Шантидева говорил, что наше страдание от физической боли полностью концептуально. Оно возникает не от самого чувства, а от нашего взгляда на него. Он приводит в пример древнеиндийскую секту Карна, члены которой во время ритуалов жгли и резали свое тело. Для них сильная боль ассоциировалась с духовным экстазом, то есть была чем-то прекрасным. Многие спортсмены чувствуют нечто подобное, когда при сверхнагрузках возникает сильное жжение в мышцах. Физическое ощущение само по себе – не хорошее и не плохое, наша трактовка делает его таковым.
Это напоминает мне историю, произошедшую с моим сорвиголовой-сыном, когда ему было 12 лет. Мы стояли на узком носу огромного корабля, как Леонардо ди Каприо и Кейт Уинслет в фильме «Титаник», и я рассказывала ему о своем страхе высоты. Говорила, что не могу находиться на высоте, что испытываю неприятные физические ощущения, мои ноги подкашиваются. Никогда не забуду его лицо и как он сказал: «Мама, я чувствую то же самое!» Разница лишь в том, что ему это чувство нравилось. Все мои племянники и племянницы обожают бейс-джампинг и спелеологию, они наслаждаются приключениями, которых я избегаю любой ценой, – потому что ненавижу то же самое чувство, от которого у них захватывает дух.
ЕСЛИ ЗЛОСТЬ ДЛИТСЯ ДОЛЬШЕ, ЧЕМ ПОЛТОРЫ МИНУТЫ – ЗНАЧИТ, МЫ САМИ РЕШИЛИ ПОДОГРЕВАТЬ ЕЕ.
Однако есть подход к зыбкости человеческого бытия, который позволяет работать с такими чувствами, как страх и отвращение, а не отступать перед ними. Если мы установим связь с ощущением и откроемся ему, не вешая на него ярлыки «хорошо» или «плохо», то, даже когда нам захочется отступить, мы сможем остаться в состоянии присутствия и пойти навстречу тому, что чувствуем.
В книге «Удивительный удар прозрения» (My Stroke of Insight), написанной исследователем мозга Джил Болти Тейлор после того, как она пережила обширный инсульт, Джил рассказывает о физиологическом механизме, который стоит за эмоцией: такая эмоция как злость – автоматическая реакция, она продолжается 90 секунд с момента возникновения, а после иссякает. Полторы минуты – и это все. Если она длится дольше, как обычно бывает, значит, мы сами решили подогревать ее.
Кстати, мы можем использовать подвижную, постоянно меняющуюся природу наших эмоций во благо. Но делаем ли мы это? Нет. Напротив, когда возникает эмоция, мы подогреваем ее своими мыслями, и то, что должно длиться полторы минуты, иногда растягивается на десять-двадцать лет. Мы постоянно возобновляем сюжет. Питаем и усиливаем старые привычки.
У большинства из нас бывают состояния, которые в прошлом заставили нас страдать. И как только мы чувствуем их приближение – будь то начало приступа астмы, симптом хронической усталости, сигнал тревоги, – то впадаем в панику. Вместо того чтобы расслабиться в этом чувстве и дать ему пройти за полторы минуты, будучи полностью открытыми и восприимчивыми, мы говорим: «О нет, нет, опять начинается». Мы отказываемся чувствовать зыбкость бытия, когда она проявляется в такой форме, и делаем самое вредное, что только можно сделать, – запускаем цепочку мыслей: «Что, если это случится? Что, если это случится?» Мы подогреваем свои мысли. Тело, речь и ум объединяются в попытке убежать от чувства, что заставляет его возобновляться снова и снова.
Можно работать над этой реакцией, тренируя состояние присутствия. Женщина, знакомая с наблюдением Джил Болти Тейлор о продолжительности эмоции, прислала мне письмо о том, что она делает, когда возникает беспокойство. «Полторы минуты я просто занимаюсь своим делом».
Вот он, хороший практичный совет: один из способов справиться с колючим тошнотворным чувством при столкновении с зыбкостью – это «полторы минуты заниматься своим делом».
Распознайте чувство, уделите ему внимание, исполненное сочувствия и даже приветствия, и хотя бы на несколько мгновений прекратите создавать сюжетную линию для этого чувства. Это позволит вам пережить чувство непосредственно, без трактовок.
Не подогревайте его концепциями или мнениями о том, хорошее оно или плохое. Просто присутствуйте в чувстве. Где оно находится в вашем теле? Долго ли оно остается неизменным? Меняется ли?
Эго или жесткая идентификация распространяются не только на нас самих. Это также означает, что у нас есть жесткое представление обо всем, что мы воспринимаем. У меня есть жесткое представление о тебе, а у тебя – обо мне. И как только возникает чувство несоответствия, вспыхивают сильные эмоции. В буддизме сильные эмоции, такие как гнев, влечение, гордость и зависть, называются клешами. Клеши – это мешающие чувства, которые затмевают наш ум. Клеши – наш способ спастись от зыбкости, и потому каждый раз, когда мы поддаемся им, наши старые привычки усиливаются.
Мы пытаемся убежать от зыбкости человеческого бытия и не можем этого сделать. Мы не можем скрыться от нее так же, как не можем скрыться от перемен и от смерти. Причина нашего страдания заключается в нашей реакции на неизбежную реальность, в цеплянии эго со всеми его неприятными последствиями, во всем том, что не позволяет нам чувствовать себя хорошо в собственной шкуре и ладить с другими.
Если способ справиться с этими чувствами – оставаться в состоянии присутствия и не развивать сюжетную линию, то возникает вопрос: прежде всего, как нам войти в контакт с зыбкостью человеческого бытия? Это, кстати, не трудно, потому что беспокойство обычно присутствует в самой основе нашей жизни. Его легко распознать, но не так легко устранить. Мы можем переживать беспокойство как легкое неудобство или как тотальный ужас. Тревога заставляет нас чувствовать себя уязвимыми, и нам это обычно не нравится. Уязвимость проявляется по-разному. Мы чувствуем, что потеряли равновесие, не понимаем, что происходит, не контролируем ситуацию. Мы можем чувствовать одиночество, депрессию, злость. Большинство людей стараются любыми способами избегать эмоций, которые делают их уязвимыми.
Но вместо того чтобы думать об этих чувствах как о плохих, мы можем воспринять их как дорожные знаки или стрелку барометра, сигнализирующего о встрече с зыбкостью. И тогда мы увидим то, чем они на самом деле являются: дорогой к освобождению, открытыми вратами к свободе от страдания, путем к нашему глубинному благополучию и радости. У нас есть выбор. Можно прожить всю жизнь, страдая от невозможности расслабиться в ситуации, в которой пребывают люди, а можно расслабиться и принять ее непредсказуемость, новизну, неустойчивость и непредвзятость.
Так что задача – распознать эмоциональное напряжение, или шенпа, и пребывать в нем полторы минуты, не выстраивая сюжетной линии. Способны вы делать это раз в день или столько раз, сколько потребуется, когда возникает подобное чувство? Таков вызов, стоящий перед нами. Это – процесс снятия маски, отпускания ситуации, раскрытия сердца и ума.
Глава 2
Жизнь без сюжетной линии
Университетский профессор моей внучки попросила всех студентов оставить свои мобильные телефоны на входе в кабинет. В результате моя внучка была поражена собственной собранностью и осознанностью, заметив, как все ее сверстники погружаются в глубокую, усиленную практику отвлечения. По-моему, это подчеркивает, как важно для ее поколения, а также для последующих и предшествующих, осознать эту тенденцию, изменить ситуацию и заняться усиленной практикой присутствия.
