Вечером раздалась трель телефона.
— Слушаю, — произнес Глеб, сняв трубку.
— С выпиской тебя, братан, — раздалось в динамике, по тембру голоса угадывался компаньон. И еще угадывалось, что Андрей Дмитриевич Акулов был изрядно подшофе.
— Спасибо за заботу, — буркнул Кольцов.
— Да не сердись, Глебушка, — плохо владея пьяным языком, Андрюха пытался оправдаться. — Понимаешь, запарка у нас сейчас, делегация из-за бугра. Как-никак расширяем границы нашего бизнеса. Растем и развиваемся. Хотел заехать к тебе после банкета, да Натаха запретила, говорит: «Нажретесь там, как свиньи, а Глебу врач строго-настрого запретил пить». Натаха — девка огонь, все про тебя знает и следит за тобой похлеще любой наружки.
— Ладно, ладно, — перебил он Акулова, — хорош заливаться соловьем курским, лучше скажи, когда я смогу лицезреть, во что ты превратил мою фирму.
— Ну, понимаешь», братишка, — замялся компаньон, — ты сначала окончательно приди в норму, а тогда... Ей-богу, Глеб,, не могу же я тебя сейчас представить персоналу (там ведь работает не одна Натаха) и сказать: вот еще один руководитель нашего агентства. Честно говоря, мне не хочется, чтобы моего друга и компаньона его же служащие промеж себя называли Задохликом.
— Ладно, звони через неделю, — рявкнул Кольцов, бросая трубку на рычаг. Правду говорили старики: «Не хочешь зла, не делай добра...»
* * *
— Было бы неплохо, чтоб с такой вот террасы открывался вид на живописное Женевское озеро или на Лазурный берег, на худой конец сойдет и Мексиканский залив, — прихлебывая ароматный кофе из керамической чашки проговорил Николай, испытующе глядя на шефа.
— Всему свое время, — ответил верзила-шеф, развалившись в глубоком плетеном кресле. Он был человеком дела, и поэтому его всегда интересовал день сегодняшний больше, нежели абстрактное будущее. — Что дипломат?
— Выполнил все, как было задумано, — отложив чашку, произнес Николай. — Кэш провез без накладок, правда, очень напуган. Говорит, в Женеве начался большой шухер, камни всплыли раньше времени.
— Гондон, — хмыкнул гигант. — Как я и предполагал, он годится на один раз.
— Как вам удалось его так точно просчитать, ведь видели всего однажды?
— У таких все на морде написано. Денег хотят, а рисковать боятся. — Шеф протянул руку и взял со стола пачку сигарет. Закурив, он спокойно, по-деловому произнес: — На время оставим его в покое, пусть немного придет в себя. Дальше будет видно, получится — еще раз используем его, нет — зачистим.
— Чего ждать? — удивился его собеседник. — У нас в разработке есть Кифан. Он старый волчара, с ним осечек не будет...
— Кстати, о Кифане, — спохватился гигант. — Сейчас мы ему устроим прессинг, дедушка, конечно, «поплывет», но нет гарантии, что впоследствии он не захочет с нами посчитаться. Как ты сказал, старый волчара?
— Что будем делать? — в глазах Николая мелькнуло любопытство.
— Делать будешь ты, Коля. Жена у Кифана молодая, думаю, в сексуальном плане не сильно избалованная. Вот ты и используй свое обаяние, сексапильность и Стокгольмский синдром, чтоб мы в ближайшее время обзавелись собственной Мата Хари.
— Когда приступать к выполнению задания?
— Сегодня же, и постарайся форсировать. — После короткой паузы он добавил: — Черт его знает, как быстро Кифан сдастся.
Николай поднялся из-за стола и по привычке одернул одежду, будто на нем была форма, потом спросил:
— Так все же, что с дипломатом?
— Пока не трогать, подождем, — ответил шеф.
Собравшись уже выходить, Николай вдруг хлопнул себя по лбу:
— Черт, совсем забыл, Каскадера выписали из больницы!
Шеф смял огромной ладонью тлеющую сигарету и раздраженно
прорычал:
— Вот с этого и надо было начинать!
* * *
Следующую неделю Глеб приводил себя в надлежащую форму. Каждое утро после завтрака, опираясь на трость, спускался по лестнице вниз, потом гулял по парку. К обеду возвращался домой, там уже находился Денис. Подменный охранник с неполным бухгалтерским образованием был прикреплен к Кольцову в качестве ординарца, в обязанности которого входило привозить из ресторана горячие обеды и выполнять любые поручения. Пока он свозил Глеба пару раз в кино да один раз в пиццерию.
Целую неделю сыщик крепился, как мог, практически оставаясь в информационной блокаде (ни Андрюха, ни Наталья не звонили). И вот когда он почти был готов взорваться, снова зазвонил телефон.
— Але, — донесся из динамика гнусный голос вероломного компаньона. — Глеб, ты, что ли?
— Слушаю.
— Как здоровье, уже отвык от больничной кухни?
— Пошел ты, Андрей, знаешь куда? — последовал закономерный ответ.
— Да ладно тебе заводиться, — он явно не был настроен конфликтовать. — Я вот чего звоню: когда хочешь посетить нас?
— Вас? — переспросил Глеб.
— Нас, — повторил Андрей, давая понять, что в фирме забыт ее отец-основатель.
— Хоть сейчас.
— Сейчас, — задумчиво произнес компаньон. — Сейчас конец рабочего дня. Народ уже втихаря поглядывает на часы. В общем, не тот настрой, а вот завтра с утра... Как насчет завтрашнего визита, утреннего моциона?
— Вполне, — согласился Кольцов, потом спросил: — Мне самому добираться или пришлешь Дениса?
— Зачем Дениса, сам заеду, — ответил Андрей и, не прощаясь, отключил связь. Удивительно, но настроение резко улучшилось, вот что значит возвращение к настоящей жизни.
С утра Глеб облачился в единственный приличный костюм, надел лакированные туфли. Прошелся по квартире — нет, без трости еще хуже, чем с ней. Пришлось взять с собой третью точку опоры.
Андрюха появился ровно в девять, благоухающий дорогим французским парфюмом, в суперстильном костюме и со сверкающей улыбкой Фернанделя.
Первое, что он сделал, это облобызал своего друга, будто он ему не деловой партнер, а...
— Ты что делаешь? — удивленно спросил тот, уклоняясь от поцелуев. — Что, вступил в кавказское братство?
— Да нет, просто сейчас так принято здороваться среди деловых людей, — ничуть не смущаясь, ответил Андрей.
— Портит тебя «гражданка», капитан Акулов.
— Ладно, поехали, нравственный ты наш, — огрызнулся компаньон. Они спустились на первый этаж и вышли во двор, возле самого подъезда, поблескивая черным лаком, стоял красавец «Мустанг».
— Как тебе мой новый конь? — не без гордости спросил Андрей, манипулируя миниатюрным пультом дистанционного управления.
— Лошадь, достойная хозяина, — не без зависти проговорил Глеб.
Андрей, можно сказать, малолетка в «свободном полете» бизнеса, а вон как раскрутился меньше, чем за полгода. Впрочем, Кольцов жил немного по другим правилам, главное из них гласило: «Не высовывайся». Выпендрежники попадают под перекрестные взгляды заинтересованных лиц типа милиции, налоговой полиции и, естественно, братвы. Все они хотят, чтобы с ними делились. А потому выпендриваться не только накладно, но и опасно для здоровья.
