— И каким образом, если не секрет? — еще больше удивился сыщик.
— Пытаюсь просчитать историю России, если бы вместо Николашки Второго Кровавого царем был кто-то вроде Петра Первого или Екатерины Второй, — смущенно признался чудаковатый прибалт. — И если бы мы не водились со всякой там Антантой, а дружили с братом кайзером, не лезли в Европу, а занялись Дальним Востоком, как советовал немец.
— Так ты считаешь, что не было бы мировых войн?
— Почему? Были бы, — последовал короткий ответ, а затем пространное объяснение: — Только из каждой войны Россия выходила бы победительницей, и, в конце концов, ее границы простерлись бы от Канады (по Аляске) до Иерусалима. И наши танки с союзническими войсками, то бишь немецкими, встречались бы в году эдак сорок третьем не на Эльбе, а на Миссисипи. Вот тогда-то мир был бы совершенно другой.
— А как насчет атомного оружия? — невинным тоном поинтересовался Кольцов. — Когда оно появилось? И чем закончилась бы вся эта канитель?
— Ты знаешь, Глеб, я об этом как-то не подумал. — В голосе Владиса зазвучала неприкрытая горечь. — Надо залезть в файлы ученых физиков, вот, гады, навыдумывают, а ты потом расхлебывай.
— А ты не расхлебывай.
— То есть?
— Не надоело мозоль на задницу наживать? Может, пора размяться? — продолжал подначивать сыщик.
— Есть реальное денежное предложение?
— Есть, — подтвердил Глеб. — Гонорар стандартный. — Что означало десять тысяч долларов, за меньшую сумму прикрывать спину частного детектива Владис считал унизительным для обоих. Но Улнис не был бы Улнисом, если бы не задал свой коронный вопрос:
— А компот? — Это на его языке обозначало дополнительное вознаграждение.
— Вполне возможна и премия, если управимся вовремя, — бросил приманку Кольцов, и латыш заглотнул ее.
— Хорошо, согласен. Где и во сколько встречаемся?
Глеб мельком взглянул на часы.
— Через три часа возле моего офиса. Только жди у «черного» хода возле арки. — Сыщик мудро решил, что в случае слежки за ним не стоит раскрывать все свои контакты.
— Заметано, буду на месте в срок, — бодро отчеканил Улнис и отключился.
За то время, что Кольцов беседовал со своим будущим напарником, таксист подвез его к фешенебельному высотному дому.
Кроме богатеньких «новых русских», в этот дом удалось вселиться чиновникам среднего звена и даже некоторым деятелям культуры. В том числе молодому перспективному режиссеру Аполлону Марсову, успевшему снять несколько фильмов, которые критики назвали новым и модным течением в кинематографе.
Квартира режиссера находилась на двенадцатом этаже, скоростной лифт поднял его наверх за считанные секунды.
Обшитая полированным деревянным шпоном тяжелая бронированная дверь оказалась приоткрытой, изнутри доносились возбужденные голоса и вовсю гремела музыка в стиле «техно».
Сыщик надавил кнопку звонка. На пороге возникло юное миловидное существо с длинными белокурыми во-лосами и огромными голубыми глазами. Лишней одеждой блондинка себя не обременяла, на ней было лишь банное полотенце, которое юная нимфа даже не обернула вокруг тела, а придерживала, прижав махровую ткань к груди.
— О-у, новый мужчинка, — радостно воскликнула девушка и тут же поинтересовалась: — На торжество?
— А по какому поводу? — поинтересовался сыщик.
— А, празднуем начало работы над фильмом Апол-лошки, — взмахнув рукой, пояснила девица.
— Так это уже третий день продолжается празднование? — полуутвердительно спросил Глеб. Полученные под съемку деньги необходимо как можно быстрее отработать. Но, как он успел сообразить, богема живет по каким-то другим канонам.
— Не знаю, — замотала блондинка лохматой головой. — Я лично гуляю только второй день.
— Ну а виновник торжества дома?
— Куда же он денется? — Нимфа неожиданно горестно и тяжело вздохнула и, присев на корточки, внимательно разглядывала непрошеного гостя. — Так вы по делу к нему?
— Именно к нему, — кивнул сыщик. Девчушка, поджав губы, окинула внимательным взглядом массивную фигуру Кольцова и, скорее всего, приняла его за братка.
— Если он должен деньги, убей его сразу. Потому что квартиру этот мудак уже заложил.
— Разберемся, — хмыкнул Глеб.
— Тогда — вперед. — Нимфа круто развернулась и, продемонстрировав оголенную спину и белые округлые ягодицы, растворилась в полумраке просторной квартиры. Кольцов двинулся следом.
Жилье новомодного молодого и неженатого режиссера походило на «малину» кочевых цыган. Мебели минимум, зато полно матрасов (для заскочивших на огонек) и целые шеренги пустых бутылок, выстроенные вдоль стен. Окна были плотно зашторены, что создавало искусственный полумрак, комнатный воздух густо насыщен табачным дымом, и множество снующих по квартире и копошащихся человеческих тел казались неясными силуэтами. Хозяина элитного жилья Кольцов разыскал в гостиной, он сидел, выряженный в длинный халат из золотой парчи, на шикарном кожаном диване рядом с супернавороченным музыкальным центром и внимательно смотрел на извивающихся в такт (и не особо) гостей. Видимо, ощущая себя верховным жрецом туземного племени.
Вообще-то Аполлон Марсов был своеобразной личностью, как сказали бы в прошлые времена, «большой оригинал». Провинциал, носивший от рождения обычное имя и фамилию, Анатолий Макаров несомненно был умным и талантливым юношей. В семнадцать лет приехав в Москву, он без труда поступил в ГИТИС на режиссерский факультет, который впоследствии закончил с отличием. Как всякий провинциал, прибывший покорять столицу, Толик обладал хваткой, какой позавидовали бы бойцовые псы. Едва получив диплом, он тут же развил такую бурную деятельность, что через несколько месяцев нашел спонсора, согласившегося оплатить его первый самостоятельный фильм. Вот тогда-то и встал вопрос об имени режиссера. Толик Макаров как-то не звучало. Учитывая, что будущий мэтр собирался оставить конкретный след в анналах кинематографа, следовало подобрать достойный псевдоним.
Анатолий не стал размениваться по мелочам, а скромно остановился на Аполлоне, сыне главного древнегреческого бога Зевса, который, сам будучи богом, покровительствовал целительству, предсказаниям и искусству. Фамилию же позаимствовал у древнеримского божества Марса — бога войны, будучи уверенным, что это наиболее подходящая фамилия, так как ближайшие годы российское кино будет под властью детективов и боевиков.
В глубине души юное дарование мечтало собственноручно написать сценарий и снять такой фильм, который бы затмил славу американского «Крестного отца» или «Взвода». Поэтому в свободное время режиссер был занят поисками и знакомствами с бывшими и действующими бойцами спецподразделений различных силовых структур и всячески пытался у них выудить нужную ему информацию. «Золотых россыпей» насобирать пока не удавалось, спецназовцы не особо горели желанием распространяться о своей деятельности.
