— На этот счет беспокоиться не стоит, у нас нет дотации от органов госбезопасности, — мгновенно парировал Фирастов, делая вполне прозрачный намек. — Все средства идут самым открытым образом от взносов членов нашей партии и, конечно же, спонсорская помощь.
— Хотелось бы взглянуть на этих меценатов. — Юристов сын бросил небрежно фразу, которая, по его мнению, должна была произвести эффект разорвавшейся гранаты. Но ничего у него не вышло. Артур Матвеевич указательным пальцем поправил перемычку очков, широко улыбнулся и почти добродушно произнес:
— Все в наших силах. — Правой рукой повел в сторону, где еще сам находился несколько минут назад. В первом ряду Зрительских мест вольготно расположились четверо мужчин чуть старше среднего возраста. По одежде и манере держаться в них легко угадывались акулы самого крупного бизнеса.
— Хотелось бы, чтобы были названы поименно эти энтузиасты, — наседал глава либеральных демократов.
— Да ради бога, — почему-то засмеялся Фирастов. — Как их представлять, слева направо или наоборот?
— Да как получится. — Сын юриста изобразил милостивый жест, достойный римских патрициев. Скорее всего, матерый политик подобные жесты репетировал неоднократно, уж слишком киношно все выглядело.
— Хорошо, пойдем слева направо. Разрешите представить, бывший генерал, а ныне глава транспортного концерна «Северное снабжение» Илья Владимирович Коровин. — Камера крупным планом показала лицо бывшего военного, после сместилась на его соседа. — Алексей Альбертович Маркин, возглавляет крупнейший холдинг Западной Сибири «Сфера». — Камера сместились на следующего гостя, пожилого еврея. — Григорий Зиновьевич Циммерман, президент международной банковской группы «Порта». И наконец, последний в пой четверке великих предпринимателей, самый молодой глава нефтяной компании «Севернефть» Леонид Моисеевич Богдановский.
— Прекрасно, — воскликнул, как всегда с повышенным театральным пафосом, главный либеральный демократ, кивком головы указывая на бизнесменов. — Набрали спонсоров из финансистов американо-сионистского конгломерата.
Зал взорвался дружным смехом. В этом и была цель — свести все к банальному скандалу. Но скандала не получилось, Артур Фирастов с совершенно отрешенным лицом принял вызов:
— Эти люди занялись, в отличие от нас, настоящим делом и значительно преуспели. И нажитые в бизнесе деньги не прячут, как подвальные крысы, а вкладывают в развитие своей страны. Они-то как раз понимают, что человек умственного труда — будущее страны...
— Дай-то бог, чтобы все это оказалось именно так, как вы говорите, — перебил Фирастова Краснов, но его, в свою очередь, перебила молоденькая стюардесса, объявившая пассажирам рейса Москва — Байкальск:
— Дамы и господа, наш рейс подходит к концу, перед посадкой хотелось бы вам напомнить азбучную истину авиаперелетов: «Пристегните ремни». — Экран телевизора погас...
Авиалайнер «Ту-154» пошел на снижение. Спустя полчаса пассажиры благополучно покидали стекляшку аэровокзала.
— Так, — задумчиво протянул Кожухарь, обращаясь к остановившимся рядом Иванову и Кольцову. — Нас ждут только завтра днем, поэтому не будем огорчать хозяев своим ранним прибытием. Сегодня переночуем в гостинице, ну а уж рамсы разводить будем завтра. Как говорится, утро вечера мудренее. Или будут другие предложения?
— Да нет, — покачал головой Константин. — Мы согласны с таким раскладом. Тем более что наше мнение никого не интересует. Ты ведь основной, а мы так себе, на подхвате.
Кожухарь исподлобья острым взглядом впился в лицо Кости, как бы решая про себя, это было серьезно сказано или парень пытается шутки шутить. Придя к первому варианту, бывший урка рассмеялся, обнажив золотые фиксы и легко ткнул Иванова кулаком в грудь:
— А ты, братуха, с чувством юмора. Но все равно верховодить придется мне. Здешний край для меня дом родной, да и с народишком местным мне легче общий язык найти.
Оказавшись на улице, Глеб сразу понял, почему их попутчик с усмешкой разглядывал их с Костей, выряженных в дорогие легкие плащи. В Сибири, оказываетси, еще лежал полуметровый снег и ртутный столбик пи холился на отметке минус десять.
Шеф, в «Анжелику» подбросишь? — поинтересовался Кожухарь у бомбилы, немолодого, но еще довольно крепкого мужичка, сидящего за рулем подержанного Ниссана».
Бомбила внимательно оглядел троицу и обратился к быншему зэку:
— Ну, раз в «Анжелику», значит, знаешь и в курсе дорожного прейскуранта?
— Само собой. — Кожухарь снова оскалил фиксы.
— Последний вопрос. Дополнительные желания будут? Типа, девочки, бухло, дурь.
— Ясный-красный, на месте оттянемся. — Бывший урка четко следовал правилам местного этикета. — Мы люди основательные, серьезные, а не голодающие, сдернувшие с чалкиной деревни.
— Хозяин—барин. Ладно, садитесь, и поехали.
В салоне иномарки было тепло, и Глеб почувствовал, как после ледяного холода его размаривает, возможно, сказалась разница часовых поясов.
Он откинулся на спинку сиденья и устало прикрыл глаза, рядом молча сидел Костя Иванов, тоже погруженный в омут тяжких дум. И только Кожухарь, усевшийся впереди, о чем-то оживленно беседовал с водилой.
Под плавное покачивание мчавшейся машины и приглушенный треск разговора Кольцов и сам не заметил, как задремал...
— Э-э, не спать. — Из дремы сыщика вырвал возглас Кожухаря. Глеб нехотя открыл глаза и посмотрел в окно. «Ниссан» стоял перед небольшим двухэтажным зданием, над которым неоном горела вывеска «Отель «Анжелика».
— Все, братва, приехали, — сообщил своим спутникам воровской парламентер. — Идем оформляться. — Он сунул водителю несколько ассигнаций и попрощался. — Будь здоров, братела.
За время знакомства с руководителем воровской контрразведки Кольцов отметил природную хватку Виктора Швеца (он же Кожухарь). Он был умен, в меру осторожен и одновременно склонен к риску. Наглость была сплетена в один канат с коммуникабельностью, что давало поразительные результаты. Они еще не перелетели Уральские горы, как Кожухарь сманил симпатичную стюардессу в туалет, откуда выпустил только на подлете к Новосибирску. А разговор с бомбилой чего только стоит, это же почти идеальная вербовка агентуры...
— Вот за эти таланты его и ценит Большой Иван, — будто подслушав мысли сыщика, негромко произнес Иванов, когда резво идущий впереди Кожухарь скрылся за дверью центрального входа.
Внутри гостиница оказалась намного просторнее, чем могло показаться снаружи. Когда спутники Кожухаря вошли в фойе, тот уже стоял у окошка администратора, над которым висела табличка «Младший менеджер».
За стеклом сидела молоденькая девушка в темно-синем форменном костюме. Увидев сияющую рожу Швеца, Глеб решил, что тот на новом месте заводит очередной флирт, и невольно подумал: «У него что, как у собаки Павлова, рефлекс на синюю униформу?» Но сыщик оказался не прав, Кожухарь разрешал сугубо Лениной вопрос.
