— Зачем один? Раз из самой Москвы пожаловали, то выходит, разговор будет серьезный. А такие вещи у нас в одиночку не решают. Все приехали: и Мишка на Севере, Ёся Магаданский, Кощей, Тарас Бульба. В общем, весь цвет сибирской братвы, — с пафосом закончил Влас.
Прежде чем отправляться в эту сумасшедшую командировку, Кольцов, используя свои связи в ГУБОПе, навел справки о здешней криминальной элите и узнал, что шестидесятитрехлетний вор в законе Мишка на Севере в данном сообществе исполняет роль казначея, заведуя сибирской общаковой кассой. Ёся Магаданский — смотрящий за воровскими законами в Байкальске, Тарас Бульба — в Красноярске. А Кощей приглядывает за порядками в зонах от Тюмени до Читы. В общем, серьезный народ, прошедший огонь, воду и вечную мерзлоту. Таким палец в рот не клади, откусят до самого копчика и проглотят не поморщившись.
— А как у вас с ментами, не сильно досаждают? — участливым тоном поинтересовался Кожухарь.
— С ментами? — Влас на мгновение задумался, и снова его прорвало: — Да как везде, мелочовку, конечно, вяжут, пакуют и сажают. Время от времени за хобот берут и среднее звено бригадиров. Но в основном это те, кому надо идти «в десант», зарабатывать авторитет. Ну, а настоящие киты им не по зубам. — Вновь замолчав, Влас с тяжелым вздохом добавил: — И, вообще, сейчас все перевернулось с ног на голову, ничего не поймешь. Вот раньше все было ясно и понятно, вор ворует, мент ловит, прокурор с судьей сажают. А сейчас... — Он посмотрел на сидящего рядом парламентера и с довольной усмешкой спросил: — Знаешь, кто у Фрола отвечает за безопасность? Ни в жизнь не угадаешь!
После такой постановки вопроса отгадать было несложно, но Кожухарь проявил дипломатическую корректность и вместо ответа вопросительно взглянул на Власа:
— И кто?
— Самый настоящий чекист, майор КГБ. Даже в Афгане воевал.
— Да ну? — почти искренне удивился Кожухарь.
— Вот тебе и ну. Был начальником оперативного отдела в Кишиневе. Когда все стало валиться, подался в родные края, только на хрен он кому здесь был нужен, тогда и своих чекистов разгоняли во все стороны. Но его все-таки заметили, Фрол полтора года приручал, зато теперь надежней немецкой овчарки.
«Интересно, знает ли этот майор, какую оценку дает ему хозяйский водила?» — с усмешкой подумал Глеб и тут же уловил скрытую улыбку Иванова. Последняя реплика явно позабавила профессионалов.
— Мы майора промеж себя зовем Молдаваном. Ну, значит, за службу в Кишиневе, — сообщил Влас. Дорога пошла в гору, и водитель радостно сообщил: — Вот сейчас только за сопку перевалим — и считай, что дома.
Действительно, как только вездеход оседлал пологую макушку сопки, пассажиры смогли рассмотреть раскинувшийся с противоположной стороны большой населенный пункт. Не меньше сотни домов на одинаково ровных квадратных участках находилось в низине. Влас слегка притормозил и ткнул пальцем в лобовое стекло джипа:
— А вот и наша усадьба возле церкви слева.
Церковь оказалась большим деревянным срубом с
тремя расписными куполами и высокой, с девятиэтажный дом, колокольней. Просто удивительно, что в таком незначительном месте выстроили такой храм.
— Сергей Александрович строил церковь на свои деньги, — не без гордости сообщил Влас.
«Естественно, — с сарказмом подумал Глеб, — у кого еще может свербить душа и быть такой капитал?!»
Усадьба Фрола размещалась в паре сотен метров от церкви, на пустыре.
Даже издалека было видно, что участок в несколько раз больше обычных наделов и огорожен деревянным частоколом в два человеческих роста. Внутри находился трехэтажный деревянный же особняк (срубом язык не поворачивался назвать это строение с металлопластиковыми окнами, голландской черепицей и навешанными на стенах коробками кондиционеров). Кроме особняка, на территории усадьбы примостилось еще несколько построек поменьше и попроще. По всей видимости, жилье для «шестерок» и хозпостройки.
Влас надавил на газ, и джип понесся с горы вниз. Дальше лихач, не тормозя, не сбавляя скорости, рывком крутанул руль, вписываясь в поворот и с замершей на цифре «100» стрелкой, понесся по одной из улиц погруженного в зимнюю дрему поселка, безудержно надавливая на клаксон.
— Дорожный отморозок, — едва слышно с раздражением произнес Иванов, вой сигнала выводил его из себя. Тем не менее те, кому этот сигнал был адресован, услышали его и предупредительно распахнули ворота в усадьбу.
Огромный внедорожник влетел на территорию, как рассвирепевший бык на стадион, где проводится коррида. Влас обеими ногами вдавил до упора педаль тормоза, одновременно выкручивая руль, джип развернуло поперек дорожки, и он еще с десяток метров скользил по тротуарной плитке юзом. Остановился, когда колеса уперлись в нижнюю ступеньку крыльца.
Едва парламентеры выбрались наружу и успели вдохнуть полной грудью морозный сибирский воздух, как их окружили молодые люди, облаченные в теплые спортивные костюмы. У двоих свисали с плеч автоматы Калашникова стволами вниз.
— Добрый день, — вежливо поздоровался с гостями крепко сложенный мужчина с приплюснутым носом и глубоким шрамом возле подбородка. Первый же его вопрос был свойственным всем службам безопасности мира: — Оружие, мобильные телефоны есть?
— Оружия нет, — за всех ответил Кожухарь, вынимая из кармана свой мобильник. То же самое пришлось сделать и Кольцову, отдавая телефон, он вдруг с сожалением подумал, что зря на этот раз он прихватил для прикрытия Улниса. В такой ситуации Викинг ничего не успеет предпринять. Ведь Глеб рассчитывал, что переговоры будут проводиться в самом Байкальске, а вышло вон как.
Убедившись, что у парламентеров нет ни оружия, ни средств связи, охранники отошли в сторону. В следующий момент на крыльцо вышла группа богато одетых мужчин, к которым тут же направился Кожухарь, широко улыбаясь.
Глеб также их узнал по фотографиям, предоставленным ему ГУБОПом, это и была криминальная элита Сибири.
В центре стоял сам Фрол, высокий, грузный мужчина с узким, сморщенным лбом и суровым взглядом разбойника. Справа от него находился круглолицый мужичонка с большими оттопыренными ушами и добродушной улыбкой. Он походил на символ 0лимпиады-80 — мишку, это был сам воровской казначей. Рядом пристроился худой, белобрысый, с колючим взглядом параноика недомерок. Этого психопата в криминальном мире звали Ёся Магаданский, в последние годы он держал себя исключительно на аристократическом зелье — кокаине, из-за чего его поступки и действия не всегда были адекватными, а иногда просто сумасшедшими. Аналитики Главного управления по борьбе с организованной преступностью считали, что дни этого лидера сочтены. Он становится не только опасным в социальном смысле, но также и обузой для самих воров. И, как были уверены эксперты, на ближайшей воровской сходке Ёсе дадут расчет.
С противоположной стороны от Фрола стояли две настолько колоритные личности, что перепутать их с кем-либо было просто невозможно. Усатый толстяк Тарас Бульба и усохший, похожий на умирающего туберкулезника Кощей. В глазах последнего светилась неприкрытая если не ненависть, но уж точно злоба.
