Моментально сообразив, что ему не удастся принять участие в настоящем допросе, Аполлон неожиданно заговорил с Кольцовым просящим тоном.
— Глеб, ты не забыл, что обещал мне все рассказать хотя бы в общих чертах.
— Естественно. Все, что возможно, я тебе расскажу, а потом мы вместе напишем суперсценарий. Все, как я и обещал.
— Йес, — дернул вертикально кулак Марсов на манер американских бейсболистов.
Проводив служителей искусства, Глеб поспешил к месту предстоящей съемки. Улнис уже сделал Никонову инъекцию «сыворотки правды», и Кирилл Лялькин заботливо опускал рукав его спортивной одежды, чтобы на экране полковник смотрелся более впечатляюще.
— Через три минуты лекарство начнет действовать, — сообщил Владис, взглянув на свои наручные часы. На Никонова препарат подействовал немного раньше.
— Как вы себя чувствуете, Андрей Федорович? — остановившись возле камеры, почти участливо спросил Кольцов.
— Нормально, только голова почему-то болит, — вполне внятно ответил полковник.
— А за что вы арестовали Донцова? — последовал новый вопрос.
— Было приказано, вот и арестовали. А так век бы мне этого дуболома не видеть. Воображал из себя аристократа, а сам плебей плебеем. Ничего святого, одни бабы в голове. — Препарат начал свое действие в полную силу и одурманенного полковника буквально захлестывал словесный поток, поэтому нужно было его постоянно направлять, чтобы разговор не ушел в сторону.
— А кто же приказал?
— Приказал старичок-боровичок, поймал меня на крючок. Вот поэтому и приказывает, боров старый.
— На чем же он вас поймал? — мягко поинтересовался сыщик, но, видя, что допрашиваемый самостоятельно не желает рассказывать, стал задавать наводящие вопросы. — На женщинах?
— Женщины, — оскалился Андрей Федорович. — Безмозглые курицы, предназначенные для удовлетворения похоти мужчины и продолжения рода.
— Значит, деньги.
— Деньги? — переспросил Никонов, он отвлекся от объектива камеры и посмотрел на Кольцова. — Что вы знаете вообще о деньгах? Привыкли считать копейки от зарплаты до аванса, а настоящие деньги видели когда-нибудь?
— Нет, — еще раз Глеб подыграл полковнику.
— И я не видел, пока не стал подполковником налоговой полиции, лучшим экспертом в области обнаружении «черного нала». А потом меня судьба забросила в сибирскую Тмутаракань на оловянный комбинат недалеко от Байкала. Главный менеджер еще до проверки пригласил меня в ресторан и без всяких соплей предложил чемодан с деньгами, триста тысяч долларов только »а то, чтобы я не искал «черную бухгалтерию». Я недолго упирался, потому что давно уже размышлял над тем, сколько я возвращаю государству и сколько оно мне за это платит. Несправедливо получается. Деньги взял, проверку кое-как провел и вернулся в Москву. А через месяц ко мне пришел старичок и показал интересное кино, как я беру у Эльдара Сагитова, менеджера комбината, взятку в особо крупных размерах. Думал, все, конец. Старый пень и деньги заберет и прокуратуре сдаст. Нет, ошибся я. Старик не только не забрал, добавил. Сказал, что теперь я у него на зарплате, и платил ежемесячно бешеные деньги, а взамен я должен был одних бизнесменов не трогать, а других рвать на куски...
Глеб, забыв о работающей камере, жадно вслушивался в откровения полковника. А Никонов все говорил и говорил, его расширенные сверх нормы зрачки бешено сверкали, в уголках губ пузырилась пена, а по лицу струился пот. А он все говорил и говорил.
— Так было до недавнего времени, а однажды старый боров вызвал меня и говорит: «Вашей службе приходит пиндык, пойдешь теперь в собственную безопасность МВД. Сперва подгребем под себя ГУБОП, а потом, когда ты станешь генералом и переловишь оставшихся бандюков Москвы и Сибири, они уже созрели для этого, мы поборемся за кресло министра МВД». Вот я и начал борьбу, сперва взяли Донцова, он особо приближенный к Генералу. Через него и было решено валить верхушку ГУБОПа, а потом...
Кольцова больно ткнул в бок Улнис, когда тот нехотя взглянул на него, прибалт движением головы указал на часы, до окончания действия препарата оставалась одна минута.
— Как зовут старика? — со злостью рявкнул очнувшийся сыщик.
Никонов дернулся, замолчав на секунду, после чего абсолютно четко произнес:
— Владимир Петрович Журавков, руководитель Института мировой экономики. — После чего силы покинули полковника, и, запрокинув голову, он оглушительно захрапел.
Первым делом Глеб вытащил из камеры кассету, сунул ее в карман и, пристукнув ногой о ногу, недовольно поморщился, выпустив облако пара:
— Холодно здесь. Как бы полковник, чего доброго, здесь не околел.
— Надо его куда-то перевести, — дал дельное предложение Кирилл Лялькин.
— Есть у меня один приятель, работает врачом в вытрезвителе, — задумчиво произнес Владис. — Вот там мы его и пристроим на пару дней в камере для буйных.
— Отлично, — обрадовался Кольцов, теперь было необходимо брать на себя общее руководство. — Ты, Владис, звони своему коновалу, а ты, Кирилл, звони в информационный центр ФСБ, нам нужны полные данные на Владимира Петровича Журавкова. В первую очередь его адрес.
Через два часа «Нива» Улниса остановилась напротив помпезного здания на Кутузовском проспекте, здесь жил «вредный старикашка».
Пристроив на ночлег безмятежно храпящего Никонова, частный детектив со своей группой поддержки наконец смог заняться своим основным делом.
— Так, Владис, остаешься здесь. — Прежде чем покинуть салон внедорожника, Кольцов обратился к напарнику: — Черт его знает, как карта ляжет. В общем, если что, прикроешь.
Улнис понимающе кивнул и опустил правую руку под сиденье, там у него был спрятан автомат. Дальше они пошли вдвоем, на входе в подъезд их попытался остановить милиционер, исполняющий в элитном доме роль консьержа, но Кольцов, строго глянув на него, рявкнул тоном, не терпящим возражений:
— ФСБ, отдел по борьбе с терроризмом.
Немолодой сержант резко отпрянул, автоматически отдавая честь. В столице, где с завидным постоянством проходят террористические акты, борцы с этим явлением наделены огромными полномочиями, и лучше с ними не связываться. А увидев «корочку» Лялькина, милиционер совсем сник.
— На каком этаже находится квартира профессора Журавкова? — строго поинтересовался Кольцов, буравя взглядом стража подъезда.
— На седьмом, — вяло ответил тот.
— Старший лейтенант, я к профессору, — заявил своему спутнику Глеб. — А вы остаетесь здесь и проследите, чтобы не было никаких эксцессов.
— Есть, — по-военному отчеканил Кирилл, что не добавило радости постовому.
Несмотря на солидный возраст дома, лифт был современный, скоростной, за считаные секунды он поднял Кольцова на седьмой этаж. Сыщик помнил из полученной информации, что Владимир Петрович Журавков живет в семьдесят седьмой квартире.
