— Здравствуй, Артур, — войдя в кабинет, произнес Штрайхер.
Фирастов поправил громоздкие очки на переносице, будто не веря своим глазам, и, совладав с нахлынувшими эмоциями, ровным тоном ответил:
— Здравствуй, Рома. Извини, но руки тебе я не подам.
— Что ж так? — изобразил на лице почти искреннее удивление Штрайхер. К такому повороту он был готов, помня характер бывшего приятеля.
— Когда ты откололся от демократического движения и стал зашибать большие деньги, занимаясь частной адвокатурой, я не счел твое поведение предательством, оправдывая твои действия попыткой стать правозащитником. Но после того, как ты весь свой талант, знания и опыт бросил на спасение коррумпированного милиционера из тех, которых даже свои называют оборотнями в погонах, я понял: продались вы, Роман Львович, за тридцать кровавых серебреников.
Артур Фирастов говорил самозабвенно, как на митинге своей партии, Штрайхеру на мгновение даже показалось, что тот время от времени закатывает глаза от сознания собственного величия.
«Идейный политик, — подумал адвокат, — вот такими и легче всего манипулировать». Он спокойно выждал, пока не прекратился словесный поток и, без приглашения усевшись в кресло, положил на стол кейс и заговорил:
— Зря вы так, Артур Матвеевич. Между прочим, того самого милиционера уже освободили, оказался невиновным. Следователь Генпрокуратуры выяснил, не я, что Донцова подставили. Кстати, арестован офицер, задержавший этого «оборотня», подстава оказалась. Вот так-то. — Сделав ложный финт насчет следователя, Штрайхер на секунду замолчал, давая собеседнику время осмыслить услышанное, потом заговорил снова: — Но я, Артур, приехал сюда не каяться. Ты правильно сказал, что хотелось бы считать меня правозащитником. Вот я и приехал защищать вас. — Адвокат открыл кейс, вытащил стопку бухгалтерских документов и положил их перед Фирастовым со словами: — Вот бумаги, открывающие правду на финансовую подпитку вашей партии и ее предвыборную подготовку.
— Деньги мы получаем от наших спонсоров, — чеканя каждое слово, произнес Фирастов, его лицо покрылось красными пятнами нервного раздражения. Человек неглупый, он вдруг сообразил, что вся его партия была чужим, хорошо отрежиссированным спектаклем, где ему была уготована роль всего лишь главного героя. И, хотя он является таковым, действовать и даже говорить ему придется по написанному кем-то, чужому сценарию.
— Нет, — перебил мысли Артура Фирастова адвокат. — Эти деньги ваши спонсоры самым банальным образом украли у сибирского криминального сообщества. Воры, естественно, пропажу обнаружили и теперь льют кровь в поисках денег. Я не буду перечислять, сколько уже людей ушло в лучший из миров.
— Ты пришел угрожать? — тихо спросил Фирастов.
— Нет, я к тебе пришел с другим предложением.
— Каким? — В голосе Артура звучала тоска и безнадежность.
— Снять вас с предвыборной гонки уже никто не в силах. Но, если ваша партия пойдет на выборы, эти документы будут немедленно опубликованы. В этом случае никто уже не сможет ни вас самого, ни ваши семьи спасти. Не поможет ни депутатская неприкосновенность, ни милиция, ни ФСБ. Воры за свои деньги вырежут всех, и ничто их не остановит. — Штрайхер указал взглядом на бумаги и миролюбиво добавил: — Посмотри эти документы и реши, как поступить. Я всего лишь посредник.
Закрыв свой кейс, адвокат, не говоря ни слова, покинул кресло и вышел из кабинета, оставив Артура Фирастова наедине с его тяжелыми думами.
Глава 6 ТРОЕ СБОКУ, ВАШИХ НЕТ
Этот день оказался, на удивление, длинным, заместитель министра МВД Всеволод Леонидович Благовестов покинул здание министерства, когда на ночных дорогах столицы спал автомобильный ажиотаж.
Ехать домой к жене и детям генералу не хотелось, ему требовалось полное одиночество, чтобы осмыслить происходящее. Перед выходом Благовестов позвонил жене и предупредил:
— Дорогая, много работы. Я переночую на даче.
— Хорошо, — вяло ответила супруга, они уже давно умудрялись жить вместе и в то же время порознь.
Дача Благовестовых находилась на берегу Истринского водохранилища в курортной зоне. Но, несмотря на социальное положение Всеволода Леонидовича, особой роскошью не блистала, обычный двухэтажный коттедж под оранжевой черепицей, с подземным гаражом и разборным бассейном.
Среди возвышавшихся вокруг трех-, четырехэтажных дворцов это строение смотрелось особо убого, но хозяина дачи этот факт нисколько не смущал. Видимая роскошь — удовлетворение жалких амбиций плебеев и дополнительный цовод для тщательного интереса фискальных органов.
Служебная «Волга» доставила второго зама министра внутренних дел к дачному поселку далеко за полночь, Всеволод Леонидович не любил быстрой езды, если не опаздывал.
— Завтра в восемь, — отдал Благовестов последнее распоряжение водителю, выходя из машины. На улице было холодно и мерзко от осенней сырости, а в коттедже тепло и уютно. Японская система жизнеобеспечения (стоимостью в пятьдесят тысяч долларов) зорко следила за всеми необходимыми параметрами.
Всеволод Леонидович снял генеральский мундир и переоделся в темно-синий «Адидас», несколько секунд он размышлял, стоит ли спуститься в подземный гараж, где часть помещения была оборудована под тренажерный зал, и покачать железо. Но, рассудив, что сегодня и без того было достаточно нагрузок, от этой идеи отказался.
Войдя в гостиную, он налил в пузатый бокал на два пальца коньяку и, включив телевизор, удобно расположился на диване. По настоянию врачей он отказался от сигарет, хотя курил почти тридцать лет, но от хорошего марочного коньяка отказаться не мог и время от времени выпивал тридцать-сорок граммов.
По телевизору шла познавательная передача. Закинув ногу на ногу, в студии сидел невзрачный длинноволосый историк и скрипучим голосом рассказывал о гении маленького корсиканца, который, пройдя кровь, пот, революцию и войны, стал величаться французским императором Наполеоном Бонапартом.
— Чтобы впоследствии умереть вдали в полном одиночестве, отравленным собственными слугами, как крыса мышьяком, на далеком острове Святой Елены, — негромко произнес замминистра.
Историческая передача прервалась, но вместо рекламы зубной пасты и женских гигиенических прокладок на экране появилась заставка экстренных новостей.
— Добрый вечер. — Экран занял молодой диктор и бесстрастным голосом сообщил: «Только что все российские и мировые информационные агентства облетела странная, я бы сказал, новость. В нашей студии в гостинице «Россия» находится лидер Партии либеральной интеллигенции Артур Матвеевич Фирастов, и он приехал, чтобы сделать официальное сообщение».
Крупный план выхватил бородатую физиономию лидера ЛИСа в больших роговых очках. Всеволод Леонидович, сдавив бокал, который лопнул и разлетелся осколками, но генерал-лейтенант этого даже не заметил, подавшись вперед, он был весь внимание.
