Профессор, следя через мониторы наблюдения за боем, прекрасно понимал, что дело не в мистике, дело в системе активной защиты «Дрозд», которой оснащены все нынешние членовозы. В багажнике каждого «ЗИЛа» размещалась многоствольная пусковая установка с миниракетами. Бортовой компьютер лимузина засекал пуск реактивной гранаты и в ее сторону выпускал свою ракету, которая, максимально приблизившись, взрывалась, уничтожая причину опасности.
Первоначально «Дрозд» был разработан для танковых войск и поставлялся в танковые войска первого броска в Западную группу войск. Но вскоре стало ясно: «Дрозд» слишком дорогая система для боевых машин, куда дешевле оснастить танки динамической защитой в виде квадратов пластида, которые при попадании в них взрываются и ударной волной нейтрализуют снаряды и ракеты противника.
«Дрозд» встал на защиту высших лиц государства, и недаром Профессор требовал, чтобы Войцеховский достал лимузины именно с этой системой безопасности. Теперь он и сам мог убедиться в ее эффективности.
— У нас потери, — визжал в динамике наблюдатель, руководивший боевиками и отвечавший за активную фазу операции. — Снайперы не могут пробить ни броню, ни бронестекла, пули от «СВД» и «винтореза» отскакивают от них. Гранаты и вовсе взрываются, не долетев. Я теряю своих людей, они могут вырваться.
— Я в курсе, приму меры, — ответил Профессор и, переключившись на другую волну, коротко приказал: — Икар, твой выход, покажи себя.
— О’кей, — последовал ответ.
Огонь нападающих заметно ослабел, к этому времени старший нашел выход из этой патовой ситуации. Включив внутреннюю связь, он приказал водителю головной машины:
— Сережа, выскакивай на бордюр и тарань к херам навес троллейбусной остановки, тоннажа и мощи твоему «ЗИЛку» хватит. Вырываешься на оперативный простор, а следом мы, оставим паскуд с носом.
— Понял вас, — радостно крикнул Сережа.
Но этому плану не суждено было сбыться.
Головной «ЗИЛ» только разворачивался, чтобы выехать на бордюр, когда из-за крайнего строения выплыл небольшой вертолет с круглой, на две трети общей длины, кабиной. Винтокрылая машина, похожая на гигантского головастика, с черными глазами лобовых стекол, медленно развернулась, зависнув над дорогой. Сейчас взгляд старшего был прикован к уродливому длинному отростку, подвешенному к фюзеляжу вертолета меж амортизационных лыж.
Теперь он точно знал: чеченцы тут ни при чем, но и ответить, для чего все это делается, не мог.
Экспериментальная сорокапятимиллиметровая пушка «ТКБ-700» со скорострельностью тысячу двести пятьдесят выстрелов в минуту, предназначенная для борьбы с танками, в несколько минут изрешетила все три лимузина, превратив их в пылающие обломки металлолома.
Изображение монитора не могло передать весь ужас действительности, но банкир его ощутил. Хмель как рукой сняло, он белый, как полотно, вскочил и трясущимися губами закричал:
— Вы, вы... что вы наделали? Вы хоть понимаете, сколько стоили эти машины, какие деньги были затрачены на подготовку этих людей? Миллионы долларов, миллионы!! А вы, старый маразматик, решили поиграть в солдатиков!! За чей счет?!
— Выбирайте-ка выражения, молодой человек, — спокойно прервал истеричный монолог Профессор. Он поднялся со своего места и, приблизив лицо к лицу Войцеховского, негромко произнес: — Во-первых, вы знаете, что нам предстоит выполнить. Никто второго шанса нам не даст. Поэтому нужен самый эффективный способ. Как его можно разработать, если не использовать людей, подготовленных по методике правительственной охраны, и правительственный транспорт? Во-вторых, насчет того, кто все это оплачивает... В общем, так, Аркадий Аркадьевич, вам сегодня следует на пароме «Звезда Синопа» вернуться в Турцию и провести там еще четыре дня. Возможно, тот, кто все это задумал, встретится с вами и у вас будет возможность высказать свои претензии. Если же он не появится, можете возвращаться в Москву, до известных событий вас никто не побеспокоит.
— Я могу идти? — прикусив нижнюю губу, спросил Войцеховский.
— Да, — кивнул Профессор. — Водитель предупрежден, он отвезет вас к гипнотизеру, надо же привести вас в порядок после регулярных возлияний и беспорядочной половой жизни.
— Это мое личное дело, — недовольно буркнул Войцеховский, но Профессор никак не отреагировал на эту реплику, давая понять, что разговор окончен. Больше не говоря ни слова, банкир пошел по коридору к выходу.
Когда за Войцеховским закрылась бронированная дверь, отгораживающая бомбоубежище от остального мира, Профессор обратился к молчавшему до сих пор Айзеку:
— Ну, как тебе будущий крестник?
— Будем работать, — безразлично ответил тот.
Глава 8
СОВЕЩАНИЕ С ПОХМЕЛЬЯ
Глеб Кольцов проснулся оттого, что его мутило, а мутило его от качки. А качало... качало потому, что он заночевал в гостях, на фрегате. Под утро море стало немного волноваться, а фрегат не авианосец, его и на малой волне раскачивает, как гамак.
«Наивные или глупые считают: если потреблять с алкоголем нейтрализатор, то и наутро будешь чувствовать себя, будто и не пил вовсе. Нет, брат, шалишь, сознание обмануть можно, а организм никогда. Поэтому по утрам мутит, вместо печени камень, во рту горечь желчная, да и голова не совсем на месте. Химия, она и есть химия, и один выход — вымывать ее, проклятую, из организма жидкостью, но ни в коем случае не алкоголем».
С такими мыслями, превозмогая боль, сыщик поднялся с узкой корабельной койки и по памяти побрел в кают-компанию. Так как вчера он все-таки не был пьян, то кают-компанию отыскал довольно быстро.
За длинным столом под портретом линкора «Парижская коммуна» важно восседали командир фрегата Сергей Андреевич Масягин и особист капитан второго ранга Христофоров. Перед первым выстроилась батарея пивных бутылок, половина была осушена, сам морской волк обильно потел и выглядел не лучшим образом. Чекист пил горячий чай из крутобокого самовара, наливая его, как купчиха, из чашки в блюдце, подолгу дуя на него.
— Доброе утро, — проговорил Глеб, прищуривая для лучшей фокусировки левый глаз.
— Давай, Глеб, присоединяйся ко мне, — предложил Масягин, открывая очередную бутылку. — Пивка для рывка.
— Да нет, лучше чайком побалуюсь, — произнес Кольцов, присаживаясь рядом с Христофоровым. Тот искоса глянул на него, но ничего не сказал. Начав чаевничать, после третьей чашки детектив почувствовал, как к нему возвращается жизнь и логическое мышление.
Прикончив пятую чашку чая, Христофоров отодвинул ее от себя и тоном профессионального крупье произнес:
— Может, хватит валять дурака?
— Что ты предлагаешь? — поинтересовался Кольцов.
— Вскрываем карты. — Потом добавил: — Вряд ли наша личная информация может причинить вред другому. А вот обменявшись ею, возможно, получим ощутимую пользу.
