— Корень провала всех революций един, — наконец соизволил он заговорить. — И это не что иное, как физическое уничтожение революционных вождей. Как правило, уничтожение лидера ведет к нестабильности и хаосу. Тот, кто использует эту ситуацию, впоследствии возглавляет государство.
— Вы решили устроить революцию? Бред какой-то, возвращение к «заветам Октября»? Это уже не те времена, никто на это не пойдет. Раздавят свои же, без звездно-полосатых «миротворцев»!
— Кое-кто об этом, конечно, мечтает, — улыбнулся снисходительно Профессор, — но это нереально. Да и зачем революция, если можно просто ускорить эволюционный процесс. С устранением главы государства начинается предвыборная суета, потом выборы, и Россия получает нового президента.
— Давида Клоцмана! — Имя и фамилия опального олигарха вырвались изо рта сами собой. Кто же еще замахнется на шапку Мономаха? За такой трофей, как, безг граничная власть, никаких денег не жалко.
— Вот именно. — Высокомерное выражение сползло с лица Георгиева. Старик сообразил, что немного увлекся. — Новый президент возродит отмененный после девяносто третьего года институт вице-президентов...
— Которым станет ваша дочь, — не удержался Глеб от еще одного комментария. Теперь Станислав Васильевич смотрел на него почти с ненавистью.
— Тоже верно, — наконец совладал с собой старик. — Недаром же девочка столько времени потратила на новоморскую мэрию, создавая себе имидж. Теперь ее забирают в Москву, пусть народ привыкает к новому лицу.
— Тем более что впоследствии это лицо может стать лицом главы государства, — спокойно проговорил Кольцов, наблюдая за Георгиевым. Выдержав несколько секунд, добавил: — Если вдруг с президентом что-то случится (авиакатастрофа, болезнь), тогда вице-президент автоматически становится главой. Потом можно выиграть новые выборы и стать законным президентом. В истории немало подобных примеров, например, после смерти Рузвельта его место занял Трумэн.
— У тебя, Глеб Иванович, аналитический ум. Почему я раньше не обратил на тебя внимание?
— Молод я тогда еще был, считал, что мускулы важнее головы. Поэтому и уехал по окончании «лесной школы» воевать в Афганистан, а не пошел в институт стратегии и анализа писать диссертацию, — спокойно ответил бывший ученик. — А уж вдоволь нахлебавшись кровушки, понял, что голова иногда бывает дороже мускулов. В работе частного детектива это очень даже пригодилось. — Сделав небольшую паузу, он продолжил: — После того что я от вас услышал и учитывая собранную мной кой-какую информацию, мне не ясны всего два вопроса. Первое: если у вас в Новоморске база (центр заговора), то зачем было привлекать к себе внимание, взрывать специальную бригаду ГУБОПа? И второе, нефтеперегонный завод каким краем цепляется ко всей системе?
Георгиев громко хохотнул, потом пригладил редкую бороденку и великодушно пояснил:
— Перегонный заводик действительно особая статья в этой истории. Вошедший во вкус деловой жизни олигарх Клоцман брался за любую сферу бизнеса и пожирал ее, как голодный кабан отруби. Он был владельцем нескольких телеканалов, имел свою долю в автомобильной промышленности, металлургии и транспортные компании. И даже была пара «прирученных» губернаторов. Единственное, чего не было у ДИКа, — так это нефти, не то что месторождения, даже ни одной скважины. И другие олигархи, столпившиеся у нефтяного корыта, никак не хотели нового подсвинка допускать к нему. А Бармалей, хоть и неоднократно судимый, но башковитый мужик, понимал, что «нефть — кровь цивилизации», и ой как ему хотелось присосаться к одной из таких кровеносных артерий. Единственное нетронутое нефтяное эльдорадо было в объявившей суверенитет Чечне. У местных феодалов-абреков еще не доходили руки до нефти. Торговля наркотиками, оружием и фальшивыми дензнаками куда быстрее приносила доход. ДИК в роли Бармалея на общаковые деньги начал строительство нефтеперегонного завода в Новоморске и завел дружбу с чеченской верхушкой. Правда, до транспортировки нефти дело не дошло, началась война. Но и здесь Клоцман умудрился поиметь свою выгоду, он вел от имени правительства переговоры с абреками о выкупе заложников, и часть этих денег прилипала к его рукам. Но это были сущие крохи. Завод простаивал и в ближайшее время мог стать не только убыточным, но и бельмом на глазу как у блатной братвы, так и у московских чиновников. Что впоследствии и произошло. Тогда мне пришлось снова влезть в архив «особого отдела», найти агентуру на Среднем Востоке...
— Вы собирались возить нефть из Трабзона, куда бы ее доставляли из каспийских месторождений? — в очередной раз не удержался Кольцов от вполне логичного вопроса.
— Нет, нефть мы закупили у Ирака. Тайно, разумеется.
— О-о-о.
— Конечно, сперва пришлось задействовать все агентурные рычаги военной разведки Ирака, курдских повстанцев и турецких бизнесменов. Кстати, в налаживании контактов с последними ДИКу очень помогли чеченские друзья. Потом по маршруту прокладки трубопровода было направлено двадцать бригад, которые год трудились не покладая рук вахтовым методом. Две недели работают, четыре отдыхают. При этом жили они в лагерях недалеко от места строительства.
— Как вам удалось сохранить такой масштабный проект в тайне? — удивленно пожал плечами сыщик.
— Ну, в Турции мы купили обширные участки земли, по которым должен был пройти трубопровод, огородили их и даже выставили охрану. В курдских горах повстанцы сами охраняли, правда, о том, что они охраняли, знало лишь несколько руководителей движения. Самое сложное было строить трубопровод в иракской пустыне, голой как стол, над которой висят если не американские патрульные самолеты, то их спутники-шпионы. Но ничего страшного, при наличии денег и это не проблема. Профинансировали парочку наших нищих НИИ, и они быстро изготовили маскировочные шатры, которые скрывали трубопровод не только от визуального наблюдения, но и от инфракрасного. В общем, с большими деньгами можно осуществить тайно любой проект. А в этот было вложено более пятидесяти миллионов долларов...
«Естественно, за такие деньги можно сделать что угодно, — промелькнуло у Глеба в голове. — Часть этих денег легла на западные счета иранской военной разведки, и курды смогут закупить новое оружие, а турки вложат их в свой бизнес. Все в наваре».
— А особенно ДИК, — проговорил Станислав Васильевич, будто разгадав ход мыслей пленника. — Весь мир покупает нефть по двадцать долларов за баррель, он же умудрился покупать тонну за десять долларов. Какова прибыль? То-то же.
— Тем более что вы зачистили и подобрали под себя весь бензиновый бизнес в регионе, — вставил Кольцов.
Потом задал добивающий вопрос: — Зачем на ликвидацию доченьку послали? (Еще со смертью Железяки он обратил внимание на особый почерк спеца.) Ведь готовите-то ее в верховные главнокомандующие всея Руси?
— Чтобы форму не теряла. Бывают ситуации, когда человеку никто, кроме него самого, помочь не может, — ответил Станислав Васильевич, потом обычным тоном продолжил: — Но, как видишь, этим фантастическим планам не дано пока осуществиться. Видите ли, взыграли амбиции у нашего магната, он думал, что сможет манипулировать новым хозяином Кремля, как прежним. Не получилось, вариант «Д» (договоренность) не прошел, как не прошел и вариант «К» (компромат). Его личную охранку — агентство «Редут» — быстро обнаружили и прикрыли. Удавка стала затягиваться вокруг шеи олигарха. Он решил стать первым постсоветским диссидентом, а нам было приказано перейти к варианту «Л» (ликвидация). Все эти варианты были подготовлены против еще тогдашнего государя-императора, вдруг тот взбрыкнет. Но тогда все обошлось... Упорхнувший мерзавец хотел выйти из этого дерьма не только сухим, но и в белом фраке. Поэтому и устроил себе «убийство» Бармалея с торжественными похоронами. А оно видишь во что вылилось... Из Москвы направили особую оперативную группу ГУБОПа, хорошо еще, что об этом стало известно моему человеку, иначе эти сыскари нарыли бы тут черт знает что. Нужно было выиграть время, и мы его выиграли. Конечно, в первоначальном плане задумка была подставить новоморскую братву, но не состыковалось. Братву пришлось зачистить. Ничего, на роль козлов отпущения у нас есть еще группа чеченских боевиков (и не одна). Клоцман собрал здесь великолепную коллекцию мутантов, все воевали в обеих войнах, и на каждом грехов, как на собаке блох. Спецслужбы с Генеральной прокуратурой вцепятся в них мертвой хваткой.
