Возвращался он со слегка усиленным сердцебиением, за всю криминальную жизнь (пять судимостей и несколько задержаний) всегда «брали» его неожиданно. Порой Василий осознавал только, что он арестован, уже в милиции, когда бравые сыщики оформляли его в СИЗО. Процесс был настолько привычен, что Ежик не особо расстраивался. Теперь ему предстояло совсем другое мероприятие — самому сунуть голову в раскрытую пасть тигра.
Сейчас, шагая по влажному от утренней росы асфальту и вдыхая свежий, не загаженный автомобильными газами воздух, Погожин про себя решал, как он будет вести себя при аресте. В том, что на квартире его ждет засада, он нисколько не сомневался.
«Только чтоб не пристрелили как собаку, — размышлял Васька, шаг за шагом приближаясь к своему дому. — Тик-Так наверняка стукнул, что у меня поджига. Менты на радостях и оформят меня как особо опасного».
Вот и двор родного дома, на какое-то мгновение Ежик замер, собираясь с духом. В голове даже мелькнула мысль: «А может, ну ее к чертям, эту квартиру, пойду в отделение и сам сдамся. Оформят явку с повинной». Но тут же эту мысль отбросил, припомнив вчерашние размышления.
«Дудки, никуда идти не надо, раз решил отпираться от гоп-стопа. Ничего они мне не Докажут. Чистый я».
Глубоко вздохнув, Погожин свернул во двор. Время было слишком раннее, поэтому ни на скамейках, ни на детской площадке никого не было. Не было и незнакомых людей в штатском.
«Пасут, наверное, со стороны, — решил Ежик. И тут же с интересом подумал: — Интересно, где засада? В подъезде или прямо на квартире?»
В подъезде тоже никого не оказалось, сквозь окна на межэтажных площадках пробивался утренний свет.
«Значит, в квартире», — почти радостно подумал Васька, открывая входную дверь. Но внутри тоже никого не оказалось, только на столе тараканья рать поедала остатки недавнего застолья, воинственно шевеля длинными усами. Ежик, все еще не понимая, что происходит, царственным жестом разогнал свою домашнюю живность и, сев за стол, оглядел остатки пиршества. На плоской тарелке лежали два давно обветрившихся, сморщенных кусочка вареной колбасы, подвявшие дольки репчатого лука и кусок засохшего хлеба. Для многих эти продукты годились бы разве что в отходы, но для голодного Погожина это был настоящий пир. В минуту он съел эти остатки, смахнул в ладонь со стола хлебные крошки и, высыпав в рот, довольно погладил впавший живот. После этого стащил ботинки, не раздеваясь, завалился на диван, накрывшись старым ватным одеялом, и тут же заснул.
Васька не знал, сколько он проспал, но проснулся от стука во входную дверь. Сев на постели, он несколько минут пытался сообразить, где он и что, собственно, происходит. Наконец догадался: «Менты пришли официально брать». Ежик всунул ноги в валяющиеся рядом с диваном ботинки и пошел открывать дверь.
Вместо милиции перед дверью стоял сухонький старичок в дорогом прикиде. Светло-коричневое демисезонное пальто, фетровая шляпа с опущенными полями, кожаные туфли под цвет пальто. На руках тонкие лайковые перчатки, в правой руке кейс из крокодиловой кожи с замками из желтого металла.
— Тебе, дед, чего? — зевая, спросил Погожин.
— Эх, Васька, Васька, не будет с тебя путевого старика, — сокрушенно произнес незнакомец.
— Что-о-о? — услышав такую тираду, Василий решил, что это кто-то из соседей решил поучить его уму-разуму и уж было собрался как следует обматерить наглеца. Но, присмотревшись повнимательней к неожиданному гостю, вскрикнул: — Ключ! — И тут же попятился в комнату. Старик прошел следом за ним, не забыв прикрыть дверь. Пройдя в комнату, он произнес:
— Признал... Это хорошо, значит, не все еще мозги пропил... — Медленно оглядев обстановку, он спросил: — Бомжуешь?
— Да нет, просто временно не работаю, — неожиданно для себя смутившись, тихо ответил Ежик.
Лескин, пройдя через комнату, сел на стул, на котором сутки назад сидел Тик-Так, скептически разглядывая Погожина. Ежик не стал старика спрашивать, как он его разыскал. Он прекрасно помнил, что после последней отсидки он заходил к Лескину, тот вроде отошел от дел, жил в хрущобе и подрабатывал на жизнь изготовлением оружия взлома для нуждающихся. Тогда-то он ему и дал свой новый адрес, как говорится, на всякий пожарный случай. Старик тогда казался замшелым пнем, но потом...
— Палыч, ты же вроде в федеральном розыске? — неуверенно спросил Васька, хотя на самом деле был готов заложить руку, что на щите «Их разыскивает милиция» возле РОВД он своими глазами видел листовку со всеми данными на Ключа.
— В розыске, — честно признался Дмитрий Павлович. Потом добавил: — Но кого ищут менты? Лескина. А я... — с этими словами он извлек из внутреннего кармана паспорт с двуглавым орлом и продемонстрировал его в развернутом виде. Под фотографией Лескина значилось: Лисицин Игорь Дмитриевич.
— При этом заметь — ксива, что ни на есть, самая настоящая.
— Но как же так? — не понял Ежик.
— Времена круто изменились, — начал свою тираду Ключ, при этом он положил свой кейс на замызганный стол и с ловкостью фокусника извлек оттуда бутылку французского коньяка, банку эстонских, копченых шпрот, палку финской «салями», большой ярко-желтый лимон и плитку шоколада. — Подобно временам и нам следует меняться, если не хочешь околеть на нарах. — Бросив взгляд на Василия, сказал повелительно: — Чего уставился, а ну, давай нарезай!
Ежик, все еще ничего не соображая, взял остро отточенный нож и прямо на крышке стола стал нарезать колбасу, при этом не удержавшись от вопроса:
— И что, вам не палевно ходить по улицам?
— Нет, — резко ответил Лескин. Потом заносчиво добавил: — Что мне менты. Да ты знаешь, на какого человека я работаю? Да он к министрам без стука в кабинет заходит. Ментовские генералы перед ним, что шавки бегают — не знают, как услужить.
Василий недоверчиво посмотрел на гостя, если бы тот был немного под «мухой», было бы сразу видно, что он «отливает пулю». Но старик был абсолютно трезв. Поэтому у Погожина невольно вырвалось:
— Олигарх.
— Я тебе этого не говорил, — нахмурив брови, произнес Лескин, но весь его вид говорил о том, что Еж попал в цвет. Дмитрий Павлович оглядел стол и тоном управдома спросил: — Рюмки у тебя есть?
Хозяин квартиры отрицательно покачал головой.
— Так я и знал, — из чрева «дипломата» на свет появились два маленьких цилиндрика, на стенках которых было жирно написано «Абсолют».
— Помыть надо после магазина.
— Я сейчас, — схватив рюмки, Василий бросился к умывальнику.
Наконец все приготовления были закончены и можно было сесть за стол. На правах старшего по возрасту и владельца Дмитрий Павлович скрутил пробку с темно-зеленой бутылки и разлил ароматную жидкость янтарного цвета.
— Давай выпьем за встречу, — предложил Лескин, и они, чокнувшись, выпили. Погожин, опрокинув в рот рюмку, выпил содержимое одним глотком, Ключ только пригубил и взял с тарелки дольку лимона.
