С утра они с женой пошли в модный магазин на Академической, где быстро, буквально за два часа, выбрали меховую накидку. Потом супруга отправилась к куаферу, а коллежский секретарь — на службу.
Людей в форме в театре было всего несколько человек — пьеса шла на польском языке, которого большая часть командированного русского офицерства не знала. Зато Львовскими обывателями театр был переполнен.
Тараканов увидел помощника пристава третьего участка Мощинского, разгуливавшего по казино под руку с какой-то барышней, поздоровался с ними и представил коллежского регистратора своей супруге. Они с женой пару раз прошлись по фойе, продемонстрировали львовянкам обновку, после чего супруга, заметив в своем новом наряде едва уловимый непорядок, отлучилась в уборную.
С приходом русской власти азартные игры в городе были запрещены. Любители винта и баккара стали коротать досуг в кругу семьи, казино несло огромные убытки. Поэтому, когда директор театра предложил хозяину казино сдать помещение на весь зимний сезон, тот его едва не расцеловал. Весь ноябрь артисты обустраивались, перевезя в казино костюмы и декорации. Рулетка и покрытые зеленым сукном столы куда-то исчезли, их место заняли театральные кресла. Со стен фойе убрали фривольные картинки, теперь там висели портреты артистов. Тараканов прошелся вдоль стен, посмотрел на изображения лицедеев и вернулся к тому месту, где оставил жену. Рядом с дверью в дамскую комнату находилась дверь в кабинеты администрации, у которой висела доска объявлений, на ней белел одинокий листок. От нечего делать коллежский секретарь попытался его прочитать.
«Uwaga!
W zwiazku z choroba pana Boguslawski wyklad z dykcji i recytacji, zaplanowane na 12 grudnia odwolane. O terminie przeprowadzenia nowej wykladu zostanie zgloszony dodatkowo.
Kierownik dramatycznego kubek Z. Soczku».
«Интересно, как это переводится? Увага — это внимание. Внимание, в связке с хороба пана Богуславского… А, понятно, в связи с хворобой, то есть в связи с болезнью пана Богуславского, вуклад з дикцией и рекутацией. Где-то я уже это читал. Стоп!»
Тараканов стал искать Мощинского. Нашел он его в зале, сидевшим в середине третьего ряда.
— Господин коллежский регистратор! Господин Мощинский! Можно вас на минуточку.
Мощинский извинился перед своей дамой и, тревожа соседей по ряду, полез к Тараканову.
— Нельзя ли попросить вас кое-что перевести.
— Господин коллежский секретарь, до начала спектакля пять минут…
— Уверяю вас, мы управимся. Если поторопимся, конечно.
Когда они с Мощинским подошли к доске объявлений, около нее стояла разгневанная Настя.
— Осип Григорьевич, вы куда провалились?
— Сейчас, сейчас. Господин Мощинский, прочтите вот это объявление, пожалуйста.
— Это? — Помощник пристава близоруко прищурился. — Извольте: «Внимание! В связи с болезнью господина Богуславского лекция по дикции и декламации, запланированная на 12 декабря, отменяется. О дате проведения новой лекции будет сообщено дополнительно. Руководитель драматического кружка 3. Сочка».
— Вот это что значит? — Тараканов ткнул пальцем в объявление и прочитал: — «Вуклад с дукции и рекутации»?
Мощинский улыбнулся.
— Дыкции и рецитации. Лекция по дикции и декламации. Она отменяется из-за болезни преподавателя. Пойдемте в зал, господин Тараканов, уже третий звонок прозвенел, людей будет неудобно беспокоить.
— Да, да, идемте.
Тараканов с задумчивым видом пошел за Мощинским.
— Осип Григорьевич! Может быть, вы все-таки соизволите подать жене руку? — Выражение лица Анастасии Александровны сулило коллежскому секретарю весьма неприятный вечер.
* * *
С паном Сочкой Тараканову удалось поговорить только на следующий день — о том, чтобы сделать это во время или после спектакля, не могло быть и речи.
Руководитель драмкружка оказался высоким тощим человеком с длинными волосами, в пенсне и при галстуке-бабочке. Увидев фотографию погибшей, Сочка чуть не упал в обморок. Пришлось налить ему воды из стоявшего на столе графина.
— Судя по вашей реакции, пан Сочка, вам эта девушка знакома?
— Да, это Кася, одна из моих учениц. Господи, что же с нею сделали! Я ее едва узнал.
— Как вы сказали: «Кася»?
— Ну да, Кася. Катерина Кравчук. Она изучала у нас актерское мастерство.
— Давно она перестала ходить на занятия?
— С начала оккупации. — Спохватившись, поляк испуганно посмотрела на сыщика. — Прошу прощения, с момента взятия города русскими войсками. Вернее будет сказать, что с этого времени сами занятия прекратились. А возобновились они только с первого октября. Но Кася больше на занятия не приходила.
— Вас это не тревожило?
— Нет. Мне сказали, что она уехала при отступлении нашей армии… Простите, с отступлением австрийской армии. — Сочка стал белым как полотно.
— А кто сказал?
— Кто-то из девушек, ее подруг.
— Можете назвать фамилию подруги?
— Увы, нет. Запамятовал.
— А сколько всего человек в кружке?
— Сейчас у нас девять учеников. Шесть девушек и три юноши.
— Когда мне можно с ними побеседовать?
— Можете прямо сегодня. В шесть у нас лекция по актерскому мастерству, закончится она в семь, вот после нее и побеседуете.
— Юные артисты говорят по-немецки?
— Часть говорит, а часть нет.
— Понятно. Скажите, а где жила Кравчук, чем занималась?
— Она учительствовала в народной школе. А где жила, я не помню, но можно справиться в записях.
— Справьтесь, пожалуйста.
* * *
Катерина преподавала польский язык в народной школе имени короля Данила и жила на Жулкевской улице у самой рогатки. Тараканову повезло — квартирохозяйкой у пани Кравчук была еврейка, поэтому трудности в общении не возникло — как и всякая представительница этого племени, фрау Янкель прекрасно знала немецкий.
Квартирохозяйка рассказала, что Кася родом из города Дрогобыча Самборского повята, поселилась у нее летом прошлого года, сразу же после окончания учительской семинарии, квартирную плату вносила регулярно, поначалу жила скромно, компаний не водила, вечера проводила дома, за книгами. Но после того, как девушка освоилась в большом городе, ее поведение резко изменилось. Пани Кравчук стала поздно возвращаться, иногда приходила домой сильно навеселе, а несколько раз (срам-то какой!) у нее ночевал молодой человек. Фрау Янкель уже готова была отказать ей от дома и ждала только Нового года — именно до этого срока был заключен договор аренды квартиры. Господи, как она сожалеет, что не включила в контракт пункт о возможности его разрыва из-за аморального поведения жилички! С приходом русских поведение Кравчук только ухудшилось. Она где-то услышала, что русские власти запретили домовладельцам выселять своих жильцов, даже если те переставали платить за квартиру, после чего стала совершенно несносной. Фрау Янкель оставалось только плакать. И какова же была ее радость, когда жиличка сообщила, что решила съехать. Когда это было? Точную дату она уже не припомнит. В самом конце сентября. Катерина в тот день вернулась домой около одиннадцати вечера, что для нее было рано, была чем-то расстроена, глаза — «на мокром месте». Она сообщила, что завтра съезжает, и рассчиталась за жилье. Утром дворник помог пани Кравчук погрузить на извозчика ее пожитки — большой чемодан и корзину. Учительница уехала, и больше она ее не видела.
