Машинально взял в руки фужер с коньяком, отпил.
– По каким-то делам в Москву наведался? – осторожно спросил Гусаров.
– Сына ищу, – просто ответил Мамонов и пристально взглянул на тестя.
– Какого? – не дрогнув ни единым мускулом, спросил Федор Ильич. – У тебя их трое.
– Четверо, отец, четверо, – Георгий исправил намеренную ошибку Гусарова. – Забыл Андрея, самого младшего моего? Или память подводить стала?
Хозяин тяжело вздохнул, одним махом осушил фужер, крякнул, не удержавшись.
– Ты хотя бы расскажи мне, что произошло между вами, Жора? – попросил он. – Пока Аксинья принаряжается, хочу твою историю услышать.
– Правду хочешь знать? – Мамонов наклонился вперед, глядя застывшими глазами в лицо Федора Ильича. – А правда в том, что Аксинья, не посоветовавшись со мной, попросту сбежала с моим сыном! А ты не вернул ее обратно к мужу, стал потакать ее желаниям и защищать от моего права видеть Андрея!
– Почему она сбежала, не в силах подумать? – Гусаров сжал фужер и тяжело задышал. – Почему твой безумный батька решил избавиться от ребенка? Искра исчезла? За чистоту Рода испугался? Вы стали обвинять дочку, что она с кем-то спуталась, отчего мой внук потерял искру. А не твоя ли старшая жена поспособствовала этому?
– Не мели чепухи, старик! – сдерживая свой гнев, предупредил Мамонов. – Слова Аксиньи – всего лишь ее слова и домыслы. Мы проводили полное расследование, допросили всех слуг в доме, и ни один не указал на Ирину или Елену. Мои жены не при чем!
– Ирина – твоя старшая супружница – притащила в дом какую-то шаманскую статуэтку, – не сдавался Гусаров. – Дочка не раз замечала воздействие чужой магии на ее ауру, когда беременной ходила. Да не магия даже – колдовство чужеродное! Злое, не нашенское!
– Об этом сказала сама Аксинья? – Мамонов аккуратно поставил на столик свой фужер, боясь раздавить его.
– Думаешь, я дочери верить не должен? Сам-то почему за ней не приехал, не уговорил обратно вернуться? Вместо этого псов своих Козулина да Архипова бросил по следу, чтобы внука моего забрать!
– Да не так все было! – поморщился Георгий. – Я со Старейшиной в конфликт вступил. Никто бы не дал мальчишку погубить. Да я сам первым бы встал на пути родственников и братьев родных!
– В приют хотели отдать? – насел Гусаров. – Не было такого, скажешь?
– Был разговор. Как один из вариантов. Аксинья возомнила невесть что и с испугу сбежала из дома. Старик мой, конечно, не подарок. Он сам такую жизнь прожил, где в Роде проводили безжалостную выбраковку.
Георгий Яковлевич замолчал на мгновение, прислушиваясь к чему-то, и продолжил:
– У моего деда было десять детей. Все они родились с искрой. А вот Иван, один из братьев отца, в пять лет вдруг потерял ее. То ли сжег каким-то образом, то ли природа распорядилась по-своему. Знаешь, что сделал дед? Он взял его с собой в инспекцию по золотым приискам. Вернулся домой без него. Сказал, что Ванька утонул в Лене. Моторка налетела на топляк, перевернулась. Охрана не успела спасти мальчишку. Конечно, кого-то наказали… Но дед постоянно говорил, что выбраковку не потерпит в роду. Эти слова до сих пор в мою память вбиты накрепко. И батька мой всю жизнь придерживался такого правила. Так что произошедшее не было случайностью. Урок был страшным. Но он сейчас не хозяин в доме. Я, и только я решаю, кому жить, а кому умереть. Аксинья совершила ошибку, что не поговорила со мной. В результате этого мой сын вынужден жить под опекой чужих ему людей, побираться на костюм пилота, чтобы выступить на каком-то турнире!
Фужер внезапно покрылся трещинами и осыпался на крышку стола колкими хрусталиками стекла. Мамонов перевел дух, снижая энергетику плетения.
– Побираться, когда у него огромное состояние, благодаря которому можно купить половину Китая! Вот чего лишила Аксинья нашего сына!
– Ты мог ошибиться, Георгий, – ответил Гусаров. – Мальчик, которого принимаешь за своего сына, вряд ли может им быть. И с чего ты взял, что он под опекой чужих людей?
– Ой, Ильич, не играй со мной в тайны! – поморщился князь. – Я прекрасно знаю, что Андрей сейчас живет в Москве, а точнее – в Щукино, в усадьбе Булгаковых. Аксинья не от простоты душевной перевела турнирный взнос за выступление какого-то неизвестного мальчишки в этом детском турнире – она знала, кто такой Викентий Волоцкий.
– Не доказано, пока не возьмешь кровь на анализ, – упорствовал Гусаров. – Ты же сам говоришь, что Андрей потерял искру. Аксинья утверждает, что гимназист, которого ты считаешь своим сыном, прекрасно владеет Даром. Как такое может быть? Говорю тебе, ты ошибаешься.
– Искра могла появиться, – упорствовал Мамонов. – Надо все проверить.
Он замолчал и медленно встал, глядя Аксинью, тихо вошедшую в гостиную. Женщина надела на себя длинное платье нежно-василькового цвета с низким декольте. Волосы убраны в замысловатую прическу, а тонкие пряди, умышленно не зажатые заколками, спускались волнистыми ручейками на плечи. На шее висело колье, подаренное Георгием в день помолвки.
Мамонов почувствовал сухость в горле. Аксинья стала еще краше, расцвела той женской красотой, которая привлекает понимающих и состоявшихся мужчин. Конечно, его первые жены тоже не дурнушки, но младшая княгиня сводила его с ума. И произошедшая трагедия в их отношениях, отразившаяся на сыне, провела незримую черту между ними, от которой страдали оба.
– Здравствуй, Ася, – Георгий знал, что младшей жене нравилось, когда он так называл ее. – Ты великолепно выглядишь.
У него забрезжила надежда, что можно все решить мирным путем и полюбовно; ведь колье прямо намекало на этот вариант развития. Не зря же она надела свадебный подарок именно сейчас.
Княгиня гордо вскинула голову и приблизилась к Мамонову, но остановилась за три шага до него.
– Здравствуй, князь, – в голосе Аксиньи не было ноток презрения или бесстрастия. Она тщательно скрывала свои чувства, но они прорывались сквозь легкий румянец на щеках. И от этого была еще очаровательнее. – Соскучился по младшей жене? Соизволил-таки появиться… через четырнадцать лет.
– Не надо, Ася, – поморщился Мамонов. – Мы оба совершили тяжелую ошибку, которую еще не поздно исправить. У нас есть сын, который должен расти в Семье, а не в чужом доме.
– Почему же ты, Егорша, сдался перед Старейшиной? – покачала головой Аксинья, не замечая, как тихо вышел из гостиной отец и прикрыл тяжелые створки дверей. – Почему не отстоял своего сына? Или родовая гордыня за горло взяла? Дескать, зачем нам бракованный наследник. Утопить как кутенка в реке! И после этого ты хочешь, чтобы я вернулась в Ленск?
– Старый дурак получил свое, – ответил Мамонов. – Я отстранил его от всех семейных дел. Сидит сейчас тихо в углу и доживает свой век. Набаламутил в свое время – пора и успокоиться. Поехали домой, Ася! Я клянусь, что никто из родичей на тебя даже взглянуть с укором не посмеет! Братья не такие кровожадные, как тебе кажется. Примут Андрея спокойно, никуда не денутся! Тем более, что у него, кажется, Дар появился!
