Мне предстояло проверить каждую плитку в ванной и обстучать стены в поисках пустот.
«Наконец-то ты включила мозг, – сказал голос Шелли в моей голове. – Вообще-то подвалы не отличаются аккуратной постройкой и изысканной отделкой».
Она была права. В подвале моего дома был дешевый подвесной потолок и тонкие, как бумага, стены.
Я встала и вошла в ванную комнату, как обычно, включив свет посредством детектора движения, и внезапно у меня возник вопрос: что произойдет, если какая-либо из лампочек погаснет – здесь или в главной комнате? Монстр не оставил никаких запчастей, хотя чем бы они мне помогли, если каждую лампочку защищала металлическая сетка? Придет ли он сюда и поменяет их? Или не собирается держать меня так долго? Оба этих предполагаемых ответа напугали меня больше, чем вероятность того, что я останусь в темноте.
Я осмотрела настенную плитку, ища хоть малейшую трещину в растворе. Но сосредоточиться было так сложно. Перед глазами плясали пятна. Я зажмурилась, чтобы отдохнуть, затем проверила и перепроверила места вокруг унитаза и шкафа для хранения. Ничего не нашла.
Войдя в душ, я покачала вентили, чтобы убедиться, что они хорошо закреплены, затем провела пальцами по вставке для душа: большому листу акрила, приклеенному к трем стенам кабинки. Чем растворить клей? Жидкостью для снятия лака? Медицинским спиртом? Даст ли тюремщик мне эти вещи за баллы? Чутье подсказывало, что нет.
Я подошла к раковине, и комната вдруг начала раскачиваться. Пол под ногами поплыл. Он всегда был наклонным? А стены кривыми?
Я схватила полотенце и сунула его под кран. Прижав влажную ткань ко лбу, посмотрела в зеркало и тут же заметила – позади себя, на стене.
Одна из керамических плиток треснула прямо в уголке. Я обернулась. Тонкая, как нитка, линия пересекала белый квадрат. Я попыталась подцепить его, но все ногти давным-давно обломались. Мне нужно было что-то острое.
Я открыла шкафчик с туалетными принадлежностями и стала перебирать содержимое. Бутылки шампуня посыпались на пол вместе с коробками салфеток, тюбиками зубной пасты, дезинфицирующим средством для рук и упаковками ватных дисков. Я схватила расческу, гадая, можно ли выдернуть щетину. Но та оказалась слишком мягкой, как конский волос.
Я села на пол в центре комнаты, надеясь оценить пространство по-новому. Так учил меня отец: важно мыслить нестандартно, уметь разглядеть неочевидное решение. И вот я посмотрела. Еще раз. На унитаз и вентили в душе. На трубы под раковиной и ручку шкафа. Визуально прочесала каждый дюйм цементного пола, прежде чем растянуться на нем и уставиться в потолок, размышляя о сетках, что закрывали лампы. Получится ли выдрать какой-то прут? Или найти, чем взломать замки?
Наконец я встала, мне нужно было в туалет; голова все еще кружилась, разум не успокаивался.
Я уже начала натягивать спортивные штаны, когда мне в голову пришла идея. Я подняла крышку бачка и заглянула внутрь. В лицо пахнуло вонью застоявшейся воды.
Тонкий металлический стержень внутри резервуара соединял неподвижную часть с плавающим резиновым шариком. Я положила крышку на сиденье, погрузила пальцы в воду и потянула стержень из мяча. Удивительно, но получилось. К моему полному изумлению, стержень отделился от поплавка. В холодной влажной руке я держала пятнадцатисантиметровую металлическую трубку.
Я вернулась к сломанной плитке и засунула кончик стержня под край, где, как я подозревала, плитку уже отрывали. Потянула, чувствуя, как раствор поддается. Плитка упала со стены. Я поймала ее, не дав разбиться, и заглянула в отверстие. Оно было совсем небольшим – максимум пара сантиметров.
Я хотела поставить плитку на место, но вдруг заметила на обратной стороне какие-то каракули, сделанные карандашом: «Если ты это читаешь, я, вероятно, уже мертв».
Я моргнула и заново перечитала слова. Что они значили? Хотела ли я вообще выяснять?
Я поплелась обратно в комнату и свернулась калачиком на кровати. Мое сердце не переставало биться. Легкие словно наполнились стеклом. Глядя в стену, я молча сосчитала до пятидесяти, пытаясь замедлить мотор в своем мозгу. Стояла тишина, но она казалась громкой, как гул в мастерской.
«Пожалуйста!» – мысленно крикнула я. Если бы только родители водили меня в церковь – если бы у меня был бог, которому я могла бы молиться. И тем не менее я принялась молиться – любому духу, который удосужился бы меня услышать: «Пожалуйста, помоги мне. Пожалуйста, направь меня. Укажи, что мне делать. Я понятия не имею, как быть. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Я все сделаю. Просто дай мне еще один шанс».
Я молилась.
Пока.
Все звезды в моей галактике не стали черными, как ночное небо.
Пока стекло в моей груди не оплавилось и я не смогла заснуть.
Тогда
31
Меня разбудило царапанье. Оно доносилось из коридора. Я схватила коробку с брауни. Плитку из ванной я по-прежнему зажимала в руке.
А куда девался стержень?
В руках нет.
Я что, вернула его в бачок?
«Джейн? – позвал голос Шелли. – Ты что творишь? Вставай. Вставай!»
Я хотела, правда, но не могла пошевелиться, а царапанье все не умолкало. Прямо за дверью: шарк, шарк, шарк, швырк, шарк, бац.
«Послушай меня, Джейн, – скомандовала Шелли. – Я вытащу тебя отсюда». Неужели за дверью она?
Я попыталась подняться, но ноги будто налились свинцом, а на грудь давила тяжеленная гиря.
«Джейн, милая?» – Мамин голос.
Сердце заныло. Я хотела крикнуть – дать понять, что я здесь. Но голоса не было. И двинуться я все так же не могла.
«Оглядись, – предложила мама. – Есть вокруг что-нибудь полезное? Оружие? Что-то острое?»
– Джейн? – Голос Мейсона. – Все в порядке?
«Джейни? – Бабушка Джин. Это что, она? – Не сдавайся».
Где они все – в коридоре? Полиция тоже едет?
«Я здесь, – словно в ответ на мои мысли сказала Шелли. – Встретимся?»
Встретиться с ней?
«В «Омлете и всем таком», – пояснила она. – Давай спасем мой день рождения».
– Джейн? – Снова Мейсон.
Тук-тук-тук, бам, бух.
Тук.
Тук-тук.
Бах.
Бум.
Наконец моя нога пошевелилась. Я дернула ею – бах. Это что, хлопнул багажник машины? Я подпрыгнула.
Я лежала в постели и наконец полностью пришла в себя.
Голоса Шелли, мамы и бабушки Джин стихли. Осталось только царапанье. Оно доносилось от стены.
Я встала.
– Джейн? – Голос Мейсона.
Знакомый стук. Я прокралась к комоду и увидела дырку, точно мышь прогрызла. Мейсон с помощью отвертки расковырял гипсокартон.
