Наконец я обрушила груз на ручку. Раздался громкий лязг, когда камень встретился с металлом. Блок упал на пол и приземлился мне на ногу – на носок ботинка. Я взвыла.
Нога заболела. Палец запульсировал.
Ручка же осталась на месте.
Я снова подняла блок, прижала его к груди и отступила на пару шагов; жжение пронзило мою лодыжку. Подняв блок высоко над головой, я грохнула его на ручку изо всех сил. Та поддалась, но осталась в гнезде, вися под углом вниз. Я повторила подход еще два раза.
Наконец сработало.
Ручка упала на пол.
Но дверь все равно осталась закрытой.
Почему?
На месте ручки теперь зияло отверстие с металлической планкой, проходящей через пространство внутри дерева. Мне нужно было его открыть.
Дрожащими руками я ударила блоком по отверстию. Тщетно. Я попробовала еще раз.
Что-то треснуло.
Дверь распахнулась.
Я поковыляла наружу в поисках Мейсона. Где туннель, о котором он говорил? Его комната должна быть через несколько дверей, с другой стороны.
Передо мной маячила лестница. Может, дверь спрятана в стене, сбоку от ступенек? Я провела рукой по панелям в поисках шва или трещины.
– Мейсон? – позвала я, стараясь говорить тихо.
Я поднялась по лестнице, надеясь найти другой путь. Очередная дверь ждала меня наверху. Я тронула ручку, подозревая, что и та не повернется, но она поддалась, и я поспешила внутрь, закрыв за собой створку.
Здесь, на втором этаже, все было по-другому – светлые деревянные полы, кремовые стены. Я сделала еще один шаг. Слева от меня располагалась кухня. Справа – гостиная. Я оглянулась. По обе стороны коридора тянулись двери.
– Мейсон, – прошептала я в полном замешательстве. Это был не заброшенный склад. А чей-то дом. Тишину нарушало только мое дыхание.
Я поискала телефон. На стене висел телевизор. Окна были закрыты шторами. На столе стояла грязная посуда.
У меня закружилась голова. Я не могла унять дрожь. Следует ли мне выглянуть наружу, чтобы попытаться понять, где я?
Или проверить двери.
Или поискать туннель.
Или телефон.
Я прошла по коридору и открыла дверь справа. Маленькая ванная. Я узнала шкаф для хранения вещей; точно такой же, как в моей комнате. Я попробовала ручку второй комнаты, но та была заперта, как и следующая.
– Эй? – Я постучала.
Никто не ответил.
Где же Мейсон?
А что насчет остальных?
Я глубоко вздохнула и попыталась открыть дверь слева – и обнаружила спальню, очень похожую на мою. Я включила свет. В центре комнаты стояла односпальная кровать, вокруг высились комод и деревянный стол. Была ли это комната Саманты? А раз пленницы нет, то и запирать дверь никто не стал?
Следующая комната была еще одной спальней. Ярко-белые стены и белое постельное белье, плюс примыкающая ванная комната и стол со стулом. Почти точная копия моей комнаты, за исключением одного существенного отличия: окон в дальней стене. Неужели это стальные прутья выглядывали из-за экрана?
Об этом окне говорил Мейсон? Вот только я стояла не на третьем этаже.
Или нет?
Может, на всех окнах были решетки?
Я хотела проверить, но не могла заставить себя войти в комнату, боясь, что дверь закроется и я снова окажусь в плену. Стоило подумать, что кто-то наблюдает за мной, и мне стало не по себе.
– Эй? – крикнула я, на этот раз громче. Все шла по коридору, стучала в запертые двери, дергала ручки. Может, спуститься вниз, принести бетонный блок и взломать эти комнаты прямо сейчас?
– Мейсон?
Где он? Застрял в вентиляционных шахтах? Я хлопнула ладонями по стене – проверить, нет ли пустот или скрытых дверей, и внезапно осознала, что перевязь исчезла; рана была полностью открыта, по пальцам текла кровь.
Мятая повязка валялась на полу. Я поспешила поднять ее, посмотрела на кухню и заметила окно над раковиной.
Без решетки.
Полуопущенная штора разрезала стекло пополам.
Я подошла ближе. Сердце заколотилось при виде пейзажа снаружи: обнаженных ветвей без листьев; тонкого слоя снега, покрывавшего землю; поленницы, сложенной в углу. Я коснулась стекла. Холод пробежал по моему телу.
Я хотела на волю.
Мне нужно было подышать свежим воздухом.
Небо озарялось насыщенным янтарным светом. Он окрасил снег в розовый. Мне хотелось прыгнуть прямо через стекло.
Дверь из кухни, казалось, вела на заднюю террасу, но я еще не могла уйти – не без Мейсона.
Где он?
Что мне делать?
Я двинулась обратно в коридор и тут заметила холодильник. Он был выкрашен в синий, будто маркерами. Магнит в форме клубники удерживал фотографию.
Мою фотографию.
В синем свитере с круглым вырезом.
Я вычислила, когда был сделан снимок, потому что надевала этот свитер лишь единожды; он жутко чесался, и я отдала его на благотворительность.
На фото я переходила улицу возле почты. Середина осени; все листья были оранжевыми и красными.
Рядом с фотографией висело стихотворение, которое я написала за пару лет до этого: «Любовь по распродаже». Его опубликовали в школьном литературном журнале весной следующего года.
Откуда оно здесь, на этом холодильнике? Мы с похитителем знакомы по школе? Он выбрал стихотворение наугад? Или потому, что оно про безответную любовь?
Трясясь, я продолжила обыскивать дом – гостиную, два туалета, прихожую и кладовую – и наконец обнаружила искомое. Маленькую дверь в конце коридора.
Она была еле видна; металл закрасили под цвет стены. Ручка представляла собой обычный обломок дерева, едва ли в пару пальцев шириной. Я дернула. Ручка не сдвинулась с места. Я ударила кулаком по панели.
– Мейсон! – крикнула я, веря, что он по ту сторону. Мне нужно было что-нибудь острое, чтобы открыть замок.
Я вернулась на кухню и начала перерывать ящики. Наконец нашла посуду и выудила нож с заостренным кончиком.
Вернувшись к двери, я воткнула лезвие в замок. К моему изрядному удивлению, нож вошел. Я попыталась повернуть его. Замок сдвинулся как минимум на миллиметр, но не щелкнул. Я вытащила нож и перевернула его, направив кончик в другую сторону.
И в тот же момент услышала щелчок.
Но не от дверцы.
А где-то в другом месте, внутри дома – как поворот ключа в замке. Звук проник в мои уши, пробил кости черепа.
Я отступила на шаг. Все мое тело дрожало.
