— Не знаю.
— Конечно, не знаешь. Так вот, есть некие неизвестные, которые меня поддерживают. Неизвестная сила. Я сам не знаю, кто они точно. Но они существуют во всем мире. И цели, и идеи их, возможно, такие же как у меня. Потому и поддержка. Если мы придем к власти — все осуществим как надо. Тогда не нужно будет из-за «угла» кого-то мочить. По-научному сделаем.
Юлий остолбенел.
— Вот это да! Что же вы мне так мало платите?
— Ты работаешь за идею. Потом это окупится. Гадалка есть еще одна, Зоря, прямовидящая оккультистка — тоже за цель работает. Мужик такой же есть. Три-четыре человека, а остальные, большинство, по иной схеме работают. Меня в лицо или по фамилии — не знают.
Помолчали.
— Нас никто не подслушивает? — вдруг осведомился Юлик. Крушуев расхохотался.
— Да кому нужен такой нищий старик, бывший профессор, как я? Никто и не догадывается!
Юлик удовлетворенно протянул руку к бутерброду с жирной сальной колбасой.
— Артур, а когда ребеночка-то мне укажешь?
— Будущего Платона? — расхохотался Крушуев.
— Мне все равно, лишь бы был гений. Но истинный, как ты говоришь. Может, сжечь его? Я пожары люблю.
— Терпение, Юлок, терпение. Их же мало. Работа у нас трудная. От Зори много зависит, от ее глаза.
— А если я откажусь?!! Ребеночка-то?! — кокетливо спросил Юлик.
— Но для блага ведь… Не из ворон же, а из младенцев невероятные гады выходят! Нечего слюни пускать… А потом, я даю задание каждому по душевным силам его… А не просто ни с того ни с сего…
Наступила тишина, как во гробе. Только тикали стенные часы. За окном — тьма, только мелькали какие-то светлые огоньки. Мухи, и той в этой квартире не было.
Юлик задумался. Крушуев тоже чуть-чуть загрустил.
— Вот что я скажу, Артур, — наконец выговорил Юлик. — Идея у нас-то, в конечном счете, на высоте, а уж если эти идеи станут властью… Всех, кого надо изведем… Но ведь ты всегда учил и подчеркивал, что все у нас получится, только если наука найдет ключ к физическому бессмертию, по мне, хотя бы, примерно, не к самому бессмертию, хотя бы, несколько тысяч лет пожить со смаком…
— Хе-хе, у тебя губа не дура, — оживился старик.
— Короче, скажем так: к бессмертию. А вдруг не найдут этот ключик-то, не выйдет ничего у ученых этих, как бы не старались! — Юлик даже вдруг заржал от такой мысли. — Это ж легко сказать: смерть победить! Да вся наша природа на смерти построена, я это еще с детства своего дикого понял. Смерть везде, она и в нас сидит, как только мы родились. Мы вроде бы живые, а на самом деле — трупы. В нашем теле будущий труп и есть. Так и ходят все трупами. Конечно, ты скажешь, чего в этом хорошего! Да ничего нет хорошего, но факт! Попробуй такое победить! Ну, болезни, пожалуй, можно, лет сто двадцать пожить, сделают — но ведь это дела не меняет! Что такое сто двадцать лет — пустяк! А раз смерть не истребят, то все равно останется страх, ужасть перед неизвестным, опять попрут пророки, мессии, писатели, сколько их не истребляй… У меня руки длинные и сильные, — и Юлий, осклабясь, протянул их на грязный стол, — и то всех не передушишь тогда…
— Продолжай, продолжай! — Лицо старика даже раскраснелось от внимания.
— Так вот что я думаю. Этой самой современной науке, генетике-бинетике… Как там, черт ее побери… одной никогда, ни в жисть смерть не одолеть. Вот ежели к современной науке, самого высокого, как говорится, уровня, добавить черную магию, то тогда… Вместе они одолеют…
Крушуев даже подпрыгнул от неожиданности и стал бегать по комнате вокруг сидящего на стуле непомерного Юлия.
— Ох, молодец, Юлька, ох, молодец! — взвыл Крушуев и, не удержавшись, даже поцеловал Юлика в немытую голову. — Тогда, конечно, одолеют, шутка ли сказать: черная магия плюс наука! До этого пока еще не дошли, но дойдут! Обязательно дойдут! Ты сам пророк, Юля! Но ты наш пророк!
Вдруг Артур Михайлович сел за стол и сразу, без перехода, угрюмо сказал:
— А все-таки одновременно ты глуп, Юлий. Ведь пытались же раньше, без всякой науки, одной черной магией — средство-то больно мощное. Ты хоть и не так образован, но должен знать…
— И что?
— «И что?» — мрачновато передразнил Крушуев. — А то, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, тем более бесплатное бессмертие. Ты что, дьявола перехитрить захотел? Даже при науке мы будем зависеть тогда от него, платить надо будет по большому счету. Это тебе не гены, не атомы — с ними можно делать почти все что хочешь. У него своя воля, своя линия, и он, как всегда, над нами насмеется… Никакой зависимости, никаких чертей! Мы, человечество, должны добыть бессмертие собственными силами. Только так.
И Крушуев стукнул кулаком по столу. Пролилась рюмка водки.
— А вдруг не получится? — тревожно спросил Юлик.
— Не получится, значит, мы обречены. Опять появятся мессии, будды, богочеловеки, мистика, истерия и так далее, снова весь этот круговорот.
— И не говори, Артур, не говори! — слезливо вякнул Юлий.
— Хотя тут и без бессмертия есть один вариант… Но молчу, молчу, — прошипел Крушуев.
— Не доверяешь? — вспыхнул Юлик.
— Доверяю. Но ты не вместишь, — холодно осадил его старик.
Помолчали. Юлик расстроился. Попросил кока-колы или чего-нибудь американского. Старик нехотя принес.
— Ладно, ладно, — наконец задумчиво произнес Крушуев. — В утешение могу тебе сказать, что ты все-таки пророк. Союз человечества и дьявола возможен, но в несколько отдаленном будущем. До этого человечеству еще надо дорасти. В таком виде, в каком оно сейчас, думаю, ни для Бога, ни для чертей оно никакого интереса не представляет. Так, насекомые. Юлик обиделся за себя.
— Обижаешь, Артур.
— Интерес у дьявола может возникнуть, когда человечество станет действительно сильным, в науке, в воле, в магии, во всем… И интерес возникнет, конечно, не к отдельным личностям, тоже мне боги, — фыркнул Крушуев, — а к человечеству в целом. Как к своему союзнику. Дашь на дашь. Он нам физическое бессмертие, даже если относительное, но все же… они ведь это могут, сами-то ведь — какая мощь, для них этой проблемы нет… А мы им союзничество в общей космической борьбе, в раскладе вселенском. Тогда, наверное, не побрезгает. Раз мы будем сильны, то не обманет, да и помощь понадобится.
— Религии будут сопротивляться, Артур, — пожаловался Юлик, и потом вдруг разъярился, стукнул кулаком о чашку.
— Цыц! Попы?! Тоже мне! — презрительно ответил Крушуев. — Да я изъездил полмира, знаю их. Некоторые из них и сейчас на наше дело готовы, тепленькие… Да и на деньги падки. Многие из них глупы, а к тому времени еще более поглупеют. Дьяволу их ничего не стоит обмануть: и при всех своих догмах, и при всех своих традициях прекрасно пойдут за ним, думая, что идут за Богом. Подмену при таких легко совершить. Ну, может быть, какие-нибудь отдельные настоящие, духовные поймут в чем дело, зашевелятся, но они не в счет. Их будет мало, изолируем или уничтожим. Все человечество получит то, чего хочет. Дьявол станет с ним, с человечеством, рядышком.
