— Стоит ли играть в игры с тайными, для нас запретными, законами Вселенной? — улыбаясь, обратилась Таня к Павлу.
— Какие вы все страсти рассказываете, — чуть-чуть осерчала, прервав ее, кругленькая старушка, — я даже испугалась. А как же труп, если все повторяется?!
— Труп сам по себе. А жизнь сама по себе, — возразил кто-то.
— Это правильно, — глубокомысленно заключила толстая старушка Авдотья Михайловна, потянувшись за пирогом. — Я, бывало вот, несколько раз так случалось, — приду на базар, на котором до этого ни разу не была. И батюшки… точно помню, что я здесь когда-то уже бродила…
И она наблюдательно взглянула на окружающих.
— Это обычная история, — подтвердили ей.
Потом разговор совершенно заметался, и все более выходило на поверхность «безумие» мира и его парадоксальность. И его бесконечность, в конце концов, в видимых и невидимых формах, «разрывы» жизни.
Закончил этот наплыв Черепов, чуть-чуть мрачновато сказавший о том, что человек не может привыкнуть к тому, что Реальность включает в себя взаимоисключающие уровни, которые сходятся в Великом Центре Парадоксов, что разум человеческий, в отличие от разума богов, не способен и не приспособлен понять Реальность в целом, он может схватывать только фрагменты и отдельные уровни.
После этого Черепов с удовольствием крупно выпил и добавил:
— И на самом деле и «да» и «нет» существуют одновременно… И твоя Верочка, дорогой Павлуша, действительно одновременно трупом лежит в могиле, а на другом плане хохочет и пляшет на хорошей московской вечеринке шестидесятых годов, в чем ты и сам убедился. Вот только какова ситуация с ее истинным Я — это совсем другое дело. Высшие боги все это схватывают элементарно, но и мы, грешные, я имею в виду даже самого середнячка из нашего роду человеческого, можем это понять, только для этого надо крепко выпить…
Все немедленно согласились, что выпивка поможет кой-кому сравняться с богами. Смех в связи с этим не смолкал, пока Виктор вдруг не упомянул ни с того ни с сего об НЛО. Тут уж многие замахали ручками: опять об этой ерунде. И Виктор сам хитренько улыбнулся. Но все-таки раз вспомнили об этом, то нужно было как-то реагировать, и на этот раз вмешался Егор.
— Ну, вариант инопланетян мы оставим для отдела юмора в газетах, — только начал он, но Виктор его прервал:
— Но факты — вещь упрямая. По-видимому, что-то есть.
— Тогда, возможно, из параллельных миров!!! — вскрикнул Егор. — Только плохо верится: прежде всего, при чем здесь технология, летающие аппараты, в параллельных мирах — другая субстанция, иная материя, время, пространство, мышление — все иное, они обычно отгорожены друг от друга почти непроницаемой стеной…
— Но все-таки, есть же, по существу, более близкие к нам! — возразил Виктор.
— Воля ваша, но воздействие из этих миров, скорее всего, — энергетическое, в смысле психической, невероятной мощной энергии, а не каких-то нелепых НЛО! И вот здесь-то человек действительно, как дите, беспомощен! — и Егор почему-то захохотал. — Бросьте, Виктор! Это удовольствие еще предстоит, оно впереди…
— А, к примеру, когда? — нахохлившись, прошамкала толстая старушка.
— Не могу знать. Надеюсь, не доживу. Даже Рене Генон не уточнял дату. Но не дай бог попасть туда… Это вам не НЛО… Сестра китайского императора… пять тысяч лет назад примерно, недаром своим великим искусством воспрепятствовала этим ребятам из параллельных миров попасть к нам. Но по дороге к прогрессу это искусство, само собой разумеется, потерялось.
— А у меня, мальчики и девочки, другое объяснение, — вмешалась Танечка, откушивая наливочку. — Очень простое: если они есть, эти типы в НЛО, то они — конечно, наши, родные гуманоиды, с этой планетки, только из светлого будущего… Из такого «светлого», что они только и думают лишь о том, как из него сбежать в прошлое, в частности, к нам… Видно, крепко этих ребят прихватило, что они так надрываются… Да и на фотографиях, если это действительно правда, они гуманоидны, но так хрупки, малы и безобразны, как раз из будущего.
— О Господи… Ну и наговоришь ты, Танечка, — обомлела Ульяна. — Нам только таких гостей не хватало, на нашу голову…
— Ну понять их можно, — задумчиво проговорил Егор. — Поди, и Антихрист у них где-нибудь на горизонте маячит…
Между тем Никита уже закончил свою пляску и впервые вдруг громко запел, прислонившись к дереву, на своем языке будущего. Все тут же замерли.
О чем он пел? О провале во времени? О своей одинокой судьбе выпавшего из мирозданья? О конце рода человеческого? Или просто то была песня жгучей, таинственной и непонятной его эпохи, где и солнце уже светило по-другому?
И, может быть, две луны появились в ночном небе.
Глава 30
На другой день появилась Марина. Круглый стол в саду был неприбран, бушевал ветер, и листья падали невпопад, и огромный пес на привязи безнадежно спал, и неизвестно где спрятался Никита… Следы вчерашнего бдения давали знать.
Встретила Марину одна Таня. Все остальные еще спали после вчерашнего.
Они присели за тот же круглый стол, пусть и наполовину неприбранный, но свой, с отпечатками вчерашних слов и восклицаний. Марина была бледнее обычного, и глаза ее настолько уходили в себя, в свою бездну, что Таня ужаснулась и обрадовалась.
— Ты какая-то сегодня совсем божественная, — проговорила она, поцеловав Марину.
— Ну как ваш Никита? — чуть устало спросила Марина.
— Поет песни будущего. А мы слушаем, — ответила Таня.
— Танечка, и ты? — с грустью укорила ее Марина. — И тебе не надоело крутиться в этом? Прошлое, будущее. Триумфы, катастрофы. Можно ведь выйти из всего этого, наконец.
— Ну о чем ты говоришь, Маренька. Я просто так, понесло, да и малышек жалко.
— Чужую судьбу не переломишь. Значит, они должны пройти сквозь это. (Мы тоже когда-то, может быть, еще и не так подзалетели…)
— Ладно, что говорить… Я, глядя на твое лицо сейчас, что-то о тебе стала беспокоиться. В тебе есть перемены. Что-то назревает.
Холодная улыбка дрогнула на губах Марины.
— Чуешь все-таки. Заранее, — усмехнулась она.
— Что у тебя? Как твоя черная дыра внутри, в душе? Что «там» ты увидела? — с тревогой спросила Таня.
Марина улыбнулась.
«Какая у нее напряженная улыбка», — подумала Таня.
— Ты знаешь, я отошла немного от Орлова.
— Да? Но он говорил, что ты — именно ты, а не кто-то иной на свете, могла бы полностью стать на его путь.
Марина отвела взгляд от Тани.
— Может быть. Но он все-таки по-прежнему недоступно-непостижим. Я могла бы, наверное, это преодолеть, с его помощью. Но я сейчас вижу иное, свое, нечто совершенно новое для себя…
