И тут наˆ тебе: застучали. Первый стук в дверь совершенно ошеломил Копылова: кто-то рвался к нему вопреки сигнализации. Был Альфред человек лихой, смелый (даже самоубийственный — как говорила его жена-подруга Ниночка) и потому тут же открыл дверь. Смотрит — за дверью никого. Спросил у охранника — даже съездил ему в зубы — тот на своём стоит: никого не было и нет.
Альфред вернулся на кухню, только хотел хлебнуть коньячку, как жена завизжала. Он повернул бычью шею, жена в шоке и кричит:
— Что ты меня в натуре тапкой по харе навернул!
Альфред ей:
— Ты что, стерва?! Какой тапкой?!
Смотрит, и правда — тапка на полу, рядом с женой, а щека у жены — красная и пыльная.
Нина тогда:
— Разве ты не бил?!
Альфред ей:
— Ты что, в уме? Если я вдарю, то кулаком. Я тебе не баба, чтоб тапками драться. И не щенок.
Тут как раз тапок возьми — и Альфреда по лицу. И с тех пор началось! Польтергейс, одним словом. Но Альфред с Ниною сначала ничего не поняли (они даже слова такого мудрёного не слыхали: польтергейс) решили по-простому, а именно обратиться к психиатру. Дескать, слуховые и осязательные галлюцинации у них. Осязательные — это когда кажется, что тебя бьют. Альфред слышал про такое, когда в своё время предлагал крышу одному научному, экспериментальному, но с деньгами, учреждению.
…Нина плакала, когда вошёл психиатр, в чёрном костюме, не совсем равнодушный к долларам.
— Что кажется? — сурово спросил о у супругов.
Нина в крик:
— Стучат в стену, окна сами собой открываются, тапки летят по комнате, а когда мы с мужем в постели трахаемся — под кроватью рыдают…
Альфред перебил:
— Ты что, про главное забыла?
— Что же главное? — стрельнул глазами психиатр.
— Тип какой-то появляется. Но по-хорошему. Вроде бы он состоит из тумана. Как только покажется — в клозете кто-то воет. Тогда он уходит.
— Из тумана в туман, — добавила Нина.
— Посмотрите-ка на меня, — угрюмо приказал Нине психиатр. — Что вам кажется?
— Ну, человек, — ответила она. — Лицо. Глаза как у всех. По лицу видать, что вы не из братвы. А так, ничего особенного.
— Правильно, — заключил психиатр и спросил, что кажется Альфреду.
Тот отвечал разумно, только добавил:
— Моя половина не пьёт совсем. Из всех ребят только у меня такая.
— Ну, всё ясно, — заключил психиатр. — Диагноз такой: польтергейс.
— Это ещё что? — округлила глазки Нина.
— Я не специалист. Но ничего хорошего. И не спрашивайте, — и он, что-то написав, протянул бумажку. — Этот специалист. Всё знает про польтергейс. Скажите, что от меня.
— Сколько баксов будет стоить лечение? — осведомился Альфред.
— Молчи уж, — окрысилась жена. — Покой дороже зелёненьких.
Психиатр ушёл, но польтергейс продолжался. В окно ревели коровою, в кухне рушилась посуда, стучали в дверь с таким остервенением, как будто началась гражданская война. Альфред, кроме того, что повторял «в натуре» и «надо разобраться», ничего не придумал, но к специалисту обратился.
Специалист — за большую сумму — сам приехал на шумную квартиру. Прослушал и прежде всего спросил:
— Дети есть?
— Детей нету, — ответил Альфред. — Мы вдвоём здесь.
— Совсем плохо, — пробормотал эксперт. — Случай какой-то необычный, ненормальный даже. По некоторым признакам, крайне редкий.
— Какие же лекарства пить? — спросила Нина. — Может быть, капли Зеленина?
Эксперт поморщился.
— Не в лекарствах дело. Учтите. Это не галлюцинации, да и капли Зеленина не от них.
— Значит, кто-то хулиганит? — спросил Альфред.
— Хулиганит, но с того света. Не уловить их, — вздохнул эксперт. — Вот что я вам посоветую: можно сменить квартиру, но по ряду признаков очевидно, что эта загробная шпана привязана к вам, а не к квартире. Поэтому мой кардинальный совет: плюньте!
— Через плечо, налево? — умилилась Нина.
— Тьфу, я говорю образно: плюньте! — возмутился специалист. — Экие вы…
— Как это «плюньте»! — вскипел Альфред. — Что мы вам баксы просто так заплатили, что ли?! За плевки?!
— Главное — результат. Я советую: не обращайте на них внимания. И всё, видимо, само собой кончится.
— Как это не обращать внимания?! Когда по твоей же морде — да тапками, — разъярилась Нина.
— Тапок больше по морде не будет. Я предсказываю это, — гордо отсёк эксперт. — Плюньте на всё: на звуки, вой, стуки, призраков.
— А если это не прекратится, ты ответишь, — резко вмешался Альфред.
— Не угрожайте, — вскипятился специалист. — Я знаю, что говорю. Потерпите пока. Главное — не замечать. Вот ведь иные включают телевизор на целый день и ничего — а там ведь воют ещё похуже, чем при польтергейсе. А люди свои дела делают, кушают, пьют и хоть бы что. Мало ли что нечистая сила, мало ли что подвывают… Человек может всё преодолеть — и телевизор, и польтергейс.
— А если опять швыряться будут? — заупрямилась Нина.
— Ну и что? Уже есть такое изобретение — виртуальная реальность. Там вас и скушать могут — виртуально, конечно. И ничего, люди всё терпят. А раз не замечаешь — значит, этого и нету. Всё пройдёт.
— И правда, Нинок, — вдруг по-непонятному миролюбиво заключил Альфред. — Подумаешь, раз-другой тапкой по морде. Ты вспомни, Нин, когда я не в духе, ну, там, не добили гада какого-нибудь, сколько раз я тебя по рылу… кулаком… Это тебе не тапок. Главное — деньги, а остальное суета. Так меня один парень учил, из Америки, не какой-нибудь наш.
— Настройтесь, чтоб ничего не замечать, — строго повторил эксперт. — Даже когда под кроватью рыдают.
— Мы слезам не верим, — хором ответили супруги.
— Если будет трудно, пришлю гипнотизёра. Тысяча баксов один сеанс.
— Мы такую мелочь за деньги не считаем, но и без фраеров как-нибудь обойдёмся, — отрезал Альфред.
И началась новая жизнь. Полёты тапок, правда, действительно прекратились, зато стал раздаваться хохот, даже какой-то похабный, визгливый, неприличный. Альфреду казалось, что хохочет когда-то зарезанная им его собственная любовница. Но в общем супругам полегчало. Не обращать внимания — так не обращать внимания. Мало ли чудес на свете, со всеми не разберёшься…
Альфред даже книжки стал читать, особенно Достоевского, и всё время приговаривал при этом: «Во даёт… во даёт…»
Нина один раз спросила:
— А что?
— Да людей жалеет очень. Во даёт… — задумчиво покачал головой Альфред.
