Я подавилась воздухом, а в коридоре раздались шаги. Диана побледнела, и в следующую минуту нам явилась чудная компания: злой, как тысяча Церберов, Харон, задумчивый Макс, бледная и немного офигевшая Лора, а еще взъерошенная и возмущенная Афродита. Похоже, я встретила богиню любви, как раз когда ту вызвали на разборки.
Всегда подозревала, что во мне живут две Джульетты. Первая вечно ноет, что ей не везет и неприятности мешают жить, а вторая с криком «Юхуху!» радостно в них прыгает. Ибо я никому и рта не дала раскрыть, тут же слезла с парты и подняла руки:
– Ладно! Это я виновата. Я должна была предупредить Лору о том, что сегодня обмен профессиями и Диана будет вести пару. И… проинструктировать ее лучше тоже должна была. Не ругайте ее. Пожа-а-алуйста!
С этими словами я жалобно посмотрела на Макса. Ну что ему стоит? Я как никто другой понимала бедную девчонку. На меня столько раз вешали всех собак! Ей и так грозит титул неудачницы. Хотя тут я, пожалуй, вкупе с жалостью испытывала легкую постыдную радость.
– Да плевать мне, кто виноват! – рявкнул Харон.
Честное смертельное, никогда его таким не видела! Кто бы мог подумать, что под маской… то есть под балахоном, скрывается такой мужчина.
Хм… а мне стоит подумать, что дома меня ждет еще один, не менее горячий. В прямом смысле – Смерть снова тихо бесился, вынужденный вместо спасения (или уничтожения, тут еще как на всадника апокалипсиса посмотреть) мира разгребать студенческие косяки.
– За моей женой охотится добрая сотня озверевших студентов! Когда выветрится эта… это… в общем, все?! Это же не навсегда?
– Ну… – Диана еще гуще покраснела. – Чтобы любовь была вечной, нужна целая стрела, а тут одна на сотню. Я думаю, месяца через три они отойдут.
– Через три?! – взвыли одновременно Харон, Лора, я и Макс.
Харон явно не собирался оставлять в живых всех, покусившихся на чужое святое, Лору не грела перспектива массового убийства веслом во вверенной ей академии, я представляла, как мне достанется дома, ну а Макс просто офигевал за компанию.
К счастью, он тут был главный, и у меня тлела надежда, что все останутся живы.
– Лора, на время ммм… помешательства возьми отпуск. Съезди куда-нибудь, попутешествуй. И Харона захвати, ему не мешает остыть.
– А кто будет возить через Стикс? – вырвалось у меня.
– Оставлю Одиссея, – ответил Харон.
– Что? Да у него с ориентацией в пространстве проблемы! Опять вместо академии по привычке поплывет по бабам.
– Адептка Мор! – возмутился Смерть. – Что за выражения? С вами и вашей… кхм… коллегой по несчастью я поговорю чуть попозже. Афродита, поскольку инцидент произошел в моей академии, позволь мне решить вопрос с наказанием твоей подчиненной.
«Опять наказание?» – тоскливо подумала я. Мало мне бегать с Софи по душу сектанта, теперь что? Шить розовые меховые ушки ко Дню святого Валентина?
– Хорошо, Максимилиан, – Афродита использовала свою самую обольстительную улыбку, недаром была богиней любви, – если что, ты знаешь, где меня найти.
– Вот и забудь, – пробурчала я себе под нос.
– Теперь о вас, юные леди. Джульетта, как ты додумалась пустить купидона к студентам? Вот как?!
– Сказано: обмен! – справедливо возмутилась я. – Мы и поменялись. Не моя вина, что вы не следите за собственными традициями.
– Да я ее лет сто хочу отменить!
– И поэтому игнорируешь? Умно. Я вот мечтаю отменить сессии, давай проверим, после которой меня выгонят, если я перестану обращать на них внимание?
– Справедливо. Но неужели ты не могла дать ей тесты? Если уж смертные с ЕГЭ справляются, то и бессмертное существо способно сравнить ответы кучки недосмертей с правильными! Но нет, вам всем подавай полевую работу!
– Смерть, – раздался голос Харона, – ты бы, прежде чем тут распинаться, мир смертных проверил. А то Джу ведь тоже оружие выдали. Может, там уже финальная сцена из «Парфюмера» в прайм-тайм по новостям крутится.
Эй! Я все-таки смерть. Хоть бы на «Калигулу» расщедрился.
– Ничего я там не делала! Все по списку, Афродита подтвердит.
– Точно? – с сомнением покосился на меня Макс.
– Точно! – подтвердила я. – Цербером клянусь!
– Ну и как же вас наказать? – задумчиво, сам себе, протянул Смерть.
Мои косяки никогда не оставались без внимания. А поскольку изображать раскаяние (которое, будем честны, нечастый гость в моей голове) я научилась лет с десяти, чтобы не скучать, я систематизировала попытки взрослых воспитать из меня достойную смерть.
Вот, например: какую роль в воспитании может играть диван?
Если папа стоит, а ты сидишь – значит, будет давить авторитетом. «Джульетта, ты ведь дочь всадника», «Джульетта, я в твои годы…».
Если наоборот, то грядет попытка пристыдить. «Подумай о маме!», «Что о тебе скажут в школе?», «Мне стыдно за тебя!».
Еще есть вариант – самый, кстати, бесчеловечный – это когда вы оба сидите, а папа ласково тебя гладит по голове или держит за руку. Вот тут-то совесть и просыпается по-настоящему.
Правда, со Смертью и диваном, если верить принесенной бабушкой литературе с грифом «18+», существовал еще один вариант. Но на этот раз мне, кажется, свезло: косячила я не одна, а в компании с Дианой.
– Бери пример со смертных, – сказал Харон, – вот уж кто умеет занять людей ненужным и тупым делом.
Мы с Дианой переглянулись: перспектива собирать снег в мешки не радовала.
– Ну что ж, пожалуй, Харон прав. Джульетта, Диана, завтра в восемь жду вас у своего кабинета.
– Зачем? – хором спросили мы.
Но этот гад бессмертный только загадочно усмехнулся.
Я приставала к Максу всю дорогу до дома: скажи да скажи. Но он был непреклонен и тверд. Только улыбался и подначивал: «Тебе понравится». Наконец я обиделась:
– Что ты меня все наказываешь да наказываешь? То Софией, то Дианой.
– А зачем ты вовлекаешь в свои приключения то жизней, то купидонов? И вообще, с чего это я должен тебя защищать?
– А…
Я осеклась, подумав, что вообще-то не должен. Но все равно вдруг стало обидно. Сколько мы пережили, сколько прошли вместе. Пожалуй, я даже с грустью порой вспоминаю время, когда Макс был некромантом и чудил не по-детски. Тогда с ним было легко, а сейчас…
– Долго ты будешь от меня бегать? – вдруг спросил он, а я на ровном месте споткнулась.
Ночь, темная улица, даже в домах свет почти не горит, отчего складывается ощущение, что нас слушает весь район.
– В смысле?
– Джульетта, – Смерть укоризненно покачал головой, – тебе самой не надоело делать вид, что ничего не происходит?
