Эх, не девушка. Жаль, но мою фаворитку как раз доставали из воды, а кубок над головой держал какой-то парень, явно ставший чемпионом впервые. Я до сих пор жалела, что пришлось отказаться от соревнований. Во всеобщем чемпионате имеют право принимать участие локальные чемпионы своих организаций, и я бы могла выйти на новый уровень, если бы не отказалась.
Но теперь вижу, что поступила правильно. Глупо думать, что соревнования подобного масштаба проходят без ведома всадников. Папа со Смертью, может, и закрывали глаза на участие меня в академических косогонках (а может, и вправду не знали), но с этого поля вывели бы за ухо.
В качестве компенсации за пропущенный финал, когда трибуны опустели, мне разрешили полетать по трассе. Я визжала от восторга на виражах, а Смерть снисходительно наблюдал снизу. Честно предлагала ему присоединиться, но увы – для всадника, говорит, не солидно. Вдруг кепочку ветром сдует и кто-нибудь узнает?
Запланированный ужин мы, конечно пропустили, но я не чувствовала по этому поводу ни малейшего сожаления. Пожевать можно и бутерброды в кровати, а полетать на трассе чемпионата по косогонкам – бесценно!
И никому не расскажешь, не похвастаешься. Я вдруг поняла, что у меня осталось совсем мало друзей. Институтские выпустились и разбрелись по работам, с Офелией мы как разъехались, так и не общались. Впору начать дружить с Софкой, благо завтра как раз придется идти с ней в мир смертных.
Дом встретил тишиной, уютной. Надо открыть окна в спальне, чтобы впустить ночную свежесть. После насыщенного дня спать буду как убитая.
У дверей комнаты Макс снова полез целоваться, но на этот раз я поддалась тараканам в голове и вывернулась.
– Хорошенького понемножку, – сообщила разочарованному магистру.
Потом, подумав, чмокнула в щеку. Нет, ну вечер получился классным. А остальное – потом. Побуду тургеневской смертью, впечатлительной и непорочной.
Наутро впечатлительная и непорочная смерть, вопреки обыкновению, не проспала. Даже удивленно смотрела на часы и потягивалась в постели, вплоть до того момента, как в комнату ввалился Макс с подносом.
– Это что? – с подозрением спросила я.
– Ужин.
– Не поняла.
– Раз ты отказалась со мной ужинать вечером, придется ужинать утром. У меня, вообще-то, был план!
Ну ладно, завтрак в постель, даже если он ужин, – это приятно. Я с наслаждением вдохнула аромат крепкого кофе. Н-да, не была бы смертью – сдохла бы от инфаркта. Он что, высыпал туда половину банки?
Но я не стала язвить по поводу завтрака. Если слишком много болтать, можно и без таких вот приятностей остаться.
Среди мисочек и стаканов я заметила небольшую коробочку. Любопытный нос тут же в нее залез и увидел изящное колечко в виде рук смерти, сжимающих рубиновый гранат. Не дав полюбоваться на игру света в камне, Макс надел его мне на указательный палец.
– Серебро? – с интересом спросила я.
– Да. – Макс хмыкнул. – Будешь от зомби отбиваться.
– Так это вроде от вампиров.
– Тебе еще докторскую защищать. Все впереди.
– А я тебе подарок не приготовила.
– Ты сама – как подарок. Только я еще не решил, на какой праздник.
– На пенсию, – захихикала я, за что получила подушкой.
Но все хорошее рано или поздно заканчивается, а завтрак всегда заканчивается слишком рано. И наступает трудовой день. Смерть унесся на работу раньше, а я неспешно собралась ко второй паре. Отчитаю свою лекцию и рвану в мир смертных, чтобы разделаться с заданием и избавиться от сестрички. Еще неплохо бы навестить сначала папу, потом маму, потом бабушку с Офелией (хотя на бабушку я все еще обижена).
Ах да, еще надо зайти в бухгалтерию и оформить отчет по тратам адептов в мире смертных. Сколько же у преподов бумажной работы!
Смертные часто в книгах описывают потусторонних существ. В их представлении наша жизнь вся такая мистическая, полна мрачных декораций, жутких разговоров о фазах луны, а еще мы непременно, если уж собираемся вместе, проводим кровавые ритуалы и пугаем заблудившиеся души.
Но на самом деле дамский коллектив – такой дамский, честное слово! Даже если все дамы – старухи с косами. Ну то есть это в представлении, опять же, смертных. Скажи я про старух вслух, мне косу забьют по самые… наверное, поэтому литература смертных у нас ввозится только контрабандой.
Я думала обо всем этом, усердно жуя кислую ватрушку на пресном тесте, выданную главбухом всея академии. Смерть с символичным именем Геката тем временем с умилением наблюдала, как «деточка кушает», вспоминая нас с Фелькой в сопливом детстве. Я тоже с тоской думала о том времени, потому что раньше стол главбуха стоял у окна, и выпечка, качество которой за пятнадцать лет не изменилось, тайком отправлялась в это самое окно. Наверное, зря, ведь если бы пятилетняя Джулька сообщила, что булочка – гадость и есть она ее не будет, все бы только посмеялись, а теперь Геката думает, что ее стряпня мне нравилась, и приходится давиться под ласковым взглядом.
Три часа! Сколько еще я должна тут просидеть, чтобы получить законное? Но нет! У одной лак на ногтях сохнет, другая не может работать из-за головной боли. Посиди, Джульетта, подожди, когда кто-нибудь освободится. По-моему, этой булкой меня пытаются отравить, чтобы скрыть изнасилование моего мозга.
И зачем только папа брал меня маленькую на работу? Они вспомнили почти каждый такой визит, потом поинтересовались, как же так: невеста-то выросла, преподает, небось от женихов отбоя нет! Потом я узнала, что именно меня бросит муж (всех бросают, все вы, молодые, думаете, что так не бывает, но опыт не пропьешь!), как стрясти с него алименты, потом был монолог «Дети – счастье, ты почему себе счастье не хочешь?» (и видит Вечность, я захотела, я даже на детей была согласна и уже прикидывала, не подавится ли Макс, если я сейчас же побегу решать этот вопрос!).
Ну а на любимой теме всех друзей родителей «а вот у меня племянник есть, как раз твой ровесник!» я не выдержала и взмолилась:
– А можно мне все-таки отчет подписать?
– Отчет? – Главбух удивленно моргнула. – Так тебе отчет надо?
Я украдкой закатила глаза.
К счастью, пока Геката вникала в мою писанину, получилось задвинуть ватрушку в общую кучу так, чтобы с виду она казалась совсем не покусанной. Некрасиво, но а что делать? К тому же они тут явно уже давно лежат: вся академия в курсе кулинарных талантов главбуха.
Мое внимание вдруг привлек разговор двух смертей – той, что неспешно сушила лак, и только-только прибежавшей на работу блондинки.
– Бывшая? Реально? А так бывает?
– Да! Я сама в шоке, но Клото врать не будет, она же сама плела! Хелен была смертной, а тут такой казус – в очередной жизни родилась как жнец. Один случай на миллиард душ!
– А я уверена, – к ним подключилась третья, – что это Смерть расстарался. Старая любовь. Всадники так просто от своего не отказываются, если уж случилось влюбиться в смертную – сделают все, чтобы ее к нам притащить.
