В коридоре мы с нетерпением развернули листок.
– Здесь написано, что последний Ангел Апокалипсиса должен подать сигнал, после которого наступит конец света.
– Труба у них уже есть, а ангела, очевидно, ищут.
Мы дружно открыли рты, вчитавшись в небольшое четверостишие внизу.
Закат всех времен приближая,
Крича о конце круговерти,
Роковой артефакт поднимает
Смертная, ставшая смертью.
– Что за бред? – фыркнула София.
Я молча офигевала. Совсем недавно я подумала, будто собрала пазл, но сетовала, что не могу рассмотреть картинку. Так вот: я не собирала пазл. Я понятия не имею, что все это значит.
Но, если верить вырванной из книги странице, то моя соперница и по совместительству студентка, бывшая девушка Макса, все еще в него влюбленная, уникальная душа, ставшая бессмертной, – Хелен – последний Ангел Апокалипсиса и, согласно пророчеству, должна протрубить о начале конца света.
Дурдом.
* * *
Итого мы имеем:
Анастас, обычный на вид сектант, который везде таскает за собой духовую трубу и уговаривает почему-то меня в нее дунуть. Видит бессмертных, а значит, даже если сумасшедший, то все равно особенный. Анастас – хранитель артефакта (трубы).
Ангел Апокалипсиса, Хелен. В прошлом – смертная, сейчас – стерва. Имеет на меня зуб, а на Макса – виды. Вероятно, не знает о том, что кучка полоумных фанатиков назначила ее ответственной за сигнал к переменам.
Артефакт – труба. Происхождение и свойства неизвестны.
Все это выглядит как бред воспаленного сознания, если бы не одно «но»: Голод. Уж кто-кто, а он не похож на поехавшего крышей фанатика. У него могут быть какие угодно мотивы, но он пытался убить Анастаса. Я в этом уверена, ибо у Нины была его фотка.
Значит, все не так просто.
– Неужели Голоду нужна труба? – задумчиво протянула я.
Стреляли-то на поражение, значит, жизнь Анастаса не представляет ценности. К слову, он так хорошо залег на дно, что мы с Софи остаток собрания безуспешно пытались хоть что-то выяснить. Но никто не знал ни адреса парня, ни где он бывает. Что тоже странно, на вид все они казались весьма болтливыми.
Я твердо решила засунуть гордость куда подальше и рассказать все Максу. Больше нет морального права тянуть, обычный диплом вновь разросся до дела государственной важности.
Так что руна Макса переместила меня к нему в кабинет. Но самого Макса там не оказалось, секретарь сообщила, что он собрал заведующих кафедрами и песочит их за успеваемость, а мне предложила подождать. Вместо этого я написала записку и отправилась в свой класс. Там сейчас никого, тихо и спокойно, можно как следует все обдумать. Или вздремнуть.
Так-так-так… Я остановилась в дверях как вкопанная. На кафедре, прямо поверх забытого конспекта, лежал громадный букет цветов.
Против воли я расплылась в улыбке, а сердце сладко заныло. Ладно, такое извинение, пожалуй, приму. Мне еще никогда не дарили такие шикарные букеты. Да в нем роз пятьдесят, не меньше! Я держала-то его с трудом. А какой аромат! Ммм… потрясно!
«Жемчужине этой академии, самому лучшему преподавателю, Джульетте Мор».
Хм, на Макса как-то не очень похоже. Он умеет быть романтичным, но цветы – это не его. А еще он принципиальный, так что скорее проглотит мою косу, чем вслух (или письменно, что одно и то же) назовет меня лучшим преподавателем.
Значит, это не Макс. Но все равно приятно.
Вот как обычно палятся изменяющие женщины? Забывают выкинуть уголок от обертки презерватива или записывают любовника как «Мари-маникюр», а не вовремя взявший трубку муж удивляется почему это у Мари голос, словно раньше она была Петровичем.
Но я превзошла всех! Надо ж было додуматься идти по академии со счастливой улыбкой и букетом в руках. Нет, если бы я несла букет наподобие березового веника и глазами искала жертву для новой спа-процедуры «массаж цветами», то Смерть, может, и не обратил бы внимания. Но я шла и лучилась счастьем. А Макс как раз закончил совещание, всех отпустил и последним выходил из аудитории.
– Адептка Мор! Что это за безобразие? – поинтересовался он.
– Цветы. – Объем букета не позволял спрятать его за спину, поэтому уйти в несознанку не получилось.
– Откуда?
Судя по тону, мы поменялись местами в вопросах претензий, так что меня оправдают только в том случае, если я несу его на чью-либо могилку.
– Что?
Видно, я задумалась и реально озвучила кладбищенскую версию.
Смерть поджал губы, а я мысленно хлопнула себя по лбу. Вспомнился Макс и куцый букетик гвоздик… Который он, по моим словам, упер с кладбища.
– Откуда, позволь поинтересоваться, у тебя цветы?
– Не знаю. Какой-то анонимный поклонник оставил их на моем столе. Еще и подписал, вот, смотри: лучшему преподавателю! Меня ценят!
На этом моменте гад, иначе не назвать, вырвал у меня из рук букет, и тот стремительно растворился в пламени.
– За что?! – взвыла я.
– За то, что это может быть привет от Нины. Нечего тащить в дом неизвестные цветы и посылки.
Мы оба знали, что это лишь предлог, но спорить с логичностью выводов ректора твоей академии – все равно что кусать спящего тигра за хвост. Ну и что, что тигр – киса, а я с этим самым ректором живу. Все равно башку откусят и не подавятся.
Вот с чего он разрычался? Может, меня запоздало с первым сентября поздравили или со смертным днем учителя заранее! Сам-то он руководствуется принципом: «Цветы? А зачем? Клумба под окном же есть!»
Да и я еще злюсь за его поведение с Хелен. Вот пусть побудет на моем месте!
– Ты решил свои проблемы с Хелен? – спросила я.
– Как раз сейчас планирую. Надеялся, ты мне в этом поможешь.
Оттаскать бывшую за волосы? Я за!
– У меня с Хелен ничего нет, но если ты мне не веришь или боишься, что ее усилия к чему-то приведут, то я буду совершенно не против публично объявить о наших отношениях.
Я открыла рот. Как у этого некроманта (пусть и липового) получается каждый раз вводить меня в состояние полнейшего ступора? Невольно вспомнилась одна из домашних сцен. Все общение с Максом я делила на категории «как в старые добрые времена дружбы», «господин ректор», «папин лучший друг», «нравится мне этот мужик» и «я что, уже домохозяйка?». Так вот, всплывшая в памяти картина относилась к самой редкой категории.
«Очень неловко».
Я сидела на столе, болтая коленками, и жмурилась от боли.
– Ой, больно! Вытащи! Куда так тянешь?! Ай! Какой длинный.
