МЫСЛИТЕЛЬ МИРОВ
I
Из открытого окна доносились звуки города – шуршащий свист воздушного движения, ритмичный лязг пешеходной движущейся ленты на эстакаде под окном, хриплый гул нижних городских уровней. Кардейл сидел у окна, изучая объявление, содержавшее фотографию и несколько строк печатного текста:
«В РОЗЫСКЕ!
Изабель Мэй. Возраст: 21 год. Рост: 165 сантиметров. Телосложение: пропорциональное. Волосы: черные (могут быть выкрашены в другой цвет). Глаза: голубые. Особые приметы: отсутствуют»
Кардейл внимательно рассмотрел фотографию: гневное выражение глаз не вязалось с миловидностью лица. На табличке, висящей поперек груди, значился номер: 94E-627. Кардейл вернулся к чтению текста:
«Приговорена к трем годам содержания в женской исправительной колонии в Неваде. На протяжении первых шести месяцев допустила ряд нарушений, в связи с чем срок ее наказания продлен на 22 месяца. При задержании рекомендуется соблюдать осторожность».
На взгляд Кардейла, внешность девушки свидетельствовала о дерзком, опрометчивом и бунтарском характере – но не о вульгарности и не о глупости. Напротив, она производила впечатление умной и чувствительной особы. «На преступницу она не похожа», – подумал Кардейл.
Он нажал кнопку: телеэкран резко засветился. «Соедините меня с Лунной Обсерваторией», – сказал Кардейл.
На экране появилось изображение лишенного украшений кабинета с лунным пейзажем за окном. Человек в светло-розовом комбинезоне поднял голову: «Привет, Кардейл».
«Что-нибудь слышно по поводу Мэй?»
«Она успела наследить. Сплошная головная боль – не буду докучать тебе подробностями. Но у меня к тебе большая просьба: впредь, когда потребуется выследить беглеца, прикажи диспетчерам, чтобы грузовые суда держались в другом секторе. Она шесть раз сбивала нас с толку».
«Но вы у нее на хвосте?»
«Конечно».
«Не сводите с нее глаз. Я пришлю кого-нибудь, кто займется этим делом», – Кардейл выключил экран и поразмышлял немного, после чего снова вызвал секретаршу: «Соедините меня с Дитерингом из Центрального разведывательного управления».
На экране закружился многоцветный спиральный вихрь, после чего появилась розовеющая нездоровым румянцем физиономия Дитеринга: «Кардейл, если вам нужен персонал…»
«Мне нужна бригада смешанного состава, из нескольких мужчин и женщин, на быстроходном корабле, способная задержать опасную беглянку. Ее зовут Изабель Мэй. Капризная, необузданная, неисправимая девчонка. Но я не хочу, чтобы ей нанесли вред».
«Вы меня прервали. Я пытался объяснить, Кардейл – если вам нужен персонал, вам не повезло. Сегодня у нас буквально никого не осталось, кроме меня».
«Значит, займитесь этим сами».
«Вы хотите, чтобы я гонялся за истеричкой, которая вцепится в остатки моих волос и надает мне пощечин? Нет уж, увольте… Минутку! В коридоре, за дверью, ждет дисциплинарного выговора один из наших агентов. Я могу натравить на него трибунал – или отправить его к вам».
«В чем его обвиняют?»
«В неподчинении. В несоблюдении этикета. В невыполнении приказов. Он – одиночка. Делает, что хочет, и плевать хотел на правила».
«Как насчет результатов?»
«Он вполне результативен – в каком-то смысле. Если вас устраивают результаты такого рода».
«Вполне может быть, что именно такой человек сумеет задержать Изабель Мэй. Как его зовут?»
«Ланарк. Он в чине капитана, но отказывается кем-либо командовать».
«Вольнодумец, значит… Что ж, пришлите его ко мне».
Ламарк прибыл незамедлительно. Секретарша провела его в кабинет Кардейла.
«Будьте добры, присаживайтесь. Меня зовут Кардейл. А вы, если не ошибаюсь – Ланарк?»
«Так точно».
Кардейл разглядывал посетителя с нескрываемым любопытством: на первый взгляд внешность Ланарка не соответствовала его репутации. Он не был ни высоким, ни грузным – напротив, скорее держался незаметно. В его лице, покрытом глубоким космическим загаром, тоже не было ничего необычного – оно отличалось разве что дерзко выступающим носом и холодным, пристальным взглядом серых глаз. Голос у Ланарка был тихий и приятный: «Майор Дитеринг откомандировал меня в ваше распоряжение».
«Он с похвалой отозвался о ваших способностях, – покривил душой Кардейл. – У меня есть для вас щекотливое поручение. Взгляните на это объявление». Он передал Ланарку описание примет Изабель Мэй с фотографией. Ланарк внимательно рассмотрел этот документ, не высказывая никаких замечаний, и вернул его.
«Полгода тому назад эту девушку посадили в колонию за нападение с применением оружия. Позавчера она сбежала в космос – что само по себе неудивительно. Но она имеет при себе важную информацию, необходимую для обеспечения экономического благополучия Земли. Это утверждение может показаться экстравагантным преувеличением, но, уверяю вас, дело обстоит именно таким образом».
Ланарк терпеливо сказал: «Господин Кардейл! Как правило, мне удается эффективно выполнять задания, когда я располагаю фактическими сведениями. Посвятите меня в подробности этого дела. Если вы считаете, что мой уровень допуска для этого недостаточен, отклоните мою кандидатуру и найдите более квалифицированного агента».
Кардейл раздраженно ответил: «Отец этой девушки – выдающийся математик, работавший на Казначейство. Под его руководством спроектирована сложная система защиты информации, контролирующая перечисление финансовых средств. В качестве меры предосторожности на случай возникновения чрезвычайной ситуации, он предусмотрел пароль, предоставляющий приоритетный доступ к этой системе – определенную последовательность слов. Преступник, узнавший этот пароль, может подойти к телефону, позвонить в Казначейство и, пользуясь исключительно речевыми командами, перечислить на свой личный счет миллиарды долларов».
«Почему бы не заменить этот пароль другим?»
«Потому что Артур Мэй придумал дьявольски хитрый трюк. Пароль спрятан в компьютере, глубоко и совершенно недоступно – так, чтобы никто не мог ввести команды, позволяющие его узнать. Единственный способ изменить пароль заключается в том, чтобы сначала ввести его, а потом уже дать соответствующие указания».
«Продолжайте».
«Пароль был известен Артуру Мэю. Он согласился сообщить его канцлеру, а затем подвергнуться гипнотическому внушению, стирающему пароль из его памяти. Тем временем возник пренеприятнейший конфликт, связанный с вознаграждением Мэя – причем, на мой взгляд, претензии Мэя совершенно справедливы».
