«Шутки в сторону! – сказал Марлé. – Вернемся на Землю. Мне предстоит долгий разговор с Ангкером. Надо полагать, вы не хотите снова работать на нас, даже если вам повысят заработную плату?»
«Нет»
«Я так и думал».
Через десять минут Марлé вынул чековую книжку, выписал чек и передал его Фарреро: «Предварительный взнос в размере пятисот тысяч – за один из ваших миров, примерно такой, как у Вестгеллера. Было бы глупо не занять место в поезде, который потом уже не догонишь».
ДЕСЯТЬ КНИГ
Они остались одни – настолько одни, насколько это возможно для живых людей посреди черной межзвездной пустоты. Далеко за кормой мерцали солнца околоземных миров, впереди – чужие звезды и тусклые призрачные облачка галактик.
В кабине было тихо. Бетти Велстед сидела, наблюдая за мужем. Ральф сгорбился над аналитическим столом, и она переживала за него. Когда шкала центрифуги показала наличие тяжелого металла, Велстед нагнулся еще ниже, и Бетти тоже наклонилась вперед, движимая бессознательной симпатией. Когда он поджег крошки руды в пробирной чашке спектроскопа, заметил, что самая яркая полоса спектра соответствовала свинцу, и закусил губу, Бетти, затаившая дыхание, выдохнула и откинулась на спинку сиденья.
Ральф Велстед встал – человек среднего роста, очевидно выносливый, привыкший много и тяжело работать; его волосы, кожа и глаза были одного и того же рыжевато-коричневого оттенка. Бетти следила за его движениями – он смахнул целую груду образцов руды в мусорный желоб.
«Если бы этот астероид был в Солнечной системе, – угрюмо произнес Велстед, – мы стали бы миллионерами. А здесь, если в нем нет жилы платины или урана, нет смысла его вырабатывать».
Бетти затронула тему, уже два месяца занимавшую ее мысли: «Может быть, пора повернуть назад?»
Велстед нахмурился и зашел под прозрачный смотровой купол. Бетти тревожно наблюдала за ним: она понимала, что их завел так далеко не столько поиск минералов, сколько исследовательский азарт.
Велстед вернулся в кабину. «Впереди звезда, – он ткнул пальцем в трехмерную карту, – вот эта. Проверим наскоро ее систему, а потом уже начнем возвращаться».
Бетти обрадованно кивнула: «Меня это устраивает». Она вскочила, и они вместе подошли к экрану. Ральф навел на звезду прицельный вортекс и отрегулировал его – смутная, быстро вращающаяся спираль стабилизировалась, и на экране загорелся, как раскаленная добела монета, диск неизвестного солнца. Звезду сопровождала единственная планета.
«Размером с Землю», – с любопытством заметил Велстед; у Бетти екнуло сердце. Ральф покрутил ручки тонкой настройки, увеличил изображение – и планета словно бросилась навстречу звездолету: «Взгляни на атмосферу! Она плотная!»
Ральф повернул сочлененный манипулятор с термопарой на конце, и они оба склонились над индикатором: «Девятнадцать градусов по шкале Цельсия. Примерно как на Земле. Проверим еще раз атмосферу. Знаешь ли, дорогая, вполне может быть, что мы нашли нечто потрясающее! Планета земного типа, температура в пределах земной нормы…» Его слова превратились в неразборчивое бормотание – он смотрел на экран спектроскопа, изучая один за другим результаты анализа отраженного планетой света. Снова поднявшись на ноги, он бросил на Бетти быстрый торжествующий взгляд, но вдруг о чем-то задумался и прищурился: «Прежде чем праздновать, нужно убедиться в том, что мы не ошиблись».
Бетти не чувствовала праздничного волнения. Она молчала, пока Ральф перелистывал страницы каталога.
«Ура! – закричал Велстед, радостно прыгая, как маленький мальчик. – Планета не зарегистрирована! Она наша!» И у Бетти душа ушла в пятки. Открытие означало бесконечные задержки – пройдут месяцы, прежде чем Ральф изучит планету, составит карты океанов и континентов, разберется в составе флоры и фауны. В то же время она в какой-то мере заразилась энтузиазмом мужа, в ее голове загорелась искра интереса, уже заставлявшая отступить сумрак уныния.
«Мы назовем ее „Велстед“… – говорил Ральф. – Нет-нет! Мы назовем ее „Элизабет“, в твою честь. У нас будет собственная планета! В один прекрасный день там будут города, там будут жить миллионы людей. И каждый раз, когда кто-нибудь будет писать письмо, когда там построят дом, когда там приземлится звездолет – все будут упоминать твое имя».
«Нет уж, дорогой! – возразила Бетти. – Не говори глупости. Мы назовем планету „Велстед“, в честь нас обоих».
Позже оба они почувствовали острый укол разочарования, когда обнаружили, что планета уже населена – и населена людьми.
Но оказанный им прием поразил их не меньше, чем само открытие планеты и ее обитателей. Можно было ожидать чего угодно – любопытства, враждебности…
Супруги Велстед не спешили приземляться, предпочитая оставаться на орбите чуть выше атмосферы, чтобы предварительно изучить этот мир и его население.
Мир выглядел приятным, даже радостным. Там были всевозможные леса, джунгли, саванны. Солнечные реки струились по зеленым лугам. Блестели тысячи голубых озер и три синих океана. На дальнем севере и на крайнем юге слепили белизной снежные просторы. Редкие города этой малонаселенной планеты было трудно найти – они почти неразличимо сливались с ландшафтом.
Просторные города без высотных домов, полускрытые под покровом зеленой листвы – совсем не такие, как скученные человеческие ульи Земли – выглядели с орбиты подобно резным орнаментам из алебастра или чудесным огромным снежинкам. Бетти, склонная к романтическим переживаниям, была очарована: «Они кажутся райскими селениями, порождениями мечты!»
«При этом их цивилизация очевидно не примитивна, – задумчиво сказал Ральф Велстед. – Видишь группу продолговатых серых зданий на окраине? Это фабрики».
Бетти сомневалась – и ее сомнения постепенно выразились в словах: «Ты думаешь, им может не понравиться, если мы там приземлимся? Если они приложили много усилий для того, чтобы об их планете – об их Утопии – никто не знал, может быть, они не хотят, чтобы их обнаружили?»
Ральф повернулся к жене и серьезно посмотрел ей в глаза: «Ты хочешь приземлиться или нет?»
«Конечно, хочу – если ты не против. Если ты не считаешь, что это опасно».
«Я не знаю, опасно ли это. Но возникает впечатление, что просвещенные люди, построившие такие города, вряд ли станут наносить вред чужеземцам».
Бетти разглядывала планету: «Думаю, ничего плохого с нами не случится».
Ральф рассмеялся: «Придется рискнуть! Все мы когда-нибудь умрем, так или иначе. Почему не сегодня и не здесь?»
Он бросился к пульту управления, и корабль стал опускаться к поверхности: «Сядем прямо у них перед носом, в центре большого города».
Бетти вопросительно взглянула на мужа.
«Какой смысл прятаться в дикой, безлюдной местности? – пояснил свои действия Ральф Велстед. – Если уж знакомиться, то лучше представиться во всей красе».
