«Я сошел с ума! – сказал Келли. – Если только…» Два или три месяца тому назад в Сорвиголовке ходили странные слухи. Не зная, чем еще развлечься, местные острословы превратили всю эту историю в шутку, она постепенно наскучила, и о ней забыли.
Келли, работавшему компьютерным оператором на астронавигационной станции, это происшествие было известно во всех подробностях. Она заключались в следующем. Пьяный сборщик пыльцы подставил ногу строгому и суровому жрецу Ханя, затянутому в черную трубчатую ризу, и тот плюхнулся в болото. Жрец высунул белое лицо из-под капюшона рясы, как черепаха – голову из-под панциря, и прохрипел на северогородском жаргоне: «Ты оскорбил жреца Ханя! Насмехаешься над нами и над именем Великого Бога! Грядет возмездие! Наступил Седьмой Год – безбожники-земляне, вы попытаетесь сбежать, но вам некуда будет бежать!»
Слухи о проклятии жреца переходили из уст в уста. Келии помнил, с каким радостным возбуждением рассказывали об этом случае. Он поморщился и снова рассмотрел небо – его снова охватило предчувствие беды.
Факты оставались фактами, их невозможно было отрицать. Магра-Таратемпос исчез. В другой части неба появилась незнакомая звезда.
Келли забыл о радарах слежения, направил аэромобиль вверх и вылетел на орбиту. Расположение звезд изменилось. Половина неба покрылась мраком – в нем изредка мерцали одинокие звезды и виднелись смутные облачка далеких галактик. С другой стороны вдоль четверти неба протянулось огромное пятно – узкая длинная светящаяся полоса с утолщением посередине, вся усеянная миллионами мельчайших ярких точек.
Келли выключил двигатель; аэромобиль дрейфовал в пространстве. Несомненно, светящееся пятно было галактикой – так она выглядела с внешнего края. Ощущая все большее замешательство, Келли снова взглянул на планету. На юге можно было заметить треугольное плоскогорье, выступавшее из солончаковой равнины, а далеко на севере – неровный ступенчатый конус, город Ханя.
«Хорошо, допустим, что это так, – сказал себе Келли. – Если я не спятил – а, судя по всему, я все еще в своем уме – кто-то взял целую планету и перенес ее на орбиту вокруг другой звезды… Мне приходилось слышать о многих странных вещах, но это превосходит всякое понимание…»
Он почувствовал тяжесть самоцвета в кармане – и его снова охватила волна опасений. Насколько ему было известно, жрецы Ханя не могли его опознать. В Сорвиголовке остались Эрли и Мэйпс, подстрекавшие его к дикой эскападе – но они, конечно, придержат языки. Всем остальным он сообщил, что летит к себе на дачу, на берег озера – а там никто не мог знать, где он был и что он делал… Келли повернул аэромобиль вниз, к Сорвиголовке, и через полчаса приземлился у своей дачи на берегу озера Ленор. Он очистил лицо от грима; ризу он уже раньше выбросил в болото, а тяжелый драгоценный камень все еще лежал у него в кармане.
Дача – приземистое сооружение с плоской крышей, алюминиевыми стенами и стеклянным фасадом, в лучах нового солнца казалась странной и незнакомой. Келли осторожно приблизился к входной двери, посмотрел направо и налево. Вокруг никого не было, он не заметил ничего необычного. Келли приложил ухо к двери. Ни звука.
Отодвинув дверную панель, он сделал шаг внутрь и быстро обвел взглядом помещение. Все оставалось таким, каким было, когда он заходил сюда в последний раз. Келли направился к видеофону, но тут же остановился.
Самоцвет!
Он вынул его из кармана и впервые разглядел как следует – сферический камень размером с мяч для игры в гольф. В центре сферы горел ярко-зеленый огонь, постепенно тускневший, распространяясь наружу. Келли взвесил камень на ладони. Он казался неестественно тяжелым. Странная штуковина, в целом красивая и привлекавшая внимание. Можно было представить себе этот камень в ожерелье на шее Линетт Мэйсон…
Но не сейчас! Келли завернул самоцвет в бумагу и опустил его в пустую полулитровую глиняную кружку. За дачей в черном перегное рос старый наклонный коротряс, нависший над крышей наподобие растрепанного серого пляжного зонта. Келли вырыл нору под одним из выступающих кривых корней дерева и захоронил в ней драгоценный камень.
Вернувшись внутрь, он подошел к видеофону, чтобы позвонить на станцию. Как только он протянул руку к кнопочной клавиатуре, прожужжал сигнал вызова… Келли отдернул руку.
Лучше было не отвечать.
Сигнал прожужжал снова – и снова. Келли стоял, затаив дыхание и глядя на пустой экран.
Молчание.
Келли смыл с лица последние остатки грима, переоделся, выбежал наружу, вскочил в аэромобиль и полетел в Сорвиголовку.
Приземлившись у станции, он заметил машину Эрли, запаркованную в обычном месте. Неожиданно Келли почувствовал себя не таким ошеломленным и потерянным. Астронавигационная станция, с ее оборудованием и строгими правилами, сформулированными на Земле, внушала уверенность, ощущение нормальности. Каким-нибудь образом изобретательность и отвага, позволившие людям достигнуть звезд, позволят разгадать возникшую головоломку!
Позволят ли? Изобретательность привела людей в космос, но вряд ли одна изобретательность поможет определить местонахождение планеты, заброшенной на сто тысяч световых лет в неизвестном направлении. Тем более, что у Келли была своя проблема: самоцвет. Келли живо представил себе дачу на озере, растрепанную серую зонтичную крону коротряса и мерцающий под его корнем зеленый глаз священной драгоценности. Он представил себе также, как закутанная в черную рясу фигура жреца Ханя пересекает открытый участок перед дачей, мелькнувшее мертвенно-белое, как мука, лицо…
Тревожно взглянув на огромное красное солнце, Келли зашел в здание станции.
В административном управлении никого не было; Келли поднялся по лестнице в операционный отдел, остановился в дверном проеме и оценил обстановку. Операционный отдел занимал весь верхний этаж квадратного здания. По периметру помещения, под окнами, были расставлены рабочие столы. С потолка спускался полированный цилиндр космоскопа, а под ним светился проекционный экран.
Напротив звездной карты стояли четыре человека, наблюдавших за выползающей из аппарата лентой. Эрли бросил быстрый взгляд на Келии и сразу повернулся обратно к пощелкивающему механизму.
Странно! Эрли должен был заинтересоваться его возвращением – по меньшей мере мог бы поздороваться.
Чувствуя себя неловко, Келли подошел к четырем сотрудникам и прокашлялся: «Что ж, все получилось. Я вернулся».
«Мы заметили», – обронил Эрли.
Келии помолчал, глядя в окно на красное солнце: «Что происходит?»
«Не имею ни малейшего представления. Мы сравниваем спектр этой звезды с данными каталога – на тот случай, если она зарегистрирована. Хватаемся за соломинку, можно сказать».
Снова наступило молчание. Перед тем, как Келли зашел в отдел, эти четверо о чем-то говорили – об этом можно было догадаться по их позам.
Наконец Мэйпс натянуто спросил, как бы между прочим: «Видел новости?»
