Девушка вскочила: «Что произошло?»
«Сиди, Лори, все в порядке», – Шорн устало опустился на стул.
Она налила другую чашку кофе, передала ее Шорну: «Так что случилось?»
Его глаза загорелись ярче: «Как только ты меня предупредила, я вышел из таверны. Уже через двадцать секунд – не больше – таверна взорвалась. Пламя полыхнуло из дверей, из окон. Внутри было тридцать или сорок человек, я все еще слышу их крики…» Уголки его рта опустились, он облизал губы: «Я все еще их слышу…»
Лори сдерживала волнение: «Всего лишь муравьи».
Шорн неприятно усмехнулся: «Каблук гигантского сапога раздавил сорок муравьев, а муравей-преступник, муравей, взятый на заметку, муравей, за которым они охотились – сбежал».
Лори рассказала ему о черном «жуке». Шорн иронически застонал: «Мало нам было шпионов, выглядывающих из-за угла, мало было полицаев в черных формах с золотыми погонами! Теперь за нами следят тараканы! Эти „жучки“ могут подслушивать?»
«Не знаю. Скорее всего. Он сидит в банке, но звук, наверное, туда проникает».
«Лучше убрать его подальше».
Девушка завернула банку в полотенце, положила ее в платяной шкаф в другой комнате и плотно закрыла дверь. Когда она вернулась, Шорн взглянул на нее с новым интересом: «Ты умеешь быстро соображать, Лори».
Она отвернулась, чтобы скрыть улыбку: «Приходится».
«Сообщение все еще у тебя?»
Она положила конверт на стол.
Шорн прочел сообщение вслух: «Свяжись с Клэйборном в Перендалии».
«Ты знаешь этого Клэйборна?»
«Нет. Нужно будет незаметно навести справки. Не думаю, что из этого выйдет что-нибудь хорошее».
«Мы причиняем им столько забот».
«Для телеков все это не так уж трудно. Одного или двух достаточно, чтобы координировать весь проект. Говорят, что подавлением сопротивления руководит телек по прозвищу „Доминион“, а многие другие даже не подозревают, что существует какое-то сопротивление. В этом отношении они ведут себя так же, как мы. Ведь мы платим человеку, который ловит бродячих собак, но не слишком задумываемся о бродячих собаках, если не встречаем их слишком часто. Скорее всего, даже один из ста телеков не представляет себе, что мы защищаем свою жизнь, наше будущее, достоинство человеческих существ».
Через несколько секунд Лори спросила: «Ты думаешь, мы победим, Шорн?»
«Не знаю. Но терять нам нечего». Он зевнул, потянулся: «Сегодня вечером у меня встреча с Серкумбрайтом – помнишь его».
«Это такой низенький толстенький биофизик».
Шорн кивнул: «Прошу прощения – мне нужно вздремнуть».
IV
В одиннадцать часов вечера Шорн спустился на улицу. Небо ярко озаряли огни развлекательных заведений на берегу озера и роскошных небоскребов центрального Трана. Шорн шагал по темной улице, пока не вышел на бульвар Беллмана, где вступил на движущуюся ленту.
Дул порывистый холодный ветер, прохожие встречались редко; можно было слышать, как жужжат ролики под бегущей полосой. Шорн повернул на улицу Стокбриджа; когда он стал приближаться к протянувшейся на полкилометра веренице ночных магазинов, на бегущей ленте уже толпилось гораздо больше народа, и Шорн почувствовал себя в большей безопасности. Он принял несколько обычных мер предосторожности и проскользнул через несколько дверей, едва приоткрывая их и быстро закрывая за собой, чтобы «оторваться» от любых миниатюрных устройств слежения.
В полночь с гавани налетел плотный туман, приносивший запахи машинного масла, меркаптана и нашатыря. Натянув на голову капюшон, Шорн спустился по лестничному пролету, зашел в подвальный игральный зал, протиснулся между рядами посетителей, уставившихся потускневшими глазами в экраны игровых автоматов. Он направился прямо к мужскому туалету, но в последний момент повернул в короткий боковой коридор, открыл дверь с табличкой «Только для служащих» и зашел в мастерскую, заваленную компонентами и деталями игровых аппаратов.
Шорн подождал несколько секунд, прислушиваясь к каждому звуку, после чего прошел в конец мастерской, открыл замок стальной двери и проскользнул в следующее помещение, оборудованное гораздо более сложной аппаратурой. Сидевший там низенький плотный человек с большой головой и голубыми глазами обернулся: «Привет, Билл».
Шорн отозвался дружеским взмахом руки: «Привет, Горман».
Он стоял спиной к двери, внимательно разглядывая старые лепные украшения под потолком в поисках притаившегося черного «жучка», но ничего не заметил. Шорн прошел по лаборатории и написал на листке бумаги: «Нужно обязательно обыскать помещение. Они пользуются летучими устройствами слежения, похожими на жуков». Шорн нарисовал «жучка», которого принес с собой в жестяной банке, после чего настрочил еще несколько слов: «Я загляну в вентиляционную отдушину».
Обыск, продолжавшийся целый час, не позволил обнаружить никаких устройств.
Шорн вздохнул и расслабился: «Щекотливая ситуация. Если бы здесь был один из „жучков“, телек, взглянувший на экран системы наблюдения, сразу понял бы, что происходит что-то подозрительное. И нам не поздоровилось бы. Пожар, взрыв. Сегодня я уже был на волоске от смерти – опередил их на десять секунд». Он поставил банку на рабочий стол: «Вот одно из механических насекомых. Лори поймала его, проявив удивительное присутствие духа. Она предполагает, что, если „жучок“ ничего не видит и не слышит, он бесполезен – другими словами, неспособен ориентироваться в пространстве – и тогда его сигнал не поступает на экраны телеков, они больше не могут им управлять. Думаю, что она права – по меньшей мере, так подсказывает интуиция».
Горман Серкумбрайт взял банку, встряхнул ее: «Тяжелая штука. Почему ты принес ее сюда?»
«Нужно придумать какое-то средство против такой слежки. Судя по всему, „жучки“ функционируют, как миниатюрные видеопередатчики. Скорее всего, их изготовляет корпорация „Альвак“. Определив полосу частот, на которой они передают сигналы, мы могли бы сделать детекторы, предупреждающие о присутствии „жучков“».
Серкумбрайт сидел и смотрел на банку: «Если он работает, он все еще передает. Это очень просто выяснить».
Он поставил банку рядом со всеволновым приемником. Шорн отвинтил крышку банки, осторожно вынул «жучка», все еще завернутого в платок, и положил его на стол. Серкумбрайт указал на шкалу индикатора: на ней светились несколько полосок. Он начал было говорить, но Шорн тут же приложил палец к губам и указал на «жучка». Серкумбрайт кивнул и написал на листке бумаги: «Нижние полосы – скорее всего статика, исходящая от источника энергии. Четкая линия сверху – частота вещания. Узкая полоса, мощный сигнал».
Шорн положил «жучка» обратно в банку. Серкумбрайт отвернулся от прибора: «Если устройство не регистрирует инфракрасное излучение, мы можем узнать, как его разобрать и отсоединить источник энергии».
Шорн нахмурился – он сомневался: «Как в этом можно убедиться?»
