Шорн задумался: «Пожалуй, лучше не сообщать руководству пока что о моих новых… достижениях».
«Как хочешь».
Они взлетели в ночное небо и направились на север, в холмы. Внизу, как бесформенное пятно, темнело озеро Пайенца, окаймленное огнями Портинари.
На возвышении над озером и городом громоздилась гостиница «Ворота Портинари» – хаотичное строение, пережившее шесть столетий. Шорн, Лори и Серкумбрайт спустились на мягкий газон в тени огромных сосен и прошли к заднему входу.
Серкумбрайт постучал. Кто-то долго разглядывал их в глазок.
Дверь открылась; перед ними стояла женщина с неприветливым каменным лицом, окруженным ореолом серебристых волос: «Что вам угодно?»
Серкумбрайт пробормотал пароль; женщина молча отступила. Заходя внутрь, Шорн чувствовал, что привратница тревожно изучает его и Лори.
Смуглый человек с черными глазами и золотыми кольцами в мочках ушей махнул рукой: «Привет, Серкумбрайт!»
«Привет… Терсби, это Билл Шорн и Лорита Челмсфорд».
Шорн с любопытством разглядывал смуглого человека. Великий Терсби собственной персоной, знаменитый координатор всемирного подполья борцов с телеками!
В просторном помещении сидели и молча наблюдали за происходящим еще несколько людей. Серкумбрайт кивнул одному или двум из них, после чего отвел Шорна и Лори в сторону.
«Удивительно! – сказал он. – Лучшие умы движения действительно собрались здесь». Он покачал головой: «Щекотливая ситуация!»
Шорн приложил ладонь к детектору: «Жучков здесь нет»
Продолжали приходить другие участники совещания – пока в помещении не собрались человек пятьдесят. В числе последних вошел «пожилой юноша» Льюби.
На ноги поднялся коренастый темнокожий субъект: «Проводя это совещание, мы отступаем от принятых правил – надеюсь, такое исключение еще долго не потребуется снова».
Серкумбрайт прошептал на ухо Шорну: «Это Кассельбарг, руководитель европейской группы».
Кассельбарг медленно обвел взглядом помещение: «Начинается новый этап нашей кампании. Организационная стадия закончилась: мы сформировали всемирное подполье, создали защищенную систему связи, определили иерархию руководства. Теперь, на второй стадии, мы должны подготовиться к действиям, то есть к третьему этапу.
Всем известны трудности, с которыми мы имеем дело. Так как мы не можем опубликовать неопровержимые доказательства существования опасности для всего человечества, правительство нам не симпатизирует – и нередко проявляет по отношению к нам агрессивную враждебность, особенно в лице подкупленных офицеров полиции.
Кроме того, мы вынуждены нанести решающий и разрушительный упреждающий удар, с самого начала. Второго шанса не будет. Телеки должны быть… – он прервался на мгновение, – должны быть убиты. Все мы испытываем инстинктивное отвращение к такому решению проблемы, но любые другие средства оставят нас беззащитными перед лицом неизмеримой власти телеков. Есть какие-нибудь вопросы, замечания?»
Подчинившись внезапному порыву, сущность которого он сам не очень хорошо понимал, Шорн поднялся на ноги: «Не хочу превращать наше собрание в диспут – но есть другое средство, позволяющее обойтись без убийств. Благодаря этому средству устраняется необходимость в упреждающем ударе, причем его применение значительно увеличивает вероятность успеха».
«Я хотел бы знать, конечно, в чем заключается ваш план», – спокойно отозвался Кассельбарг.
«Никакая операция, как бы тщательно она ни подготавливалась, не может гарантировать уничтожение каждого телека. А те из них, кого мы не убьем, будут охвачены страхом и безумной яростью. Могу представить себе последствия – сто миллионов, пятьсот миллионов, миллиард погибших людей уже через несколько секунд после начала операции, не завершившейся стопроцентным успехом».
Кассельбарг кивнул: «Необходимость полного и окончательного успеха невозможно недооценивать. Только что упомянутый второй этап будет заключаться в формулировании плана, гарантирующего такой результат. Несомненно, мы не можем действовать на какой-либо основе, не обеспечивающей вероятность осуществления плана на уровне как минимум девяноста девяти процентов».
Обладательница каменной физиономии прибавила: «Телеков примерно четыре тысячи. Здесь, на Земле, ежедневно умирают десять тысяч человек. Убийство телеков – не такая уж высокая плата за предотвращение абсолютной тирании. Если мы не начнем действовать сейчас, когда у нас есть еще какая-то ограниченная свобода выбора, мы осудим человечество на рабство, конца которому не предвидится во всем обозримом будущем».
Шорн переводил взгляд с одного лица на другое. Лори явно симпатизировала сторонникам убийства телеков, Серкумбрайт смущенно отвел глаза в сторону, Терсби задумчиво хмурился, Кассельбарг вежливо ждал возражений.
«Все, что вы говорите – правда, – сказал Шорн. – И я стоял бы в переднем ряду самых безжалостных убийц, если бы уничтожение четырех тысяч телеков не лишило человечество самого драгоценного дара из всех, какие можно себе представить. До сих пор телекинезом злоупотребляли. Телеки вели себя как безобразные эгоисты, используя свои способности исключительно в личных интересах. Реагируя на ошибки телеков, однако, мы не должны ошибаться в свою очередь».
Терсби произнес, холодно и отчетливо: «В чем именно заключается ваше предложение, господин Шорн?»
«Я считаю, что нам следует посвятить себя не убийству телеков, а тому, чтобы наделить способностями телеков каждого разумного человека».
Маленький рыжий субъект усмехнулся: «Древнее заблуждение! Наделить привилегиями избранных – в данном случае, так называемых „разумных“ людей. А кто будет судить о разумности кандидатов?»
Шорн улыбнулся: «Вы руководствуетесь не менее древним заблуждением. В разумности нет ничего таинственного или мистического. Но позвольте мне вернуться к моему основному предложению: устранить монополию телеков и широко распространить способность к телекинезу – гораздо лучшее решение проблемы, чем массовое убийство телеков. Я предлагаю развитие, а не возвращение к прошлому – я предлагаю строить, а не разрушать. Дар телекинеза откроет перед человечеством возможность совершать чудеса. А если наш нынешний план осуществится, у нас на руках будут четыре тысячи мертвых телеков, и больше ничего. Причем этот план чреват угрозой превращения всего мира в дымящиеся развалины».
Терсби сказал: «Вы приводите убедительные доводы, господин Шорн. Но ваши рассуждения основаны на бездоказательной предпосылке того, что всеобщее распространение способности к телекинезу возможно. Судя по всему, убить телеков проще, чем убедить их поделиться властью с другими. Поэтому у нас нет выбора – приходится идти по пути наименьшего сопротивления».
Шорн покачал головой: «Существуют по меньшей мере два способа превращения обычных людей в телеков. Первый требует больших затрат времени и усилий – он заключается в создании условий, имитирующих те, в которых возникли первые телеки. Второй способ гораздо проще, быстрее и, на мой взгляд, безопаснее. У меня есть убедительные основания считать, что…» – Шорн прервался. У него за пазухой послышалось тихое жужжание.
