Трасек встал. Пистолет в руке ученого выскочил из смокинга, как голова потревоженной кобры.
«Жаль, – произнес доктор Хорзабки, – что дальнейшему обсуждению этих вопросов препятствуют конфликты обыденной жизни. Судя по всему, вы человек страстный и ожесточенный, господин… как бы вас ни звали – и карманное оружие, грубое и неприглядное, служит мне достаточно надежной защитой. В настоящее время по всей стране задерживают так называемых „военных преступников“. Мои невинные эксперименты в Боче могут быть неправильно истолкованы, что причинило бы мне большие неудобства. Может быть, было бы лучше всего, если бы вы объяснили мне, с какой целью вы пришли».
Трасек опустил руку в карман. «Полегче!» – прошипел Хорзабки.
Трасек жестко улыбнулся: «Я безоружен. Мне не нужно оружие. Я просто хотел бы кое-что вам показать… Вот это, – он продемонстрировал небольшую круглую коробочку с кнопкой на крышке. – Достаточно нажать эту кнопку три раза – вот таким образом. И вскоре станет очевидной цель моего визита».
Несколько секунд двое молча смотрели друг другу в глаза – не шевелясь, как вмерзшие в лед. Один смотрел на другого с подозрением, другой на первого – с издевкой.
«Вернемся к обсуждению четвертой вселенной, – сказал Трасек, – куда вы не так давно отправили почти десять тысяч человек. Обратите внимание на изображение. Оно ничего вам не напоминает?»
Хорзабки не удостоил его ответом – он со жгучей ненавистью смотрел на Трасека.
«Это деревья. Совершенно очевидно, что это деревья, хотя возникает впечатление, что листья растут внутри изогнутого цилиндра ствола. Можно заметить также, что деревья растут на суше, хотя при таком освещении почти ничего больше невозможно различить… Не желаете ли узнать, где на самом деле находится ландшафт за отверстием? Мне это известно. На полуострове Арнем-Ленд, в Австралии, на Земле».
Со стороны входной двери послышался тихий звонок.
«Советую вам открыть дверь самостоятельно, – сказал Трасек, – чтобы ваша домохозяйка не испугалась до смерти».
Хорзабки махнул рукой, державшей пистолет: «Идите вперед и откройте дверь».
Пока они шли по коридору, появилась толстуха в розовом халате. «Иди спать, Марта! – сказал Хорзабки. – Я этим займусь». Женщина повернулась и ушла.
Снова прозвенел колокольчик. Трасек взялся за ручку двери: «Предупреждаю, доктор! Будьте осторожны с пистолетом. Меня не остановят один или два выстрела, но если вы нанесете ущерб моему брату, уготованную вам сравнительно легкую смерть придется отложить на неопределенный срок».
«Открывайте!» – прохрипел Хорзабки.
Трасек распахнул дверь.
Из темноты в прихожую рывком зашло и остановилось, покачиваясь, некое существо. Хорзабки резко выдохнул – так, будто кто-то пнул его в живот.
«Это человек, – сказал Трасек. – Человек, вывернутый наизнанку».
Хорзабки поправил очки, сползавшие на кончик носа: «Это… это один из…»
Трасек бдительно следил за пистолетом ученого: «Это одна из ваших жертв, доктор. Вы заставили его пролезть в отверстие, ведущее в четвертую вселенную. Он носит пластиковую оболочку, чтобы на него не садились мухи – точнее, чтобы мухи не садились на его внутренности, потому что в своем собственном представлении он все еще обычный человек, а вывернулась наизнанку вся вселенная вокруг него».
«Сколько еще таких же, как он?» – как бы между прочим спросил Хорзабки.
«Других нет. Кое-кого съели мухи, большинство погибло от солнечных ожогов, а оставшихся аборигены расстреляли тростниковыми стрелами. Правительственный инспектор-ветеринар приехал и стал интересоваться происходящим. Каким образом ему удалось распознать в моем брате человека, – Трасек кивком указал на существо, стоявшее в коридоре, – я до сих пор не понимаю. Но ветеринар позаботился о нем – настолько, насколько сумел – и в конце концов я получил письмо…»
Хорзабки поджал маленькие розовые губы: «И что вы намерены сделать по этому поводу?»
«Мы с вами поможем ему снова пролезть в четвертую вселенную. Это должно привести к его возвращению в нормальное состояние по отношению к нашему миру».
Хорзабки бледно улыбнулся: «Вы – потрясающий человек! Неужели вы не понимаете, что и вы, и ваш брат создаете угрозу моему мирному существованию, что я намерен продолжать такое существование и ни в коем случае не позволю вам выйти отсюда живыми?»
Трасек прыгнул вперед так быстро, что его фигура словно размазалась в воздухе. Прежде чем Хорзабки успел моргнуть, Трасек схватил его за кисть, заломил ее и вырвал пистолет из пальцев ученого, после чего повернулся к брату: «Сюда, Эммер!» Ученому он приказал: «Назад, доктор, в ваш музей абстрактной живописи!»
Они вернулись по коридору в библиотеку. Трасек указал пистолетом на четвертую картину: «Будьте добры, удалите стекло».
Помрачневший Хорзабки медленно подчинился. Слегка наклонившись к отверстию, Трасек взглянул на открывшийся перед ним пейзаж и отпрянул: «Если для тебя вещи выглядят таким образом, Эммер, я не представляю себе, как ты умудрился не сойти с ума… Что ж – вот проход. Тебе придется спрыгнуть метра на два, но по меньшей мере у тебя снова все будет на своих местах. Но прежде всего тебе нужно снять пластиковый балахон – или он запутается у тебя в кишках».
Трасек расстегнул застежку-молнию на оболочке, встряхнул ее и выбросил в отверстие четвертой «картины». Эммер неловко взобрался туда же и спрыгнул вниз.
Некоторое время Трасек и Хорзабки наблюдали за ним – Эммер все еще был вывернут наизнанку, но теперь соответствовал окружающей среде.
«Ему пришлось прожить незабываемо кошмарный месяц, – сказал Трасек; его лицо покривилось. – Не говоря уже о том, что он провел несколько лет кунвасийским рабом…»
К нему в карман опустилась рука: Хорзабки выхватил пистолет и направил дуло на Трасека: «На этот раз вам не удастся застать меня врасплох, уважаемый».
Трасек улыбнулся своей жесткой улыбкой: «Вы совершенно правы. Я больше не буду отнимать у вас пистолет».
Хорзабки уставился то ли на Трасека, то ли в какую-то точку за ним. «Вы основательно испортили мне вечер, – пробормотал он. – Я был уверен, что все подопытные были ликвидированы». Ученый взглянул на висящие вдоль стены «картины».
«А теперь вы уже не так в этом уверены, доктор? – усмехнулся Трасек. – Может быть, не все они умерли, когда пролезли в эти дыры… Может быть, они еще ждут своего часа, как крысы в норах…»
«Невозможно!»
«Может быть, вы всюду носили их с собой – может быть, по ночам они вылезают украдкой, чтобы что-нибудь съесть, а потом возвращаются».
«Чепуха! – выпалил Хорзабки. – Я видел, как они умирали. В первой вселенной они застывали и распадались в прах, исчезая во мгле. Во второй они извивались и размахивали руками и ногами, но в конце концов разваливались на части, и эти части конвульсивно разлетались во все стороны. В третьей вселенной они быстро расширялись и взрывались. В четвертой – что произошло в четвертой, вы знаете. В пятой вселенной они улетали по каналам решетки, как подхваченная ветром мякина. В шестой… в смутных глубинах шестой вселенной невозможно что-либо разглядеть, но в любом предмете, проникнувшем туда и вытянутом обратно, изменяется каждый атом, все превращается в материю другого пространства. А в седьмой вселенной любое вещество просто исчезает».
