Берч ответил не слишком уверенно: «Пришлось дать ему снотворное. У него наблюдаются глубокие, застарелые психические проблемы».
«Но вы сможете его вылечить? Это очень важно».
«Попытаемся – это все, что я могу сказать. Начнем сегодня вечером».
«Может быть, нам лучше было бы при этом присутствовать», – предложила Мэри.
«Как вам угодно… В восемь часов?»
«Договорились».
Дом Покоя – продолговатое приземистое здание – находился на окраине Славного Города. Недавно к нему пристроили пару новых флигелей; на заднем дворе расположились также временные бараки.
Директор Берч смущенно приветствовал супругов: «У нас очень мало времени и места. Этот флит имеет большое значение?»
Раймонд заверил Берча в том, что от психического здоровья вождя могла зависеть судьба Колонии.
Директор развел руками: «Колонисты требуют, чтобы их обслуживали в первую очередь. Видимо, им придется подождать».
Мэри серьезно спросила: «Неприятности… все еще продолжаются?»
«Дом был первоначально рассчитан на пятьсот коек, – ответил Берч. – У нас теперь три тысячи шестьсот пациентов – не считая тысячу восемьсот колонистов, эвакуированных обратно на Землю».
«Говорят, однако, что в последнее время ситуация улучшается? – заметил Раймонд. – Основные трудности Колонии позади – больше нет причин для тревог и опасений».
«Тревоги и опасения – не самое главное».
«А в чем состоит главная проблема?»
«Как вам сказать… В том, что мы живем в необычных, непривычных условиях. Мы предназначены природой для существования на Земле. Здесь нас окружает чуждая среда».
«Не такая уж она чуждая! – возразила Мэри. – Мы воссоздали условия земной общины. Причем приятной, благополучной общины. У нас земные дома, земные цветы, земные деревья».
«Так где же вождь?» – поинтересовался Раймонд.
«Сейчас он… в палате для буйных пациентов».
«Он опасен?»
«Не слишком, в целом вождь настроен дружелюбно. Но он хочет выбраться отсюда. И ломает все вокруг! Никогда не видел ничего подобного».
«Вы сделали какие-нибудь заключения – хотя бы предварительные?»
Директор Берч угрюмо покачал головой: «Мы все еще пытаемся классифицировать его состояние. Взгляните! – он протянул Раймонду отчет. – Вот результаты его зонального обследования».
«Интеллектуальный уровень – нулевой, – прочел Раймонд и поднял глаза. – Я могу поручиться, что он вовсе не глуп».
«Да, с первого взгляда так не скажешь. В сущности, это очень неопределенный показатель. Мы не можем подвергать флита обычным проверкам на тематическое восприятие и тому подобное; они предназначены только для людей с нашим культурным наследием. Но вот эти тесты, – он постучал пальцем по отчету, – носят фундаментальный характер. Они позволяют оценивать способности любых испытуемых, даже животных – подбор штырьков, подходящих к отверстиям, поиск совпадающих цветов, распознавание изображения, не согласующегося с закономерностью, общей для других картинок, нахождение выхода из лабиринта».
«И каких успехов добился вождь?»
Берч пожал плечами: «Если можно было бы выставить отрицательную оценку, он бы ее получил».
«Почему так?»
«Ну, например, вместо того, чтобы вставить узкий штырек круглого сечения в круглое отверстие небольшого диаметра, он сначала сломал штырек звездчатого сечения и вставил его под углом, а затем сломал доску с отверстиями».
«Но почему?»
Мэри предложила: «Пойдем, навестим его».
«Он безопасен, не так ли?» – спросил Берча Раймонд.
«О, совершенно безопасен!»
Вождя держали взаперти в удобном помещении площадью три на три метра. Для него устроили постель с белыми простынями и серым покрывалом. Потолок был успокаивающего зеленого оттенка, пол – неброского серого.
«Ай-ай-ай! – приветливо упрекнула пациента Мэри. – Чем ты тут занимался?»
«Да уж! – процедил сквозь зубы Берч. – Он не сидел без дела».
Постельное белье вождь разорвал в клочья; опрокинутая кровать лежала посреди комнаты, все стены были испачканы. Вождь восседал на сложенном пополам матрасе.
Директор Берч строго спросил: «Почему ты устроил такой ералаш? Ты же знаешь, как это глупо!»
«Вы меня заперли! – выпалил вождь. – Я все устроил, как мне нравится. У себя дома вы тоже все устраиваете, как вам нравится». Взглянув на Раймонда и Мэри, он спросил: «Сколько меня тут будут держать?»
«Еще немного, – ответила Мэри. – Мы пытаемся тебе помочь».
«Дурацкая болтовня, все вы спятили! – произношение вождя явно ухудшалось, к его речи примешивались раздражающие слух фрикативные и глоттальные звуки. – Зачем меня сюда привезли?»
«Обследование займет всего лишь пару дней, – примирительно сказала Мэри. – А потом ты получишь соль – много-много соли».
«День – это когда взошло солнце».
«Нет! – возразил Раймонд. – Видишь эту штуку? – он указал на часы, встроенные в стену. – Когда вот эта стрелка пройдет по кругу два раза – тогда пройдет день».
Вождь цинично усмехнулся.
«Мы руководствуемся часами, – объяснил Раймонд. – Они нам помогают».
«Так же, как большие Часы на Утесе Спасения», – прибавила Мэри.
«Большой Дьявол! – серьезно сказал вождь. – Вы – хорошие люди. Но все вы спятили. Приходите к нам во Флитвилл, я вам помогу. У нас полно прекрасной козлятины. Будем сбрасывать камни вниз, на Большого Дьявола».
«Нет! – тихо отозвалась Мэри. – Так не пойдет. А теперь постарайся делать то, что говорит доктор. Вот этот беспорядок у тебя в комнате, например – это очень нехорошо».
Вождь обхватил голову руками: «Отпустите меня! Не нужно мне вашей соли – я хочу домой!»
«Пойдем! – мягко позвал его директор Берч. – Тебе никто не сделает ничего плохого». Он взглянул на часы: «Тебе пора пройти первый курс лечения».
Для того, чтобы отвести вождя в лабораторию, потребовались усилия двух санитаров. Его усадили в мягкое кресло, а его руки и ноги привязали ремнями, чтобы он не мог нанести себе ущерб. Вождь испустил ужасный хриплый вопль: «Дьявол! Большой Дьявол! Он спускается, чтобы отнять мою жизнь…»
Директор Берч приказал санитару: «Закрой занавеской часы на стене – они беспокоят пациента».
«Просто полежи спокойно, – уговаривала вождя Мэри. – Мы хотим тебе помочь – тебе и всему твоему племени».
Санитар сделал вождю укол Д-бета-гипнидина. Вождь расслабился, его открытые глаза смотрели в потолок, тощая грудь ритмично вздымалась и опадала.
Директор Берч вполголоса объяснил Мэри и Раймонду: «Теперь он полностью поддается внушению – поэтому ведите себя тихо, ни звука!»
