Независимо от беззаботности коров из Кленовой долины, однако, Хомер и Мозес воротят носы от их молока. Я могла бы сочинить чудесную поэму в эдвардианском стиле:
«Хомер и Мозес воротят носы, Хомер и Мозес топорщат усы:
Не по душе им, как я замечаю, все, что сегодня подали им к чаю —
Гренки как будто иссохли от злости, рыбьи хвосты – просто кожа да кости!
А в молоке из Кленовой долины привкус отчетливый есть чертовщины —
Этому пойлу объявит бойкот каждый себя уважающий кот»
Плутишкам придется, однако, полюбить свежее молоко – или вообще без него обходиться.
Драила полы и белила кухню. Больше не буду пилить бревна и колоть дрова. Заказала дрова у фермера, живущего дальше по дороге. Теперь в коттедже стало гораздо веселее. У меня занавески на окнах, книги на каминной полке, веточки с осенними листьями в большой голубой бутыли, найденной в сарае.
Кстати о бутылках: завтра утром должны доставить молоко. Пустую бутылку нужно выставить на веранду.
Хомер и Мозес по-прежнему отказываются пить молоко из Кленовой долины… Смотрят на него с тоской, когда я наполняю миску. Думаю, что придется сдаться и придумать что-нибудь другое. Это прекрасное молоко – сама его пила бы, если бы мне нравилось молоко.
Сегодня ездила в Санбери и – просто чтобы попробовать – привезла домой бутылку молока с фермы «Санбери». Посмотрим, посмотрим… Наливаю молоко в миску. Мысли Хомера и Мозеса можно угадать по их движениям. Они спрашивают себя: неужели это опять та же самая дрянь, что на прошлой неделе? Опускаю миску. Коты принялись лакать это молоко так жадно, что оно течет у них по усам и капает на пол. Все ясно. Сегодня же оставлю в бутылке записку с требованием прекратить доставку молока с фермы «Кленовая долина».
Ничего не понимаю! Ведь я написала четко и понятно: «Пожалуйста, больше не привозите молоко». А их разносчик, наглец, оставил на веранде целых две бутылки. Ни в коем случае платить за них не буду! Необъяснимая, невыразимая наглость!
Оказывается, ферма «Санбери» не доставляет молоко в Кленовую долину. Буду просто покупать молоко, заезжая в бакалейную лавку. А сегодня вечером напишу еще одну строгую записку владельцам фермы «Кленовая долина».
«21 ноября
Уважаемые господа!
Больше не доставляйте мне молоко! Я не хочу его получать. Мои кошки отказываются его пить. Вот пятьдесят центов за первые использованные мной две бутылки.
Изабель Дерброу»
Я в замешательстве, я злюсь. Наглость просто невероятная! Забрали две бутылки и оставили мне еще одну. Вместе с запиской на шершавой серой бумаге:
«О ЧЕМ ПРОСИЛИ, ТО И ПОЛУЧИТЕ».
В высшей степени неприятное, грубое сообщение. Выглядит, как своего рода угроза – надеюсь, что это нет так… Мне не нравятся эти люди. Надо полагать, они доставляют молоко очень рано утром; я даже не слышала, чтобы кто-нибудь заходил на веранду.
Фермер, живущий дальше по дороге, привозит мне дрова. Я ему говорю: «Господин Гэйбл, у молочной фермы „Кленовая долина“ очень странная манера вести дела».
«Ферма „Кленовая долина“? – Гэйбл явно не понимает. – Кажется, никогда о таких не слышал».
«О? Разве вы не покупаете у них молоко?» – спрашиваю я.
«У меня четыре коровы, своего молока хватает».
«Наверное, ферма „Кленовая долина“ – дальше по дороге?»
«Не думаю, – качает головой Гэйбл. – Не замечал я там никакой такой фермы».
Показываю ему бутылку; он удивляется и пожимает плечами.
Многие местные жители проводят всю жизнь на одном месте и редко отъезжают от дома дальше, чем на два-три километра.
Завтра – день доставки молока. Постараюсь встать пораньше и сказать разносчику все, что я думаю по поводу возникшей ситуации.
Шесть часов утра; пасмурно и холодно. Бутылка молока уже стоит на веранде. Когда же они его доставляют, во имя всего святого?
Завтра снова день доставки молока. На этот раз я встану в четыре часа утра и буду ждать прибытия разносчика.
Звенит будильник. Испуганно просыпаюсь. В комнате еще темно. Хочется спать, а не вылезать из теплой постели. Сначала не могу вспомнить, зачем нужно было вставать так рано… Молоко! Чертова молочная ферма «Кленовая долина»! Может быть, лучше подождать до следующего раза… Слышу шаги на веранде. Вот он, разносчик! Вскакиваю, впопыхах накидываю халат, подбегаю к выходу, открываю дверь.
Молоко уже на веранде. Разносчика не видно. Не видно никакого фургона, никакой машины. Ничего не слышно. Как он успел так быстро уехать? Невероятно! Вся эта история начинает меня не на шутку беспокоить.
Еще этого мне не хватало! В почтовом ящике снова лежит письмо от Пула. На это раз я его прочла – и совершенно зря. Пул намерен возражать в суде против развода. Он хочет вернуться и жить со мной. Он подробно и многословно объясняет, какое влияние я на него оказываю; самодовольная болтовня, местами просто отвратительная. Куда я пропала? Ему надоели мои попытки от него скрываться. Типичное для Пула письмецо: ничтожная душонка в большом пышущем здоровьем теле. Я никогда не была для него личностью; я служила ему декоративным сосудом, в который он мог разряжать свои страсти, комком терапевтической глины, который он мог мять, плющить и скручивать. Отвратительный мужчина, и я была его женой целых шесть недель… Ни в коем случае не хочу, чтобы он меня нашел. Но госпожа Липском ничего не скажет…
Фермер Гэйбл снова привез дрова. Говорит, что в воздухе пахнет зимой. Надо полагать, скоро выпадет снег. Как хорошо будет сидеть у камина!
Звонит будильник. Пол четвертого. Поймаю этого разносчика молока во что бы то ни стало!
Опускаю босые ноги на холодный пол. Хомер и Мозес не понимают, какого черта я встаю в такую рань. Нахожу шлепанцы и халат. Выглядываю на веранду.
Молока еще нет. Хорошо! Проснулась вовремя. Подожду. На востоке небо только начинает сереть; веранда озарена бледным лунным светом. Склон холма напротив, за дорогой, чуть серебрится инеем, но кроны деревьев еще черные.
Я жду… Четыре часа. Луна заходит.
Жду… Пол пятого.
Пять часов утра.
Разносчик молока не пришел.
Мне холодно, все затекло, ноют суставы. Подхожу к дровяной печи, развожу огонь. Замечаю, что Хомер настороженно смотрит на дверь. Подбегаю к окну. Бутылка молока стоит на обычном месте.
Здесь что-то не так, что-то неправильно. Гляжу на долину вверх по течению ручья, вниз по течению. Широко раскинулось пасмурное небо. Деревья торчат на гребнях холмов, как люди, смотрящие в морской горизонт. Невозможно поверить, чтобы кто-то вздумал со мной шутить таким образом… Сегодня поеду искать молочную ферму «Кленовая долина».
