Я ее не нашла. Проехала по всей долине, из конца в конец. Никто даже не слышал о такой ферме.
Остановила автофургон молочной фермы «Санбери». Водитель никогда не слышал о другой ферме.
В телефонной книге она не значится.
Никто не знает о такой ферме в почтовом отделении… В полицейском участке – тоже… И в бакалейной лавке про нее не слышали.
Возникает впечатление, что молочная ферма «Кленовая долина» не существует. Но они оставляют молоко у меня на веранде три раза в неделю.
Не знаю, что делать – видимо, придется их просто игнорировать… Все это было бы даже любопытно, если бы не вызывало такой страх… Но я не уеду, не вернусь в город…
Сегодня вечером идет снег. Снежинки мягко падают за окном, огонь ревет в дымовой трубе. Приготовила себе чудесный горячий ром с мускатным маслом. Хомер и Мозес сидят и мурлычут. Я очень уютно устроилась – но все время поглядываю в окно: мне кажется, что кто-то за мной следит.
Завтра опять доставят молоко. Не могут же они бесплатно навязывать свои услуги! Не может же быть, что… Я вздрогнула. Пул? Он достаточно жесток и достаточно изощрен. Но я не вижу, каким образом он мог бы все это устроить.
Лежу и не могу заснуть. Раннее утро. Не думаю, что молоко успели принести – ничего не слышала.
Снег больше не идет – как всегда после снегопада, снаружи чудесная тишина.
Еле слышный глухой стук. Молоко! Я уже встала с постели, но я в ужасе. Заставляю себе подойти к окну. Кто знает, чтó я увижу?
Молоко – на веранде: блестящая белая бутылка… И больше ничего. Отворачиваюсь. Обратно, в постель! Хомер и Мозес выглядят так, словно им надоела моя суета.
Вскакиваю, внезапно охваченная возбуждением. Где мой фонарик, где? На снегу должны были остаться следы!
Открываю дверь. Всюду ровный покров снега – искрящийся, мерцающий, чистый. Никаких следов… Ни малейшей отметины!
Если я еще в своем уме, мне нужно уехать из Кленовой долины и никогда не возвращаться…
На горлышке бутылки с молоком висит карточка с печатным текстом.
Приоткрыв дверь, впускаю морозный воздух, протягиваю руку, достаю карточку:
«УВАЖАЕМЫЙ ПОКУПАТЕЛЬ!
УДОВЛЕТВОРЯЕТ ЛИ ВАС НАШЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ?
ЕСТЬ ЛИ У ВАС КАКИЕ-НИБУДЬ ЖАЛОБЫ?
ЖЕЛАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТОБЫ ВАМ ДОСТАВЛЯЛИ КАКИЕ-ЛИБО ДРУГИЕ ТОВАРЫ?
ДАЙТЕ НАМ ЗНАТЬ! ВЫ ИХ ПОЛУЧИТЕ, И ВАМ ВЫСТАВЯТ СЧЕТ».
Я написала на карточке:
«Моим кошкам не нравится ваше молоко, и вы мне не нравитесь. Все, чего я от вас хочу – чтобы вы оставили на веранде следы уходящих ног. Не доставляйте больше молоко! Я не буду за него платить!
Изабель Дерброу»
Не могу завести машину – аккумулятор сдох. Снова идет снег. Подожду. Когда кончится снег, пройдусь к ферме Гэйбла, попрошу его подтолкнуть машину.
Снег не кончается. Завтра – день доставки молока. Я попросила разносчика оставлять следы. Подожду до утра…
Я не спала. Лежу с открытыми глазами и слушаю. Из леса доносятся какие-то звуки, ветряк стонет и поскрипывает – унылый, надоедливый шум.
Три часа ночи. Хомер и Мозес с мягким стуком спрыгивают на пол. Прохаживаются взад и вперед, после чего снова запрыгивают на постель. Сегодня они не находят себе места. Хомер говорит Мозесу: «Мне все это не нравится. В городе никогда ничего такого не было».
Мозес с ним согласен, целиком и полностью.
Тихо лежу, завернувшись в одеяла, и прислушиваюсь. Доносится едва слышный скрип снега. Хомер и Мозес поворачивают головы.
Глухой стук. Вскакиваю с постели и бегу к двери.
Молоко стоит на веранде.
Выбегаю наружу в шлепанцах.
Следы!
Два следа на снегу, рядом с бутылкой молока. Следы двух босых ног. Босых ног!
Я кричу: «Трусы! Жалкие, трусливые мерзавцы! Я вас не боюсь!»
С меня хватит. Легко кричать, когда знаешь, что тебе никто не ответит… Впрочем, я в этом не уверена… Что, если ответят?
На бутылке – записка:
«ВЫ ЗАКАЗАЛИ МОЛОКО – ВАМ ВЫСТАВЯТ СЧЕТ.
ВЫ ЗАКАЗАЛИ СЛЕДЫ – ВАМ ВЫСТАВЯТ СЧЕТ.
ОПЛАТА ПРИЧИТАЕТСЯ В ПОЛНОМ РАЗМЕРЕ 1-ГО ЧИСЛА КАЖДОГО МЕСЯЦА».
Сижу в кресле у камина.
Не знаю, что делать. Ужасно боюсь. Не смею выглянуть в окно – боюсь увидеть лицо. Не смею выходить в лес.
Я понимаю, что мне нужно уехать. Но как я могу позволить кому-нибудь или чему-нибудь выгнать меня из дома? Должно быть, кто-то надо мной издевается… Но это не шутка… Как им платить, какой монетой? Какова стоимость следа на снегу? Или шести литров колдовского молока, на которое коты даже смотреть не хотят? Сегодня тридцатое ноября.
Завтра первое декабря.
В десять часов утра мимо проезжает почтальон. Выбегаю и умоляю его помочь завести мою машину. Это заняло всего лишь минуту – мотор сразу завелся.
Приезжаю в Санбери и звоню по междугородной линии Ховарду Мэнсфилду – молодому инженеру, с которым я познакомилась прежде, чем вышла замуж. Поспешно рассказываю ему обо всем, что со мной происходит. Он заинтересован, но смотрит на вещи с практической точки зрения. Говорит, что приедет послезавтра и проверит, в чем дело. Думаю, что он больше заинтересован в том, чтобы просто навестить меня. Не возражаю – Ховард сумеет себя вести, если я его об этом попрошу. Хотела бы, чтобы рядом со мной кто-нибудь был, когда в следующий раз доставят молоко… То есть послезавтра утром.
Безоблачный холодный день. Подзарядила аккумулятор в машине, закупила продукты, приехала домой. Дрова в печи догорели; снова разожгла печь, вдобавок развела огонь в камине.
Поджарила две бараньи отбивные, приготовила салат. Покормила Хомера и Мозеса, поужинала сама.
Стало очень тихо. Снаружи потрескивает мороз; примерно в десять вечера начался сильный ветер. Я устала, но нервничаю настолько, что не могу спать. Наступают последние часы тридцатого ноября, срок истекает…
Тихие шаги на веранде, кто-то стучится. Ручка двери повернулась, но дверь закрыта на засов. Почему-то смотрю на часы. Пол двенадцатого. Первое декабря еще не наступило. Приехал Ховард?
Медленно подхожу к двери. Хотела бы я, чтобы у меня был пистолет!
«Кто там?» Мой собственный голос кажется мне странным.
«Это я!»
Сразу узнала голос за дверью: «Уходи».
«Открывай! Или я сломаю дверь».
«Уходи». Внезапно меня охватывает страх. Холодная темная ночь. Я одна, далеко от всех. Как он смог меня найти? Кто проболтался? Госпожа Липском? Ховард?
