«Спутник как таковой – и Землю».
«Земля постоянна… не меняется…» – медленно, неуверенно говорю я; меня посетила ужасная мысль.
А доктор Джонс – впервые на моей памяти – смеется! Неприятный, режущий уши звук. «Земля постоянна, она не меняется? Вы забыли о либрации полюсов. Орбита „Гесперуса“ не изменилась. Но Земля под ним переместилась».
«Да! Какой я глупец!»
«Бесчувственный, кровожадный глупец! Вам невозможно доверять!»
Я бросаюсь на Джонса – и успеваю огреть его кулаком в лицо прежде, чем теряю сознание, пораженный анестетическим лучом.
РУКОВОДСТВО ДЛЯ ПРАКТИЧНЫХ ЛЮДЕЙ
Ральф Бэнкс, главный редактор ежемесячного журнала «Популярные ремесла» – коренастый коротышка с круглой розовой физиономией и короткой стрижкой военного образца – отличался весьма энергичными манерами. Он носил габардиновые костюмы и галстуки-бабочки и жил в Вестчестере с женой, тремя детьми, ирландским сеттером и парой сиамских кошек. Подчиненные уважали Бэнкса, хотя было бы преувеличением сказать, что он им нравился.
В основе характера Бэнкса лежала практичность: умение безошибочно отличать добротное от поддельного, целесообразное от бессмысленного. Практичность имела большое значение при выполнении его обязанностей, без нее он не продержался бы на работе дольше одного дня. Сидя за столом в редакции, Бэнкс имел дело с бесконечным потоком статей, идей, набросков, фотографий и действующих моделей, и все это он должен был оценивать с первого взгляда. Рассматривая чертеж дома, гаража, жаровни для барбекю, орхидариума, океанского судна, планера или катамарана, он немедленно представлял себе проект в завершенном виде, соответствующем или не соответствующем его функциональному назначению – интеллектуальное достижение, с не меньшим успехом доступное ему в отношении технических чертежей газовых турбин, гидравлических домкратов, любительских телескопов, электромагнитных муфт, монорельсовых систем и одноместных подводных лодок. Ему достаточно было просмотреть перечень ингредиентов гербицида, антифриза, симпатических чернил, мелкозернистого проявителя, синтетического корма для скота, глазури для керамики или краски на резиновой основе, чтобы предсказать эффективность этого состава. У него под рукой всегда были технические условия обслуживания и эксплуатационные характеристики автомобилей «Стутз», «Беркат», «Мерсер», «Стернберг», «Добл», «Стэнли стимер», «Бугатти», «Ягуар», «Порше», «Нэш-Хили» и «Пегасо», не говоря уже о таких моделях, как «Форд», «Шевроле», «Кадиллак», «Паккард» и «Крайслер империал». Бэнкс умел изготовлять садовую мебель, ковать медь, полировать агаты, ткать высококачественный твид, чинить часы, фотографировать амеб, литографировать, наносить батик, гравировать на стекле, выявлять подделки инфракрасным фонарем и надолго выводить из строя противников значительно тяжелее себя. Разумеется, Бэнкс поручал значительную часть работы экспертам и редакторам специализированных рубрик, но в конечном счете ответственность нес Бэнкс. Оплошности сопровождались насмешками конкурентов и язвительными письмами читателей – Бэнкс редко ошибался. Двенадцать лет редактор Бэнкс держал в руках бразды правления этим бедламом и настолько отточил навыки, что непосвященный мог бы принять его за ясновидящего – теперь он мог слегка расслабиться, получая удовольствие от работы, и позволял себе время от времени развлекаться. Его любимое развлечение заключалось в коллекционировании странных и причудливых изобретений.
Каждое утро секретарша сортировала почту; когда Ральф Бэнкс заходил к себе в кабинет, все поступившие материалы были уже распределены по категориям. Особая большая корзина была обозначена надписью «ЧОКНУТЫЕ». Именно в ней редактор Бэнкс находил редчайшие, самые драгоценные экспонаты для своего собрания.
Во вторник утром, 27 октября, дела шли своим чередом. Бэнкс зашел в кабинет, повесил на крючки пальто и шляпу, уселся, привычно пододвинув стул к столу, ослабил туго затянутый пояс и отправил в рот темно-зеленую желейную конфету. Взглянув на подготовленное секретаршей расписание, он обнаружил, что в десять часов утра его должен был посетить Сет Р. Фрамус, высокопоставленный консультант Комиссии по атомной энергии, согласившийся опубликовать статью об атомных электростанциях. Фрамус, пользовавшийся допуском к секретной документации, предложил нечто вроде «запланированной утечки информации», намекнув на некоторые новые, довольно-таки неожиданные проекты. Такая статья повысила бы престиж «Популярных ремесел» и добавила бы красивое перо к плюмажу редактора Бэнкса.
Бэнкс нажал клавишу внутренней связи: «Лоррена!»
«Да, господин Бэнкс».
«Сегодня в десять зайдет Сет Фрамус. Я хотел бы его видеть, как только он появится».
«Хорошо».
Бэнкс вернулся к просмотру почты. Прежде всего, конечно, он проверил содержимое корзины «ЧОКНУТЫЕ». Сегодня утром таких материалов было немного. Вечный двигатель… но Бэнкс устал от такого рода изобретений. В его собрании их было предостаточно… А, это уже лучше! Хронометр для слепых, закреплявшийся на лбу. Уколы иглы оповещали владельца по прошествии каждых пятнадцати минут, а небольшой молоточек ударял по черепу от одного до двенадцати раз по наступлении каждого часа… Еще в корзине лежал план орошения Долины Смерти посредством установки конденсирующего облака оборудования вдоль хребта Панаминт… Далее – рукопись на шагренированной бежевой бумаге, озаглавленная «Что прячется под маской: руководство для практичных людей».
Ральф Бэнкс поднял брови и взглянул на записку, подшитую скрепкой к титульному листу:
«Уважаемый господин редактор!
На протяжении своей долгой жизни я научился тому, что чрезмерная скромность не приносит существенных выгод. Поэтому не стану скрываться под маской самоуничижения и не буду «стесняться в выражениях», как говорится. Находящийся перед Вами документ – величайший вклад в сокровищницу человеческих знаний. По существу, он выбивает опоры из-под всей основы нашего существования, лишает нас оплота, на котором зиждется нравственный распорядок жизни. Последствия – неопровержимые фактические выводы – станут разрушительным потрясением для всех, кроме нескольких редких индивидуумов. Вы сами убедитесь в том – и мне вряд ли следует дополнительно подчеркивать это обстоятельство – что к этой области знаний не следует относиться легкомысленно! Поэтому в предисловии я привожу краткое описание методов, сопровождающееся сводкой моих собственных наблюдений, с тем, чтобы заранее предупредить каждого, кто стремится удовлетворить поверхностное любопытство, свойственное дилетантам. Вы спросите: почему я выбрал Ваше периодическое издание с целью публикации моей работы? Отвечу откровенно. Ваш журнал посвящен практическим приложениям мысли; Вы – практичный человек, а моя работа представлена в форме практического руководства. Могу прибавить также, что некоторые другие журналы, редактируемые на столь способными людьми, вернули мой труд, объясняя свой отказ вежливыми, но бессодержательными отписками.
С искренним уважением,
Энгюс Макилвейн.
Отправлено из архивного отдела Смитсоновского института в Вашингтоне, округ Колумбия».
«Интересное письмо!» – подумал Бэнкс. Несомненно, документ относился к категории «чокнутых», но при этом отличался любопытным стилем… Бэнкс взглянул на рукопись, пролистал несколько страниц. Типографские навыки Макилвейна заслуживали похвалы. С обеих сторон он оставил двухдюймовые поля шагренированной бежевой бумаги. В черном тексте параграфов некоторые предложения были выделены красным шрифтом, а иногда и подчеркнуты лиловыми чернилами. В левом поле время от времени появлялись зеленые звездочки, дополнительно отмечавшие важность того или иного утверждения. Все это, вместе взятое, создавало колоритный, драматический эффект.
