Дикие люди схватили также мальчика и девочку – те вырывались, пинались и вопили, но их обвязали веревочными петлями и потащили к лесной чаще.
«Отпустите нас! – кричал мальчик. – Служители разорвут вас на клочки!»
«Служителей еще нет! – радостно откликнулся вождь диких людей. – А я получу то, за чем охотился много лет – свежую, красивую дочку домашних господ».
Девочка всхлипывала, кричала и пыталась сорвать веревочные путы; мальчик тоже продолжал вырываться и пинаться.
«Потише! – предупредил их вождь. – А то мы перережем вам глотки, и дело с концом!»
Руки толкали пленников; их заставляли спешить туда, где кончался сад и начинался густой лес.
«Зачем мы вам понадобились? – запыхавшись, спросил Эмерсон. – От нас вы ничего не получите».
Вождь обернулся и понимающе усмехнулся: «Получим только то, что дадут ваши друзья за то, чтобы вас вернули. Оружие! Добротную одежду! Добротную обувь!»
«У нас с собой нет ничего лишнего!»
«Придется подождать – рано или поздно вас выкупят».
До леса оставалось каких-нибудь пятьдесят метров. Мальчик кинулся плашмя на землю, лицом вниз. Девочка сделала то же самое. Эмерсон почувствовал, что хватка державших его рук ослабела, вырвался, размахивая кулаками, и ударил дикого человека – тот упал. Вождь выхватил из-за пояса катапульту и прицелился: «Еще одно движение, и я тебя пристрелю!»
Эмерсон застыл. Дикие люди подхватили детей домашних господ, и вся группа двинулась вперед.
Но похищение уже заметили во дворце; в воздухе разнесся странный пульсирующий свист. Дикие люди стали лихорадочно торопиться.
Из дворца над садом разлетелось веером что-то черное, быстро растущее и спускавшееся по диагонали подобно темной лопасти – лопасть эта вонзилась в землю перед краем леса.
Дикие люди тут же остановились. Впереди путь был закрыт. Они повернули и побежали параллельно кромке прогалины.
Из дворца вышли Дженарро и Хесфор, вслед за ними – Фаэльма и еще одна женщина. По всему саду разнесся рев Дженарро, страстный и угрожающий.
Дикие люди начинали задыхаться. «Скорее, скорее! – хрипло кричал вождь. – Это Дженарро, старший домашний господин».
«Убьем их! – воскликнул другой дикий человек. – Убьем их всех и убежим!»
Эмерсон снова вырвался и набросился на вождя. Они стали кувыркаться по траве, схватившись друг за друга, как пара дерущихся жуков.
Коуп тоже вырвался – державший его человек отбежал задом наперед и выхватил катапульту. Коуп упал ничком – дротик просвистел у него над головой.
Другие дикари нерешительно остановились, переминаясь с ноги на ногу.
Дженарро и Хесфор приближались; дикие люди подняли катапульты и выпустили залп дротиков. Дженарро пошатнулся и схватился за шею. Хесфор прицелился из какого-то ручного оружия, но не решился его использовать, опасаясь попасть в мальчика или в девочку. Дженарро опустился на колени и медленно упал головой вперед. Хесфор с удивлением воззрился на него.
Дикие люди зарядили катапульты новыми дротиками и приготовились стрелять, но тут же бессильно опустили руки. Их лица исказились испугом и отчаянием: «Служители!»
Дикари бросились под прикрытие леса. Эмерсон поднялся, оставив на траве неподвижное тело вождя, и обернулся в сторону дворца.
Над стенами дворца мелькали какие-то чудовищные тени.
Эмерсон схватил Коупа за плечо: «Пора убираться!»
«И чем скорее, тем лучше!»
Они припустили со всех ног к звездолету – до него уже было недалеко. Воздух дрожал у них за спиной, наполненный каким-то яростным бормочущим трепетом.
Эмерсон отважился оглянуться только однажды – он успел заметить диких людей, разбегавшихся кто куда. Один из дикарей вдруг превратился в кровавую лепешку, словно вдавленный в землю ударом гигантской кувалды. Преследуемые этим кошмарным зрелищем, Эмерсон и Коуп побежали еще быстрее. Звездолет уже высился над ними – они бросились вверх по трапу, в салон.
«В космос! – кричал Эмерсон. – Скорее, спасайтесь!»
Побледневшая от тревоги команда ожидала этого приказа – задержки не было. Люки захлопнулись, в дюзах взревело пламя – «Гея» поднялась над прогалиной.
Черная тень заволокла иллюминаторы; корабль задрожал, его стало трясти и раскачивать из стороны в сторону – так, словно он летел одновременно в нескольких невозможных направлениях. Астронавтов пронзила ослепительная, отупляющая боль, сжимавшая мозг раскаленными тисками.
Боль внезапно сменилась ощущением безопасного покоя.
«Гея» дрейфовала в космосе, далеко в межзвездном пространстве.
Бледные астронавты мало-помалу собрались с мыслями, настороженно глядя друг на друга.
Эмерсон сориентировался по звездам. Они оказались далеко – очень далеко – от звезды BGD 1169.
Не высказывая никаких замечаний, капитан взял курс на Землю.
IV
Изображение исчезло, виталископ погас. Директора Астрографического общества продолжали сидеть в полной неподвижности.
Тишину нарушил Теодор Каффридж – прозаическим, невыразительным тоном: «Как вы имели возможность видеть, капитану Эмерсону и его команде привелось стать свидетелями необычных событий».
«Необычных? – Бен Эйно присвистнул. – Мягко говоря! Я назвал бы это по-другому».
«Но чтó все это значит? – раздраженно откликнулся Притчард. – На этой планете люди говорят по-английски!»
«Причем ничего не знают о Земле!»
«Мы с Эмерсоном сформировали предварительную гипотезу», – тем же невыразительным тоном сообщил Каффридж.
Под куполом воцарилось молчание – все прислушались.
«Помилуйте, Каффридж! – не выдержал Бен Эйно. – Не заставляйте нас изнывать от нетерпения».
Каффридж мрачно усмехнулся: «Я всего лишь пытаюсь привести в порядок свои мысли… Вы наблюдали последовательность событий. Так же, как вас, они привели нас в замешательство. Кто такие эти „домашние господа“? Как они могут говорить по-английски, но не иметь никакого представления о Земле? Как домашние господа контролируют своих „служителей“ – каких-то чудовищных существ, почти невидимых, мелькающих, как тени на фоне неба?»
Каффридж помолчал. Никто ничего не сказал, и председатель совета директоров продолжил: «Капитан Эмерсон не мог ответить на эти вопросы. Я тоже не мог. Мы не были способны найти какое-либо объяснение случившемуся. А потом произошло нечто само по себе незначительное, повседневное, самое обычное. Но в результате осознание правды словно взорвалось у нас в головах.
Что произошло? Мой кот, Сарвис, вернулся домой с улицы. Он прошел внутрь через особую, устроенную для него «кошачью дверцу» на петельках. Мой маленький «домашний господин», Сарвис, вернулся в свой дворец и поспешил к миске, чтобы проверить, приготовлен ли его ужин».
