В следующий момент Сареф, как и три года назад, понял, что сидит на земле с разбитым носом, вокруг которого начинает расползаться тяжёлая боль…
— Ай! — внезапно вскрикнул Озмунд, потиравший кулак, — что за…
У него из носа потекла тонкая красная струйка. Он с непониманием посмотрел в своё Системное окно, после чего уставился на Сарефа:
— Какого хрена это всё значит? — с негодованием спросил он Сарефа.
— Да, придурок, безнаказанно меня бить больше нельзя, — с неприязнью прошипел Сареф. Озмунд хотел было что-то сказать, но внезапно словно опомнился.
— Ладно. Сейчас всё это не важно. Пошли, надо убираться отсюда.
— Пошёл к чёрту! — выпалил Сареф, окончательно теряя самоконтроль, — я с тобой никуда не пойду, урод! Ненавижу вас! Ненавижу вас всех! Король Воров был прав, вы все просто конченные говнюки!
Судя по взгляду Озмунда, ему очень хотелось повторно врезать Сарефу за эти слова. Но всё-таки тот, хоть и с огромным опозданием, но вспомнил, кто здесь самый старший и самый умный.
— Эти говнюки — твоя единственная семья, — процедил Озмунд, подходя к Сарефу и рывком поднимая его на ноги, — так что пошли! Иначе дождёмся, пока Мёртвый Король воров нажрётся и вернётся сюда обратно.
— Да и плевать! — выкрикнул Сареф, — даже он лучше, чем вы все! Он хотя бы честен! А вы только врёте, врёте, врёте мне всю мою жизнь! Ненавижу!
— Просто завали свой рот и топай за мной! — прорычал Озмунд, хватая Сарефа за руку, — я доставлю тебя, прошедшего испытание, домой, нравится тебе это или нет!
Лишь только воззвав к своему высокому для его возраста Интеллекту, Сареф оказался в состоянии подчиниться. Но никому не было ведомо, НАСКОЛЬКО он сейчас ненавидел Озмунда. Всю жизнь он чувствовал себя слабым, беспомощным, бесполезным, завистливым, ничтожным. И вот теперь — ему выпал шанс показать себя! Когда оружие у тебя в руках, враг перед тобой, и всё зависит только от тебя! Схватка с Мёртвым Королём Воров хоть и была короткой, но буквально вдохнула в Сарефа глоток жизни! Он впервые почувствовал уверенность в своих силах, понимание, что даже в текущем своём состоянии он был на что-то способен. И это его так воодушевило, что он буквально был готов простить своей семье всё. Если его растили для этого, чтобы он научился чувствовать себя сильным, уверенным… достойным, то пусть…
Но нет! Озмунд явно показал ему, что это ничего не изменило. Потому что всегда, всю свою жизнь им были недовольны, им постоянно помыкали, им вечно командовали, он всегда был не такой, неправильный, ненормальный! Словно специально! Словно специально его всю жизнь заставляли чувствовать себя виноватым. И даже сейчас, когда он поднял голову и почувствовал уверенность в своих силах, его снова обругали и принизили, словно это была случайность, заслуги Сарефа в которой не было.
И у Сарефа просто не оставалось сил спорить. Он только понимал, как он их всех ненавидит. И всего его воображения сейчас не хватало, чтобы изобрести самую чудовищную месть, на которую он только был способен.
Сареф не заметил, как они вышли из пещеры. Кучер, дремавший на козлах, подпрыгнул:
— Ваша светлость! А… а где ваши друзья?!
— Отправились на перерождение! — хмуро ответил Озмунд, открывая дверь экипажа и без особых церемоний заталкивая туда Сарефа, — поехали, быстро!
И пока они ехали обратно, Сареф всё думал о том, как ему всё это надоело. В любой, абсолютно в любой ситуации он постоянно поступал не так, как надо, он постоянно во всём оказывался виноватым, он постоянно не до конца подумал о том, какую пользу мог принести всему клану. Он снова вызвал Системное окно, желая использовать, наконец, своё злосчастное усиление, как вдруг Озмунд прорычал:
— Даже не вздумай трогать Системное окно, маленький урод! Приедем домой, и глава решит, что тебе усиливать, раз уж ты просрал такие возможности, придурок!
— Катись ко всем чертям, конченная мразь! — прошипел в ответ Сареф, взглядом выбирая Параметр Ненавязчивое Убеждение и подтверждая его.
— Ты и без того не представляешь, сколько возможностей упустил наш клан, — Озмунд на удивление спокойно отреагировал на это оскорбление, откидываясь на своём сиденье и закрывая глаза, намереваясь вздремнуть, — если же выяснится, что и эту малость ты бездарно просрал — пеняй на себя. Перед Адейро сам оправдываться будешь…
* * *
— Ну, собственно, так всё и случилось, отец, — хмуро закончил свой рассказ Озмунд. Они трое, Озмунд, Сареф и Адейро находились в кабинете главы клана. Озмунд как раз закончил отчитываться о произошедшем. Правда, из его рассказа куда-то подевались бутылки со спиртным, которые Озмунд и его дружки прихватили с собой. Собственно, во время рассказа Озмунд пару раз со злобой посмотрел на Сарефа, явно намекая, чтобы он по этому поводу держал рот на замке. Адейро, стоявший к ним спиной и глядевший в окно, этого не заметил. Но нервы Сарефа были взвинчены до такой степени, что ему уже было плевать. Пусть Озмунд только посмеет что-то вякнуть в его сторону, пусть посмеет хотя бы в чём-то его обвинить! И уж Сареф в долгу не останется, он выскажет и ему, и главе всё, что о них думает!
— Понятно, — коротко сказал Адейро, после повернулся… и с улыбкой сказал, — что ж, поздравляю, Сареф, ты отлично справился.
У Озмунда после этих слов упала челюсть. Сареф же тоже не поверил своим ушам. И несколько секунд спустя он решился открыть рот и робко спросил:
— Правда? И вы… вы не сердитесь на меня за Радужную эссенцию?
— Сареф, — глава глубоко вздохнул, после чего продолжил, — я понимаю, что у нас с тобой были непростые отношения, и наказания, которые я тебе назначал, часто казались тебе несправедливыми. Но всё же я всегда стараюсь быть объективным. Сейчас я объективно понимаю, что тебе неоткуда было знать о том, как правильно обращаться с радужными эссенциями, если они выпадают в качестве добычи. Да и потом — это же Мёртвый Король воров. Уверен, он подстроил это специально и, надо думать, хорошо после этого повеселился. Важнее другое, мой мальчик. Я и подумать не мог, что этим банальным испытанием подвергаю вас обоих такому чудовищному риску! Ведь я мог потерять вас обоих. Вы могли умереть навсегда! И то, что ты, Сареф, вытащил себя и Озмунда из этого положения, не достигнув совершеннолетия, не имея всех умений, на одной только своей храбрости, говорит о том, что ты заслуживаешь своей награды. Так что, конечно, жаль, что большая часть возможностей радужной эссенции пропала, но, уверяю тебя, если бы вы привезли её сюда, то через два года, в день, когда ты получил бы все возможности Жителя Системы, я бы отдал тебе и её.
— А, с другой стороны, — Адейро уселся в своё кресло, — может быть, так даже и лучше. Ведь, поглоти ты Радужную эссенцию после двадцати лет, то путь в Системные Состязания для тебя был бы закрыт, потому что в этом случае с восьмого уровня ты перешёл бы сразу на десятый. Конечно, с учётом твоих… особенностей, которые, буду честным, даже в двадцать лет мы не факт, что сумеем исправить, твоё участие в Состязаниях может быть не очень эффективным. Но с учётом того, сколько ты делаешь для нашего клана, уже с нашей стороны было бы нечестно не позволить тебе хотя бы один раз попробовать. Так что теперь ты свободен, мальчик мой. Ты молодец. Сейчас тебе стоит вымыться и отдохнуть, так как вечером тебя ожидает ещё один сюрприз. А тебя, Озмунд, я попрошу остаться.
