* * *
– Наконец-то одни! – сказал Фредди, обнимая Поузи на крыльце. – Проходи скорей. У меня такое ощущение, будто мы с тобой не оставались наедине целую вечность, – добавил он, запустив ее в прихожую и проводив в гостиную, где на кофейном столике уже стоял поднос с бутылкой шампанского и двумя бокалами.
– Боже мой, что у нас за повод?
– Совершенно никакого, кроме приближения Рождества да того обстоятельства, что наши сердца еще бьются. Словом, Поузи, в нашем возрасте, по-моему, не нужен особый повод для пития шампанского.
– Вчера я тоже пила шампанское.
– Неужели? И где же? – спросил Фредди, открыв бутылку, налив шампанское в бокалы и передав ей один.
– В «Фортнуме». Я выпивала там с Себастианом.
– Ну и ну! Неужели у меня появился соперник?
– Если бы я была лет на тридцать моложе, то мог бы и появиться. – Поузи улыбнулась. – Будем здоровы.
– Будем, – поддержал тост Фредди. – И как он поживает?
– В порядке, Фредди, передавал тебе поклон. Насколько я поняла, он сыграл роль своего рода психотерапевта в нашей мелодраме.
– Да, действительно, и я благодарен ему за хороший совет. Однако чего ради ты встречалась с ним в «Фортнуме»?
– Я попросила его найти могилу моего отца, и вчера мы посетили ее.
– Понятно. И где же она?
– В садике тюрьмы Пентовиль. И, прежде чем ты еще что-нибудь скажешь, признаюсь, что более сурового захоронения и не придумаешь. Но оно выполнило свое предназначение, и теперь я чувствую, что действительно смогу спокойно жить дальше.
– Тогда я рад за тебя, Поузи, хотя, если бы ты пригласила меня, я с радостью составил бы тебе компанию.
– Мне нужно было сделать это одной, Фредди. Надеюсь, ты понимаешь меня.
– Да, понимаю.
– Кстати, я пригласила Себастиана к нам на Рождество.
– Правда? Что ж, тогда буду с нетерпением ждать встречи с ним. В твоей семье в последнее время явно не хватает мужчин.
– У них с Эми завязался роман, пока Себастиан жил у меня в Адмирал-хаусе.
– Неужели? И ты знала об этом?
– По меньшей мере, сильно подозревала. Причем оба они добровольно признались мне в своих чувствах. Фредди, он ведь такой славный человек. Именно такой и нужен Эми.
– Похоже, ты у нас неплохая сваха?
– После всего случившегося в последнее время, по-моему, мы оба с тобой согласимся, что жизнь чертовски коротка. Мы с тобой упустили шанс на долгую счастливую жизнь, и я не хочу такого варианта для Эми и Себастиана.
– Ну и ну. – Фредди с улыбкой взглянул на нее. – Чертовски щедрый жест.
– Кстати, Сэм пару дней назад звонил мне из клиники и сообщил, что познакомился и сблизился там с одной женщиной. Я сомневаюсь, что он надолго останется в одиночестве. Ее зовут Хизер, и она там тоже лечится от алкогольной зависимости. Очевидно, ей известна его склонность и к насилию, и к выпивке, и она помогает ему справиться с пороками. В общем, учитывая обстоятельства, голос его звучал на редкость оптимистично. И разумеется, трезво.
– Что ж, хорошая новость.
– Верно, а что касается Эми и Себастиана, я лишь разослала приглашения. Остальное за ними…
– Гениально. Итак, ты готова перейти к трапезе? К сожалению, у меня опять лишь мое фирменное рагу.
Фредди зажег свечи на кухонном столе, и Поузи удобно устроилась в кресле, пока он накладывал еду.
– Поузи, моя дорогая, я должен кое в чем признаться.
– О боже, Фредди. – Сердце Поузи тревожно забилось. – Не уверена, что вынесу еще какие-то дурные вести. Ладно, о чем речь?
– В общем, речь пойдет об аресте Сэма. Не так давно я разговаривал с Себастианом. Мне показалось подозрительным поведение этого Кена Ноакса, и я спросил Себастиана, не может ли он связаться с кем-то из коллег из его прошлой журналистской жизни и попросить проверить прошлое этого спонсора. И ему удалось. Позже офицер из отдела по борьбе с мошенничеством связался с Себастианом, пытаясь выяснить, где находится мистер Ноакс. И впоследствии его арестовали вместе с твоим сыном.
– Ясно. Что ж… – помедлив, сказала она. – По крайней мере, не так страшно, как я ожидала. В целом я даже хочу поблагодарить тебя.
– Правда? – Фредди настороженно взглянул на нее.
– Полнейшая. Бог знает, что могло бы случиться, если бы Себастиан не вмешался. Сэм катился по наклонной плоскости к саморазрушению, а теперь ему хотя бы помогут вылечиться. Подумать только, ведь этот ужасный мошенник мог прибрать к рукам Адмирал-хаус… Ваши с Себастианом действия обострили ситуацию до предела. Болезненно, но необходимо.
– Так ты прощаешь меня?
– Фредди, тебя не за что прощать. Честно.
– Хвала небесам. После всех лет, что я хранил ту ужасную тайну, мне не хотелось бы больше ничего скрывать от тебя. Ладно… а как там Клемми? – спросил он, принимаясь за еду.
– Все хорошо, с нетерпением ждет Рождества. Они уехали на несколько дней в Лондон и вернутся в Сочельник. Мне хотелось бы по возможности сделать этот праздник особенным ради нее.
– И ты сможешь, Поузи, я не сомневаюсь. А что будет с Адмирал-хаусом?
– Буду что-то решать только после Рождества, – твердо ответила Поузи.
– Разумеется. А теперь, пожалуйста, попробуй наконец мою стряпню.
После ужина они вернулись в гостиную и, устроившись в креслах у камина, потягивали бренди.
– Хочется надеяться, что в Новом году мы будем плавать в более спокойных водах, – мечтательно произнес Фредди.
– Да, и я лишь хотела еще раз поблагодарить тебя за поддержку не только меня, но и моей семьи. Ты так великодушен и щедр, Фредди. И все обожают тебя.
– Неужели все?
– Да. Когда я представляла тебя им, то чувствовала себя ребенком, ищущим одобрения от родителей. Ведь очень важно, чтобы семья одобряла тебя, верно?
– Да, верно, и я рад, что меня сочли приемлемым.
– Приемлемым? Нет, Фредди, по-моему, тебе удалось полностью завоевать их сердца. А теперь мне пора уходить. За последние дни я совершенно вымоталась.
– Поузи? – Фредди встал и приблизился к ней. Взяв ее за руку, он поднял Поузи с кресла. – Ты не хочешь остаться?
– Я…
– Пожалуйста, – добавил он, привлекая ее к себе.
Минут десять спустя, после пылких поцелуев, он повел ее наверх, и Поузи совсем не смущало, что ее тело прожило почти семьдесят лет, ведь его прожило еще дольше.
Глава 41
– Эми, не могла бы ты съездить на станцию Хейлсуорт, встретить одного моего старого приятеля? Мы тут по уши заняты выпечкой рождественских пирожков, правда, Клемми?
