– Но… – Поузи не сразу осознала, что это означает. – Ник, ты хочешь сказать, что уже прилетел в Англию?
– Да, в Лондон, уж если быть точным. У меня тут образовались кое-какие дела, и мне хотелось решить их до встречи с тобой. Сегодня я их закончил.
Чувства Поузи разрывались между полнейшим счастьем оттого, что Ник вернулся на Британскую terra firma
[27], и материнской ревностью оттого, что он до сих пор не давал о себе знать.
– Разумеется, я свободна и буду бесконечно рада видеть тебя.
– Чудесно. Я приеду к полудню, и мы отправимся в ресторан по твоему выбору. Мне нужно многое рассказать тебе.
«И мне нужно многое рассказать тебе», – подумала Поузи и сказала:
– Великолепная идея, дорогой.
– Договорились, мам, все новости при встрече. Пока.
Поузи выпрямилась и, глядя на тусклое октябрьское солнце, с радостью думала о том, что Ник вернулся на родину после стольких лет…
Именно в этот момент она услышала шум автомобиля, ползущего к дому по подъездной аллее.
– Черт возьми! Кто бы это мог быть? – проворчала Поузи, горя желанием обрезать розы до зимних заморозков. Бабочка адмирал тут же упорхнула, вероятно, испуганная всеми этими звуками.
Поузи подумала, что к ней, наверное, едет тот милый парень с приходским журналом, что доставлялся ей раз в месяц. Обычно она приглашала парня на чашку чая, но сегодня предпочла бы не видеться с ним, позволив ему просто опустить журнал в почтовый ящик.
– Поузи?
Она вздрогнула. Голос раздался совсем близко, и Поузи, оглянувшись, увидела, что к ней приближается Фредди.
– Привет, – сказала она, затенив глаза от солнца и невольно пожалев, что поленилась подкрасить губы.
– Прости, что влетел к тебе так бесцеремонно. Я долго барабанил в дверь… кстати, дверной звонок не работает… но увидел твою машину возле дома и заподозрил, что ты где-то в саду.
– Да… прекрасно, что сообразил, и верно, мне давно пора починить этот чертов звонок, – признала она.
– У вас красивый особняк, Поузи. Полагаю, его безукоризненная симметрия восходит ко временам королевы Анны.
– Да, к ним самым.
Поузи молчала, ожидая, что Фредди сообщит, зачем явился сюда. Сама она определенно не собиралась спрашивать.
– Гм… Поузи, не хочешь ли ты выпить чая?
– Нет, но, пожалуй, выпила бы стакан воды. – Она помедлила, заметив, как Фредди обозревает раскинувшиеся вокруг него кусты и клумбы.
– Бог ты мой, Поузи! Какая здесь потрясающая красота! Неужели ты действительно сотворила все это своими руками?
– Да, все сама, не считая прокладывания дорожек и того, что летом садовник подстригает газоны, обрезает живые изгороди и удаляет сорняки. Но заметь, на создание такой красоты ушло около двадцати пяти лет. Я занялась садом, когда мальчики начали уезжать в школу-интернат.
– А ты когда-нибудь открываешь его для народа?
– Раньше открывала на время ежегодного сельского праздника. Приятно, конечно, что парочка фотографов сделали здесь снимки для своих дизайнерских журналов, но, честно говоря, как раз нынче утром я подумала, что последнее время мне уже стало не хватать сил для должного ухода за садом. Я создала чудовище, которое нужно постоянно кормить и поливать.
– И все же, чего бы ни требовало твое чудовище, оно великолепно, – сказал он, когда они уже шли по дорожке к дому мимо буков, еще ослепительных в своей яркой осенней палитре.
Глянув налево, Фредди вдруг остановился.
– А что это там за сооружение? – спросил он, махнув рукой в сторону Башни.
– Башня, своеобразный садовый павильон. Мой отец когда-то устроил там свой кабинет. Он коллекционировал бабочек, и я в детстве помогала ему ловить их… думала, что он просто изучает их, а потом выпускает. Однажды мне удалось тайком зайти туда, и я ужаснулась, обнаружив, что все они, совсем мертвые, висят там на стенах, а их тельца проткнуты красивыми булавками. С тех пор я туда и близко не подходила, – вздрогнув, заключила Поузи.
Фредди помолчал немного, разглядывая Башню, потом перевел взгляд на Поузи.
– Понятно. Что ж, я не стал бы осуждать тебя, – заметил он, тяжело вздохнув.
– Ладно. – Поузи почувствовала, как призраки прошлого омрачили атмосферу в саду, и осознала, что это по ее вине. – Пойдем-ка лучше в дом, и я угощу тебя хорошим чаем.
Она суетилась на кухне, а Фредди молча сидел за старинным дубовым столом. Поузи не сомневалась, что ярый приверженец гигиены и охраны здоровья потребовал бы уничтожить этот стол, учитывая множество бактерий, скопившихся за вековую жизнь в его деревянной резьбе, но ее согревали счастливые воспоминания о проходивших за ним семейных обедах и ужинах.
– У тебя все в порядке, Фредди? – спросила Поузи, поставив перед ним чашку чая. – Ты выглядишь жутко подавленным.
– Извини, Поузи, вероятно, встреча с тобой оживила в памяти особое событие моей давней жизни. И заставила меня осознать свой преклонный возраст, – пожав плечами, добавил он.
– Печально, что мое присутствие расстроило тебя, – сказала она, устроившись напротив него со стаканом воды. – Хочешь кусочек торта?
– Нет, спасибо. Я пытаюсь следить за талией. Но, в самом деле, Поузи, меня ужасно взволновала наша встреча после стольких лет разлуки.
– Ты не ожидал ее, – резко сказала Поузи, решив просто быть честной. – Не хочешь объяснить мне, что случилось? Мы так мило обедали, и вдруг ты вскакиваешь и уходишь.
– Я… послушай, Поузи, правда в том… – Фредди тяжело вздохнул. – В том далеком прошлом имелась причина, и она не исчезла по сей день, из-за которой я не мог продолжать… наши отношения, как бы мне того ни хотелось. И эта причина не имеет ни малейшей связи лично с тобой. Все дело… во мне. Проще говоря, у меня есть… проблемы.
В голове Поузи пронеслось множество мыслей: «Может, он тайный гомосексуалист? Или у него какое-то психическое биполярное расстройство? Или в его прошлом все-таки скрывалась другая женщина?..»
– Почему бы тебе не рассказать мне, в чем, собственно, проблемы? Тогда, возможно, я сама решу, важны они или нет.
– К сожалению, Поузи, я не могу этого сделать, – мрачно ответил Фредди. – И сейчас я уже чувствую себя страшно виноватым из-за того, что просто пришел сюда. Я поклялся себе, что не приду, но… неожиданная встреча с тобой разожгла чувства, хранимые в душе все эти годы, и… в общем, я не смог удержаться.
– Фредди, ты говоришь загадками. – Поузи вздохнула. – Мне очень хотелось бы, чтобы ты просто объяснил мне, в чем дело.
– Сможешь ли ты смириться с тем, что я не могу, во всяком случае пока не могу ничего объяснить? Поскольку если сможешь, то у нас, по меньшей мере, не будет причины отказываться от дружеского общения.
