– Да, в Адмирал-хаусе как раз есть где походить, это уж точно. Просторы живописные, как в доме, так и в саду, – подтвердила Эми. – Что ж, я могу лишь предложить такой вариант Поузи, и тогда мы узнаем, как она к этому отнесется. Надолго ли вы собирается здесь задержаться?
– Для начала, скажем, на пару месяцев. Трудно сказать, как быстро пойдет работа.
– Вы определенно будете хорошо питаться. Поузи удивительно вкусно готовит.
– Боже, я не надеялся еще и на кормежку, но тогда я попаду в абсолютный рай. Когда я пишу, мне никогда не удается перекусить чем-то более существенным, чем тосты или залитая кипятком лапша.
– О, я уверена, что Поузи будет с удовольствием кормить вас. Я знаю, как она любит готовить семейные обеды и как ей не хватает таких хлопот.
– Так вы замужем за одним из ее сыновей?
– Да. За Сэмом, старшим сыном.
– И насколько я понял, сейчас она живет в том доме одна?
– Верно, но вряд ли будет жить там еще долго. По-моему, она наконец решилась продать его. Мари говорила что-то о возможной оценке имения в конце этой недели.
– Тогда лучше поскорее поселиться там. Вы сможете позвонить вашей свекрови от моего имени? Замолвить словечко? Сказать ей, что я чистоплотен, благовоспитан и платежеспособен, хотя и, признаться, немного эксцентричен в плане выбора рабочего времени.
– Постараюсь представить вас в лучшем свете, – кивнув, ответила Эми.
– А где же вы сами обитаете? Полагаю, в каком-то не менее приятном особняке?
– Едва ли, – хмыкнув, ответила она. – Былого богатства Монтегю больше не существует. От славных дней рода Андерсонов остался только Адмирал-хаус. Сэму приходится самому зарабатывать на жизнь.
– Ясно. И чем же занимается ваш муж?
Обычно, когда люди спрашивали о занятиях Сэма, слово «предприниматель» легко слетало с ее языка. Однако сегодня Эми не смогла произнести его.
– Да так, разными делами. – Она пожала плечами. – Сейчас он связался с какой-то компанией по недвижимости, и она, учитывая прежний предпринимательский список Сэма, вероятно, лопнет в течение ближайшего полугода.
– Понятно.
– О боже, видимо, это прозвучало ужасно? – Эми смущенно приложила ладонь ко рту. – Мне следовало бы сказать, какой Сэм милый человек и как я до смерти люблю его, однако он действительно никогда не имел большого успеха в деловых проектах.
– Должно быть, вам очень трудно жилось, – предположил Себастиан. – Особенно с детьми. Сколько их?
– Двое. Да, вы правы, легкой нашу жизнь не назовешь, но кому сейчас легко живется?
– Наверное, никому. – Себастиан глянул на часы. – К сожалению, мне пора уходить. В половину второго у меня назначена встреча. Большое спасибо, что вы пришли, и если вам удастся поговорить с вашей свекровью в ближайшие пару дней, то я буду чертовски признателен. Она всегда может связаться со мной в «Суоне», если у нее будет желание. – Себастиан встал. – До свидания, Эми. – Кивнув ей, он вышел из бара.
Эми, продолжая потягивать свой безалкогольный коктейль «Сент-Клемент», внезапно почувствовала себя совсем скверно. То, что Себастиан назначил другую встречу всего через полчаса после встречи с ней, заставило Эми почувствовать себя еще глупее. Очевидно, он вовсе не имел непристойных помыслов.
Да и с какой стати? Допив свой коктейль, Эми тоже поднялась из-за столика. В конце концов, она вряд ли относилась к того рода женщинам, которые нравились… или вызывали интерес Себастиана в его богемном литературном мире.
А она ни с того ни с сего ведет себя как озабоченная юная девственница, опасающаяся за свою невинность. Эми бросило в дрожь. После своего сегодняшнего поведения, она ничуть не сомневалась, что видела Себастиана Жиро последний раз. И удивилась, осознав, что эта мысль огорчила ее.
Со своей выгодной позиции в укромном уголке гостиничного зала Себастиан проследил, когда Эми вышла из бара. Зайдя в только что покинутый ею зал, он заказал очередную пинту пива и, устроившись за тем же столиком, продолжил просматривать газету.
Глава 11
Увидев в окно, как машина заехала на подъездную аллею и направилась в сторону дома, Поузи смогла уговорить себя не бежать ей навстречу сломя голову. Она подошла к входной двери, открыла ее и стояла на крыльце в мучительном предчувствии, пока машина не остановилась перед ней.
И вот наконец ее высокий красавец сын, выбравшись из машины, встретил мать на идущей от крыльца гравиевой дорожке.
– Добрый день, мам. – Он крепко обнял ее.
– Ник, мой дорогой, мой любимый мальчик. Как же я рада видеть тебя!
– И я рад, мам, очень.
Они постояли, обнявшись, оба пытаясь совладать со своими чувствами, прежде чем начать говорить. Выпустив Поузи из объятий, Ник внимательно глянул на нее.
– Мам, ты выглядишь потрясающе! Во всяком случае, моложе, чем десять лет назад, когда я сбежал в Австралию.
– Ох, да ладно тебе, Ник, разумеется, я постарела, но спасибо за комплимент.
Он приобнял мать за плечи, и они направились к дому. Ник помедлил немного перед входом, глянув наверх.
– Память не подвела меня. Именно таким я и помнил его все эти годы.
– Рада за тебя, – сказала Поузи, когда они вступили в холл. – Однако, к сожалению, внутри ты скорее заметишь порочные следы десятилетней жизни.
Когда они вошли на кухню со знакомыми уютными запахами, Ника охватили воспоминания детства. Он всегда воспринимал кухню как надежное убежище и увидел, что ничего не изменилось. На стенах по-прежнему висели темные железные кастрюли, а на буфете в эклектичной мешанине толпились редкие и ценные фарфоровые изделия, огромные часы над плитой тикали так же, как в те времена, когда он еще только учился ходить.
– М-м-м, а чем это так вкусно пахнет? – спросил Ник. – Неужели той самой…
– Именно, твоей любимой печенкой и беконом, – продолжила за сына Поузи.
– Но, мам, я же хотел сводить тебя в ресторан, угостить…
– Ты сказал, что выбор за мной, а мне захотелось угостить тебя домашней едой. Ведь в ресторан мы сможем сходить в любое другое время. Ах, Ник, милый, я просто не могу передать, как рада видеть тебя. Ты, кстати, тоже ничуть не изменился. Кофе, чай или, может, выпьешь пива?
– Пива, пожалуйста, но нет, мам, я изменился. Мне уже тридцать четыре, и у меня начали появляться седые волосы и морщинки вокруг глаз. – Он вздохнул. – Ладно, как ты-то поживаешь? – спросил он, сделав большой глоток пива из поставленной перед ним бутылки.
– Да суставы начали поскрипывать, особенно по утрам, но в целом я еще крепка и бодра. – Поузи налила себе бокал вина и, подняв его, провозгласила: – За тебя, мой дорогой мальчик, и за твое благополучное возвращение домой после столь долгого отсутствия.
