Элин смотрит на пальцы Сесиль. Обручального кольца нет.
Сесиль перехватывает ее взгляд.
– Я в разводе.
Уловив в ее голосе нотку вызова, Элин проникается к ней сочувствием. Обычно в таких случаях люди ожидают привычной банальности – мол, ничего, еще найдешь того самого, не волнуйся, еще не поздно.
Элин всего тридцать два, но до знакомства с Уиллом она выслушала массу таких фраз. Когда тебе ближе к тридцати, люди считают необходимым отнести тебя к какой-то категории, положить на нужную полку.
А если не получается, в тебе видят угрозу. Ты слишком выбиваешься из общей массы.
– Да, – говорит она, снова возвращаясь к теме Лоры. – Иногда люди просто уходят, такое случается куда чаще, чем можно себе представить. Родственники поднимают панику, а выясняется, что все было спланировано. Иногда люди не хотят объясняться, вот и сбегают. – Она подается вперед. – Так вы не слышали о каких-либо проблемах? Причинах, по которым она могла бы уехать?
– Нет. Лора всегда была безупречным сотрудником. Пунктуальна. Умна. – Сесиль теребит лежащую на столе ручку. – Слушайте, наверное, я мало что могу вам сообщить. У нас были хорошие отношения, но чисто профессиональные. Лора… она человек закрытый. Не стала бы делиться ничем личным. Если только в этом нет прямой необходимости.
– Вы не будете возражать, если я взгляну на ее рабочий стол? Вдруг она что-нибудь там оставила. Готовилась к поездке, что-нибудь в таком роде, – говорит Элин с намеренной небрежностью.
– Ее стол?
Что-то в лице Сесиль меняется, но Элин не может это расшифровать.
– В вашем присутствии, – добавляет Элин. – Мне неинтересно то, что касается работы.
Явно расслабившись, Сесиль толкает матовое стекло в правой стене.
– Конечно. Это здесь.
Дверь с мягким щелчком открывается вовнутрь.
Кабинет в точности такой же, как у Сесиль, только в два раза меньше. Сесиль останавливается у двери и утыкается в свой телефон.
Элин рассматривает стол. На нем все аккуратно прибрано: ноутбук, карандашница, телефон, маленький суккулент в горшке салатового цвета. Сбоку бесполезно болтается провод от телефонной зарядки. Все так безлико. Безобидно. Ни о чем не говорит.
Элин нагибается и открывает правый ящик. Он не заперт и легко выдвигается. Внутри почти пусто: заметки с деловых встреч, папка и бумаги для презентации. Элин листает их и отбрасывает, переходя к папке из синего картона. Внутри несколько сложенных листков бумаги. Распечатанная из интернета статья. Заголовок на французском: Dépression. К верхнему правому углу приколота визитка.
Амели Франс. Психотерапевт. Психолог. Ул. Лозанны, 24.
Элин украдкой бросает взгляд на Сесиль. Она по-прежнему не отрывается от смартфона. Элин сует визитку в карман и поворачивается к левому ящику.
Он пуст, не считая фиолетовой папки. В ней ежемесячные счета за мобильный телефон за весь год. На них значится фамилия Лоры, но адрес отеля.
– Нашли что-нибудь? – поднимает голову Сесиль.
– Пока не знаю. – Элин медлит. – Вы пользуетесь рабочими номерами мобильных?
– Нет. Все сотовые звонки по работе делаются за свой счет, а мы обычно пользуемся стационарными телефонами.
Она указывает на аппарат, стоящий на столе.
Значит, это счета за личный мобильник Лоры? Но зачем хранить личные счета здесь? И тут Элин кое-что замечает. Название сотового оператора – «Оранж». А разве мобильный, который дал ей Айзек, подключен не к «Свисском»?
Значит, у Лоры есть еще один телефон.
Элин берет последний счет и скользит взглядом по странице.
Один номер постоянно повторяется в списке звонков.
И в смс. Наверное, это номер Айзека, решает Элин и вытаскивает свой телефон, чтобы проверить.
Но это не так. Лора названивала не Айзеку. Вообще-то, замечает Элин, просматривая список, номера Айзека здесь нет. Она напрягается. Ей не нравится то, что она обнаружила.
Зачем хранить здесь счета?
Но Элин уже знает ответ: чтобы их не увидел Айзек.
Она тут же приходит к следующему выводу: а если Лора встречалась с кем-то еще? Если об этом узнал Айзек?
Она вспоминает звонок, который слышала вчера вечером. Лора наверняка говорила по этому телефону. Возможно, это номер того человека, с которым она разговаривала, поэтому номер и отсутствовал на другом Лорином телефоне.
Мобильник Элин вибрирует. Она смотрит на экран.
Сообщение от Уилла: «В новостях сплошь о погоде. Отели с другой стороны долины эвакуируют».
– Нашли, что хотели?
Оторвав глаза от экрана, Элин замечает нетерпение на лице Сесиль. Ей уже надоело, хочется вернуться к работе.
– Да. – Она показывает папку со счетами. – Ничего, если я ее заберу?
– Конечно, – отвечает Сесиль. – И если я еще чем-то могу помочь, обращайтесь.
Ее голос любезен, но лицо на удивление бесстрастно. Трудно судить, искренне она говорит или это просто холодный профессионализм.
– Я серьезно, – добавляет Сесиль, словно прочитав ее мысли. – Можете попросить о чем угодно. Лора – ценный член коллектива… – она осекается, не отрывая глаз от окна.
Элин следует за ее взглядом и видит парковку. Один из полицейских внедорожников уезжает. Машина едет быстро, колеса поднимают клубы снега.
Переведя взгляд на Сесиль, Элин ошарашенно замирает. Черты лица Сесиль искажены сильной тревогой.
И тут Элин вспоминает, как Лора упоминала о том, что Кароны с детства были знакомы с Даниэлем Леметром.
Она уже хочет выразить соболезнования, но осекается. Глядя на Сесиль, Элин не уверена, что это будет уместно.
29
– Распечатка? – Голос Айзека звучит слишком громко и напряженно, но это не имеет значения. Народу в столовой битком, и его слова тонут в гуле разговоров и звоне посуды. Играет тихая музыка – современный джаз, подходящий для дневного времени.
В такую погоду никто не рискует высунуться наружу, отмечает Элин, выглядывая из окна. Небо черным-черно, ветер кружит огромные снежные хлопья во всех направлениях.
Она кивает:
– Это было в столе у Лоры.
– Значит, вот почему ты отослала Уилла. Чтобы показать мне это.
– Я его не отсылала, – вскидывается Элин. – Он пообедал и решил проверить почту.
Айзек с клацанием опускает вилку и отодвигает тарелку. Он едва притронулся к куриному салату, и сбоку лежит горка салатных листьев.
«Похоже, он в полном раздрае», – думает Элин, глядя на его щетину и помятую одежду.
– Так о чем статья? – резко говорит он.
