Коридор ее успокаивает – это одно из немногих мест в отеле, где нет стекла. Стены – из мрамора кремового цвета с розоватыми прожилками.
Мрамор делает пространство более закрытым, но при этом оно кажется замкнутым, удушающим.
На полпути к лифту Элин замечает маленькие квадратные картины на стенах то тут, то там.
Рисунки в черных рамках – путаница чернильных линий. Ее глаза не сразу разбираются в беспорядке форм, но когда это наконец получается, Элин невольно отшатывается.
Это люди, понимает она, закрывая рот ладонью.
Части тел – лицо, нога, колено.
Эффект ошеломляющий. Похоже на ампутированные конечности.
Расчлененные тела.
Она идет мимо рисунков в мучительной тишине, слыша каждый звук своего тела.
Каждый вдох. Каждый шаг.
Как она объяснит свое присутствие, если на кого-нибудь наткнется? Что скажет? И к тому же здесь есть камеры. А если кто-то ее заметит? Сесиль или Лукас?
Дальняя стена представляет собой большое зеркало. Элин невольно видит свое приближение – прихрамывающую походку, мешковатые джинсы. На шее у нее ожерелье Сэма, дублирует линию ворота. В свете ламп шрам над верхней губой кажется серебристой линией, идущей к носу.
Элин делает еще несколько шагов. Она уже почти у лифта к пентхаусу.
Уголком глаза она замечает в зеркале движение. Какую-то тень.
Элин замирает в уверенности, что увидела силуэт, но, когда оборачивается, его уже нет. Она понимает, что это лишь отблеск, потолочные лампы отражают ее же движения, но она все равно не может избавиться от страха.
Наверное, она сошла с ума, когда решила идти сюда в одиночку. Рискнуть.
Сделав последние шаги к лифту, она глубоко вдыхает и велит себе собраться. Ведь она вот-вот получит ответы.
Через несколько секунд Элин выходит из лифта в вестибюль пентхауса. Она осматривает огромное пространство – гостиную с камином, громадные стеклянные окна.
Элин смотрит на часы. Без десяти девять. Она пришла на десять минут раньше.
А Лора? Может, она уже здесь?
Элин озирается. Она никого не видит, но, возможно, Лора где-то затаилась, желая убедиться, что Элин никого с собой не привела.
Пройдя чуть дальше, она останавливается. Она толком не знала, чего ожидать, но сейчас это неважно. Вид потрясающий. Со всех сторон номера – стекло, и прекрасно видно, сколько выпало снега, теперь пейзаж идеально белый и сглаженный.
Положив сумку на диван, Элин обходит номер, осматриваясь. Гостиная и столовая просторны, но разделены на секции. Справа – маленькая кухня, а напротив – еще одна гостиная. Коридор ведет направо, вероятно, в спальни.
В главной гостиной, в которой стоит Элин, есть камин и три широких дивана вокруг кофейного столика.
Столовая находится на несколько ступенек ниже. Посередине – большой дубовый стол, а на правой стене висит огромная картина, очередной рисунок с частями тела – рассеченная на четыре фрагмента рука, ярко-синий цвет на фоне черного.
Везде простые, словно высеченные топором формы, никакой показной роскоши, как обычно бывает в такого рода номерах. Ни ослепительного декора – плюшевых тканей, золотых багетов, огромных ваз с цветами. Только чистые линии и приглушенные тона.
Роскошь лишь в отделке – мраморные стены, кожаная мебель, на полу белая овечья шкура.
Элин резко останавливается и берет себя в руки. Не время отвлекаться.
Лора где-то здесь, в одной из комнат.
– Лора? – тихо зовет она.
Элин стоит совершенно неподвижно, но не слышит ответа. Лишь собственный голос, отдающийся эхом.
Элин идет по правому коридору, навострив все чувства – нет ли где шороха или движения. Сначала она оказывается в библиотеке, она же игровая, вторая комната уютнее. Снаружи обе комнаты обрамляет терраса.
Элин быстро осматривает все комнаты, но в них ни следа человека. Все девственно-чистое, нетронутое.
И все-таки, когда она идет к спальням, ее майка уже влажная от пота, ткань неприятно трется о спину.
Лора может быть где-то здесь. Прячется.
Элин осторожно проходит в первую спальню. Видимо, главную, учитывая торчащую из стены огромную кровать, личный бассейн и джакузи на террасе.
Там никого.
Осмотрев еще три пустые спальни, Элин возвращается обратно в гостиную, и все тело пульсирует напряжением. Ей хочется лишь одного – чтобы все это закончилось.
Она снова смотрит на часы – 8:57. Осталось три минуты.
И тут она слышит звук – какое-то шарканье и скрежет, как будто что-то волокут по полу.
Она оборачивается, и собственное дыхание гулко отдается в ушах. Она замечает в окнах собственное отражение и кое-что еще.
Силуэт?
В точности как в раздевалке у бассейна, у нее возникает ясное чувство, что кто-то за ней наблюдает.
С нарастающей паникой она снова осматривается. Пусто. Элин слышит только биение своего сердца, отдающееся в ушах.
Еще один взгляд на часы. Осталось две минуты. Время тянется страшно медленно.
И наконец раздается звук.
Теперь более знакомый – металлический скрежет лифта, а затем шорох раздвигающихся дверей. Элин чувствует, как дыхание учащается, и машинально прижимает локти к ребрам в жесте самозащиты.
Спокойно. Дыши глубже. Без паники.
Двери лифта открываются, но никто не выходит.
Лифт пуст.
Элин слышит лишь глухой механический лязг, когда лифт останавливается на этаже.
Что-то на полу лифта притягивает взгляд Элин.
Ее ноги становятся ватными, колени подгибаются.
56
Это Лора. Она мертва.
Элин пытается уложить в голове эти слова, перекатывая туда-сюда, но рассудок не желает их принимать.
Лифт ужасно скрипит. Двери открываются и закрываются, почти в ритме ее пульса, отдающегося в голове.
Механический ужас, отражающий сцену перед ее глазами.
Словно виноват лифт, а двери – острые зубы, прожевавшие и выплюнувшие Лору.
Ее тело привалилось к левому углу, голова накренилась вправо под неестественным углом, темные волосы рассыпались по лицу.
А на лице маска.
Та же черная резиновая маска, что была на Адель. Она скрывает лицо, но Элин знает, что это Лора. Ее волосы, хрупкая фигура. Те же туфли-лодочки, которые были на ней позавчера. Серая футболка пропитана кровью, в особенности возле шеи.
Взгляд Элин опускается ниже.
Прямо под маской на шее Лоры виден глубокий разрез. Резали как будто сзади, запрокинув голову и проведя ножом слева направо.
