– Я понимаю, – вставляет Берндт со странными нотками в голосе – таких Элин раньше не слышала. – Видите ли, из-за погоды я пока не могу сказать определенно. Надо поговорить с людьми. Я сразу же перезвоню.
– Отлично, – говорит Элин с нескрываемым разочарованием и крепко сжимает в руке телефон.
Неужели они не могут ничего сделать? Неужели нет другого способа сюда добраться?
Прощаясь, Берндт снова говорит тем же странным тоном. И теперь становится очевидно, что это страх. Подавленный страх.
Ее это беспокоит. Он что-то знает, чего не знает она? Может, и правда нет способа сюда добраться, а он лишь пытается ее подбодрить?
Элин возвращается к камере на телефоне, изгоняя эту мысль.
Сосредоточься. Дело только в Лоре. Ни в чем другом.
На этот раз она фотографирует кровь, пропитавшую одежду Лоры. Начинает с блузки и перемещается к джинсам. Здесь пятен меньше, кровь в основном стекала с блузки, больше всего ее у кармана.
И тут Элин замирает, заметив на кармане небольшую выпуклость, у бедра.
Зажигалка?
Элин достает из сумки перчатки и натягивает их. Перемещается правее, осторожно засовывает пальцы в карман и выуживает зажигалку.
– Уилл?
Он поворачивается.
– Смотри, я кое-что нашла.
Она поднимает зажигалку.
– Зажигалка?
– Похоже на то.
Элин крутит зажигалку в пальцах, представляя Лору в тот вечер на улице, как она курит, разговаривая по телефону, и не представляет, что остались считаные дни до ее убийства.
Уилл прищуривается, глядя на зажигалку.
– Великовата для зажигалки, разве нет? – хмурится он. – Раньше зажигалки были крупнее, но совершенно другой формы. Квадратные. А такую я никогда не видел. – Он задумывается. – Может, попробуешь?
Элин крутит колесико. Затаив дыхание, она смотрит, как вместо пламени наверху появляется крохотный кусочек металла.
– Флешка, – округляет глаза Уилл.
Элин не может унять дрожь в руках. Неужели убийца специально это оставил? Или он не знал о флешке. Или, что скорее всего, вспомнил о ней слишком поздно.
Видимо, именно потому он и задержался на пути в пентхаус. Вероятно, он понял, что флешка у Лоры в кармане, только после того, как положил ее тело в лифт. Потом вернулся, но лифт уже уехал.
В любом случае это ошибка. Он допустил ошибку.
60
– Думаете, это произошло… недавно? – голос Сесиль ломается, как раньше голос Уилла, она невольно устремляет взгляд к лифту, на Лорино тело и темную резиновую маску на ее лице.
Хотя все пытаются не смотреть в ту сторону, но раскрытая пасть лифта притягивает взгляды.
– Да. Судя по состоянию тела, я бы сказала, что ее убили утром. Я не эксперт, но думаю, это довольно точное предположение.
Глаза Сесиль остекленели и увлажнились.
– Простите. – Она вынимает из кармана салфетку и вытирает слезы. – После Адель я поняла, что такое возможно, но все равно трудно смириться.
Элин наклоняется к ней и накрывает ее ладонь своей рукой:
– Я понимаю.
– И вы знаете, кто это мог сделать?
– Не имею ни малейшего представления.
Элин ерзает на диване. От этих движений вверх по позвоночнику крадется тупая боль – от того места, куда ударил убийца, когда свалил ее на пол. Единственная ниточка – флешка, но Элин не хочет говорить про нее ни Лукасу, ни Сесиль, пока сама не проверит содержимое.
Пока что она не опрашивала людей и не знает, есть ли у них алиби, а значит, все под подозрением, включая Лукаса и Сесиль.
Взгляд Элин перемещается на стоящего в нескольких метрах от нее Лукаса. Он о чем-то напряженно разговаривает по телефону в кухонной зоне. Его волосы зачесаны назад и скручены в свободный узел на затылке. Элин впервые так четко видит его лицо.
И его выражение ей не нравится. Слишком закрытое. Непроницаемое.
Словно почувствовав ее взгляд, Лукас поднимает голову, но продолжает разговаривать, прижав телефон к уху.
Сесиль обхватывает себя руками.
– Тот, кто это сделал, до сих пор здесь, верно? – Ее голос звенит от напряжения. – Вы должны снова поговорить со всеми. С персоналом и постояльцами. Узнать, есть ли у них алиби на сегодняшнее утро.
– Конечно, – ровным тоном отзывается Элин. – Вы тоже должны сообщить, где находились в это время.
На несколько секунд ее слова повисают в воздухе.
– Естественно, – наконец отвечает она, слегка натянуто. – Ничего интересного. Сначала я была одна у себя в номере, а потом с одним сотрудником…
– Подробности я уточню позже. А сначала меня интересуют камеры. В коридоре, ведущем к лифту, есть камера?
– Нет, – отвечает Сесиль. – Должна быть, но ее отключили.
– Камеру?
– Всю систему. Вчера ночью. Мы пытались наладить систему удаленно, но с программой возникла какая-то проблема. Похоже, она повреждена. Техник сказал, что это займет несколько дней. – Ее лицо напрягается. – До случившегося я думала, что это просто сбой, но теперь…
Ее слова тяжким грузом ложатся на сердце Элин.
Это сделал убийца.
Он отключил камеры, с помощью которых его можно было бы опознать. Без них Элин работает вслепую.
Она уже собирается ответить, и тут в их сторону направляется Лукас. С серьезным видом он протягивает телефон.
– Это полиция… Они хотят с вами поговорить.
Элин берет у него телефон и подносит к уху:
– Алло.
Это Берндт, его голос звучит приглушенно:
– Элин, у нас есть новости. Мне жаль, но сегодня мы не сможем послать никого в отель. Спецгруппа получила сообщение от пилота. Он получил обновленные данные METAR…
– METAR?
– Погодную сводку на ближайшие несколько часов. Видимость ниже пятидесяти метров, скорость ветра шестьдесят узлов, с порывами до восьмидесяти и выше.
И словно по команде, начинает завывать ветер. Он как будто собирается снести здание, нацелившись на фундамент.
– То есть вы не прилетите?
– Нет, – неловко произносит Берндт. – Элин, это не наше решение, мы просто не можем нарушить предписания. Погода слишком плохая, и вертолет пришлось убрать обратно в ангар, чтобы его не повредили поднятые ветром предметы. Здесь внизу все выглядит очень паршиво.
– А как насчет дороги?
– Место в районе схода лавины до сих пор непроходимо. Мы послали людей для расчистки вручную, но это займет несколько дней.
