Он пытается не показывать страх, но Элин его чувствует – дерганые движения груди выдают неровное дыхание.
– И вы не заметили никаких признаков существования выхода из туннеля? Какого-то странного сооружения?
– Ничего. Выход может быть завален или находится в нескольких километрах отсюда, хотя это не имеет особого смысла, учитывая то, для чего предназначался туннель.
– Так вы знаете, для чего он предназначался?
– Не могу сказать наверняка, но в Лезене есть несколько санаториев с туннелями. По ним доставляли еду и другие припасы, а еще… – Его лицо напрягается. – По ним выносили покойников, чтобы не видели другие пациенты.
Элин размышляет над его словами. Если это правда, но почему Лукас не знал о существовании туннеля? Уж конечно, о туннеле должны быть какие-то сведения, письменные или устные. Если только его существование не скрывали по какой-то причине.
– Может, – начинает она, холодея при этой мысли, – его использовали врачи с фотографий. Вот почему о нем нет записей.
– Возможно.
Элин снова идет вперед, ее тревога возрастает с каждым шагом.
Через несколько метров все меняется – пол туннеля разделяется надвое. Правая половина – ступени, а слева гладкий пол.
– Вы знаете, зачем так сделали?
Лукас кивает, его шея так напряжена, что вены под кожей как будто вот-вот полопаются.
– Гладкая сторона – для транспортировки тел на тележках. А ступени рядом – для персонала. Так сделано в Лезене.
Элин уже жалеет, что спросила, и идет дальше, луч фонарика едва пронизывает темноту. Туннель по-прежнему выглядит необитаемым. Никаких признаков, что Марго здесь побывала.
Может, они неправильно поняли? Что, если туннель вообще не связан с убийствами?
Но потом она замечает, что Лукас остановился.
Застыл, глядя на что-то над головой.
– Туннель, – шепчет Лукас. – Он расширяется.
Пройдя еще несколько шагов вперед, Элин водит фонариком из стороны в сторону.
Лукас прав – туннель расширяется, прежде чем снова сузиться чуть ниже. Элин уже готова идти дальше, как вдруг фонарик что-то высвечивает – блеск металла в полуметре от пола.
Подойдя ближе, она направляет луч в ту сторону, и у нее внутри начинает звенеть тревога. Из темноты ясно проступают металлические детали каталки. Прорезиненный чехол небрежно откинут. По сторонам тянутся веревки – две наверху и две внизу.
Элин застывает, оценивая увиденное. У ножек каталки лежат несколько полотняных мешков, рядом раскиданы полотенца и бутылки с водой. Слева стоит маленький столик с разбросанными металлическими инструментами: щипцами, ножницами и ножом.
На них блестит кровь.
Элин закрывает рот ладонью. Вот где все случилось.
Вот где изуродовали Лору перед смертью. И Адель.
Голову Элин наполняют образы. Ладонь на фонарике становится потной и скользкой.
– Это здесь… – Лукас не заканчивает фразу. Он выглядит потрясенным.
– Да, – дрожащим голосом отвечает она. – Идеальное место. Достаточно просторно, и никто не помешает. И легко добраться до…
Она осекается, заметив еще кое-что – какой-то новый и сильный запах.
Вонь плесени на последних метрах туннеля сменилась запахом разложения. С металлическим оттенком.
Затаив дыхание, Элин делает шаг вперед.
Наверное, это из-за крови на инструментах, которую Марго пыталась очистить, но без вентиляции запах висит в воздухе, застряв во всех щелях.
Элин уже собирается повернуться к Лукасу, как вдруг замечает нечто в изгибе туннеля, в самой широкой его части.
Элин замирает, и на нее внезапно накатывает тошнота.
Это невозможно.
83
Элин зажимает рукой рот, к горлу подступает рвота.
Марго.
Она привязана к деревянной решетке странного подъемного механизма.
Гротескная резиновая маска наполовину упала, так что лицо хорошо видно – в тех местах, где нет крови.
Один глаз закрыт, а другой открыт. Взгляд безжизненный, пустой.
Элин с содроганием смотрит на Марго, пытаясь понять, что все это значит.
Она… она что, покончила с собой? Понимая, что за ней придут?
Но когда Элин опускает взгляд, то видит, что тело Марго растянуто на сложной системе веревок, привязанных к лодыжкам и запястьям. Веревка на запястьях закреплена на каком-то рычаге, поворотном колесе.
Нет, она никак не могла сделать это самостоятельно.
Взгляд Элин перемещается влево, к голове Марго. Ко лбу прикреплен металлический зажим, из порезов от него по лицу течет струйка крови. Зажим оканчивается металлическим крючком, к которому привязана веревка. А она, в свою очередь, закреплена на другом поворотном колесе.
Пульс Элин учащается и стучит в ушах, когда ее взгляд останавливается на шее Марго. На коже видны порезы в тех местах, где ее натягивали.
Если она не умерла от металлического зажима на голове, то мощи этой средневековой дыбы хватило, чтобы отделить голову от позвоночника.
Мгновенная смерть.
Перед мысленным взором Элин проносятся воспоминания – Марго всего несколько дней назад и Марго теперь. Безумие.
Элин с полной уверенностью понимает, что запомнит это навсегда, эта картина будет стоять у нее в голове всю оставшуюся жизнь.
Она делает глубокий вдох в ожидании привычной паники. Но паники нет, голова остается ясной, перерабатывая полученную информацию. И новая мысль почти вынуждает Элин желать, чтобы она не могла мыслить так ясно.
Элин поворачивается к Лукасу.
– Марго действовала не одна. Все это время у нее был сообщник.
84
Лукас не отвечает.
Элин поворачивается по кругу, с опаской всматриваясь в темноту.
– Лукас? – повторяет она, и слова раскатываются эхом в темноте туннеля.
Ответа по-прежнему нет.
Элин ощущает мурашки страха. Она снова разворачивается, только медленнее, водя фонариком по кругу.
Блестит металл каталки. Брошенное оборудование. Полосы на бетонных стенах.
Но ни следа Лукаса.
Куда он подевался?
Несколько секунд назад он был прямо у нее за спиной. Может, он что-то увидел или услышал и углубился в туннель?
Пройдя еще несколько метров вперед, Элин всматривается в туннель. У нее пересыхает в горле.
Ни следа Лукаса.
Она возвращается и тут слышит приглушенный стук. Мозг немедленно определяет источник звука.
