В Самаре Ригг и Уайт встретились с американским консулом мистером Уильямсом, с представителем американской волонтерской «Юношеской христианской организации» (YMCA) мистером Кристи, а также с чехословацким комендантом города. Все они сочли квакеров сумасшедшими: союзные миссии покидали Москву, тогда как эти двое, наоборот, стремились туда попасть. Все, что выпало на их долю, – пересечение линии фронта, поездка в Москву не очень хорошо говоривших по-русски иностранцев – заслуживает внимания писателя, пишущего об экстремальных приключениях. Бессонные ночи на барже, переполненные пароходы: они плыли до Казани, а оттуда – до Нижнего Новгорода. В Нижнем квакеры пересели на поезд до Москвы.
В новой столице Советской России они обосновались у сына Льва Николаевича Толстого Сергея Толстого, в Большом Левшинском переулке, 15. Это был удачный выбор: семейство Толстых не подвергалось многочисленным обыскам. Такое исключение квакеры объясняли тем великим уважением, которое все русские испытывали к отцу Сергея Льву Николаевичу. Как бы то ни было, благодаря этому Ригг и Уайт были избавлены от чекистских обысков на правах постоянно проживающих в доме Толстых.
В подобной обстановке полной нестабильности, с учетом факта интервенции западных стран, двоим иностранцам можно было ожидать особой подозрительности со стороны советских комиссаров. Но этого не случилось. Нарком иностранных дел Г. В. Чичерин с готовностью выдал им документы, в которых военным и гражданским властям предлагалось оказывать им содействие в работе с голодающими детьми. Советский нарком социального обеспечения с радостью согласился на помощь иностранцев и передал в их руки управление четырьмя детскими колониями. В то время, когда многие британские и французские официальные лица были заключены в тюрьму, эти двое свободно передвигались как по городу, так и за его пределами.
Итак, двое квакеров решили взяться за дело спасения детей, живших в четырех колониях. Чтобы понять, что можно сделать, следовало разобраться на месте, что там происходит, какие ресурсы имелись в наличии, какие могли быть варианты помощи. Ригг и Уайт отправились в колонию в Анне (Воронежская губерния), затем – в Знаменку, Воронцовку и Безобразово в Тамбовской губернии.
Поздняя осень в российской глубинке для американки и британца – незабываемые впечатления. Позже, вернувшись домой, Эстер Уайт рассказала о своих путешествиях 1918 года в книге «Миссия в Москву. Приключения двух Работников Помощи в годы Первой мировой войны». В ней содержится много подробностей о быте и о том, как им удалось среди разрухи и ужасов 1918 года устроить спокойную зимовку 400 детям в двух российских губерниях.
Вернувшись в Москву из инспекционной поездки, Теодор Ригг и Эстер Уайт составили отчет об увиденном и отправили его в Комиссариат социального обеспечения. Поскольку многие члены Пироговского общества находились под стражей или были в бегах, общество было не в состоянии оказывать какую-либо помощь. А у советских властей не было ни денег, ни сотрудников для того, чтобы продолжать работу в колониях. По этой причине они хотели, чтобы хлопоты о детях взяло на себя Общество Друзей, по крайней мере до 31 марта 1919 года. И вот двое квакеров подписали соглашение с отделом соцобеспечения, по которому последний обещал обеспечить простынями, одеялами, полотенцами и зимней одеждой три колонии, чтобы дети могли остаться там на зиму. Наиболее важными были следующие статьи:
1. Отдел социального обеспечения передает организацию и управление трех колоний, расположенных в Воронцовке, Знаменке, Безобразове, в ведение представителей Общества Друзей на срок до 31 марта 1919 года. Дети из четвертой колонии, расположенной в Анне, будут доставлены в Москву и распределены по детским домам.
2. Отдел социального обеспечения обязуется обеспечить колонии постельным бельем, одеялами, полотенцами и зимней одеждой, заплатить 100 000 рублей за ремонтные и подготовительные работы во всех трех зданиях, проводимые в течение зимы. Кроме этой суммы, Отдел социального обеспечения будет выплачивать деньги на содержание детей и сотрудников из расчета 70 рублей в месяц на человека.
3. Представители Общества Друзей берут на себя работу по организации колоний для зимы, реконструкцию сантехнических устройств, покупку продуктов, организацию учебного процесса, трудовое воспитание, а также управление колониями до 31 марта 1919 года. Представители Общества Друзей обязуются предоставлять официальные отчеты обо всех тратах, связанных с функционированием колоний; платить зарплату всем работникам колоний из своих собственных фондов, а также нести дополнительные траты в случае расходов, не предусмотренных пунктом 2 настоящего соглашения.
Квакеры взяли на себя ответственность по надзору за работой, хлопотам по обучению, выплате денег из фонда квакерской миссии на зарплаты русским сотрудникам колоний, а также на покрытие иных расходов, если бы таковые превысили 70 рублей на человека.
Необходимо было успеть сделать все необходимое, сделать закупки до того, как нагрянет зима. В Москве квакеры открыли офис «Общества Друзей» – как они называли себя в переговорах с властями – по адресу: Брюсовский пер., д. 1, кв. 5. Заведовать офисом назначили М. Хороша, бывшего секретаря Пироговского общества. Он отвечал за проведение дальнейших переговоров с отделом соцобеспечения, за прием и дальнейшую передачу полученных от квакеров материалов. В письме, адресованном доктору Пирсону, коллеге по работе в Бузулуке, Эстер Уайт писала 2 октября 1918 года:
У нас есть офис здесь, в Москве, он расположен в Брюсовом переулке у Большой Никитской, и каждый день я нахожусь здесь с 10 до половины третьего, провожу собеседование с будущими учителями и воспитателями, помогаю Хорошу. Теодор Ригг уже отправился в колонии, чтобы начать там ремонт зданий и закупать запасы провизии на зиму. Я последую за ним через две или три недели.
Уайт взяла на себя набор новых сотрудников – в помощь тем, кто уже работал на местах. Она также заведовала распределением одежды и постельного белья между тремя поселениями. Теодор Ригг совершил несколько поездок по колониям, чтобы убедиться, что ремонт и перестройка идут по плану. Кроме того, он договорился о поставке продуктов в эти учреждения, о дровах и керосине на всю зиму.
Теодор Ригг и Эстер Уайт уехали из Москвы в колонию в конце ноября 1918 года, когда уже стояли морозы. Следующие два месяца – декабрь 1918‐го и январь 1919-го – квакеры провели в одной из детских колоний, в имении Загряжских-Строгановых на окраине села Знаменка.
В январе 1919 года Ригг и Уайт начали обсуждать возможность возвращения домой. Поездка в Москву в самый разгар зимы казалась иностранцам рискованным предприятием при их состоянии здоровья, авитаминозе и упадке сил. Но все же они решили в конце месяца рискнуть. Дорис Уайт писала:
Мы чувствовали себя вымотанными по причине многочисленных трудностей, постоянного состояния тревоги в течение последних шести месяцев. Если бы кто-нибудь из нас вдруг серьезно заболел, шансов на поправку было бы очень мало в той обстановке, какая была тогда в России. Не хватало даже основных лекарств; мыло было большой редкостью.
