Бузулукские ясли (ул. Почтовая, 20): мука (2 п.), рис (25 ф.), какао (7 ф.), мыло (15 ф.), рыбий жир (7 ф.) <…>.
Разная одежда:
д/д № 11 (Воронцовка, Твердиловской волости): 72
д/д № 4 (Бузулук): 10
д/д № 10 Самарская: 42
д/больница УЗДР Театральная: 14
для детей переселенцев (молокан): мука (18 п. 30 ф.), сало (1 п. 10 ф.), рис (7 п. 20 ф.), сахар (1 п. 10 ф.), какао (25 ф.), мыло (25 ф.), шоколад 25 кор.
Ранней осенью 1921 года в Бузулук прибыл Артур Уоттс. Он стал руководителем английской квакерской группы, которая на первых порах была чрезвычайно малочисленна. Уоттс сам вел переговоры с Наркоминделом, добиваясь получения разрешения на въезд большего числа британских сотрудников.
В начале декабря 1921 года Уоттс писал в Лондон:
Население уезда 618 976 человек, из которых 252 100 – дети. Железная дорога пересекает уезд через центр, с запада на восток. В уезде 53 волости. Для удобства анализа нужды мы разбили их на 5 категорий. Первые три уже полностью исчерпали местные ресурсы продуктов питания, а другие две, предположительно, исчерпают все к 1 января и к 2 февраля 1922 года соответственно. Следует отметить, что самые худшие регионы – к югу от ЖД. По всему уезду организованы местные комитеты Помгола, во многих селах и деревнях уже созданы питпункты – ждут только припасов.
Выдача питания планировалась при участии местных комитетов Помгола, квакеры использовали их кормокухни, просили, чтобы они открыли новые питпункты там, где была в том нужда. Строгий контроль осуществлялся в каждом районе: проверки проводили двое супервизоров (сотрудники миссии на полной ставке). Весь уезд был разбит на восемь административных районов, в пяти из которых создавались склады, или точки поставок (близ железной дороги). С этих складов, которыми заведовали квакеры, продукты развозились по деревням, на склады же привозили отчеты о раздаче продовольствия на местах. Эти отчеты пересылались в Лондон. В деревнях работали три, а то и четыре питпункта, причем в каждом таком пункте раздачи питания за правильностью распределения следил ребенок, которого выбирали всеобщим голосованием.
Местные комитеты принимали решение, кого кормить, – они выбирались в каждой деревне либо местным сельсоветом, либо сельсоветские просто входили в такой комитет. Отчеты с полей и частные письма сотрудников квакерской миссии нередко содержали истории о мелких хищениях и жульническом распределении продуктов комитетами, но такие нарушения не ставили под вопрос саму систему распределения: квакеры на местах решали проблемы с присущим им терпением. Такие нарушения квакеры объясняли характером русского крестьянина, а также частично оправдывали суровостью ситуации, в которой оказались селяне. Квакеры настаивали на том, чтобы на местах имелись четко составленные списки людей, получавших питание. При этом Друзья подчеркивали, что им приходилось сохранять строгость и никому не делать исключений.
Те, кто выжил, питаясь квакерскими продуктами, вспоминали, что «продукты квакеров были высокого качества: белый хлеб, мясо, сгущенное молоко, разнообразные консервы, крупы, жиры».
Сначала планировалось, что английская группа квакеров будет работать совместно с американской, но потом решили, что американцы должны взять на себя три точки в восточной части уезда. Для трех участков из восьми, где не было точек поставок продуктов, продукты доставлялись напрямую из Бузулука, Павловки или Тоцкого.
Первыми квакерами, прибывшими в Бузулук, были Катберт Клейтон, Алберт Коттерелл и Том Коупман. Все вопросы касательно распределения помощи обсуждались с местными властями и решались довольно быстро. Власти также обеспечивали вооруженную охрану складов, где хранились квакерские запасы продуктов питания. Артур Уоттс был вынужден постоянно курсировать между Москвой и Бузулуком.
Для сбора средств и для того чтобы финансирование с Запада стало поступать как можно скорее и в достаточных объемах, нужно было вести репортажи с места, из районов, пораженных голодом. Анна Хейнс сразу по возвращении из Самары отправилась в Британию, рассказывать о бедственном положении дел в России. Риченда Скотт в своей книге писала:
На собрании общественности в Эссекс-Холле Анна Хейнс в спокойной манере рассказала – с приведением множества фактов – о том, что творится в России. Она избегала какой-либо драматизации в изложении фактов, равно как и не старалась преувеличивать то, чему сама была свидетелем. Такая манера изложения произвела самое сильное впечатление на собравшихся.
Для написания регулярных корреспонденций в средства массовой печати стран Запада Комитет служения американских Друзей взял на работу Анну-Луизу Стронг, американскую журналистку левого толка. Не говорящая по-русски Анна-Луиза, переехав границу, сразу начала писать репортажи для английской и американской прессы:
Всю дорогу до Москвы, начиная от Минска, мы были свидетелями воодушевления, с которым граждане выступают на борьбу с голодом. В вагон заходят мальчики в полотняных рубахах, босоногие. Они с важным видом продают газеты «Все на борьбу с голодом» или просто собирают пожертвования, при этом каждому выдается чек, подтверждающий пожертвование. Повсюду были плакаты и афиши представлений, доходы от которых пойдут голодающим Поволжья.
Анна-Луиза по приезде в Россию слегла с тифом, но оправившись от страшной болезни, стала весьма активна в Самарской губернии. О ней писали, ее фотографировали для газеты «На помощь!» Самарской губернской комиссии по улучшению жизни детей, где был опубликован фоторепортаж под заголовком «Помощь голодающим детям». На снимке «мисс Стронк с переводчицей Гроховской среди наделенных ими одеждой, бельем и подарками голодных, оборванных детей в одном из приютов Самары». Другое фото было подписано «Представительница Англо-Американского Общества „Квакеров“ вместе с выборными села, распределяют голодным, оборванным детям одежду, белье и шоколад в с. Ново-Семейкино Самарского уезда». Чуть ниже была помещена картинка «Мисс Стронк лично одевает мальчика в чистую рубашку и английский костюмчик в одном из приемников Самары».
О ней писала и всероссийская газета «Известия»: «Анна Стронг, член „Друзей комитета помощи России“ в „Манчестер Гардиан“ подчеркивает „огромную самодеятельность в России ради спасения страны“, отмечая широкую организационную работу, развиваемую Наркомздравом».
Поработавший в Бузулуке английский квакер Алберт Коттерелл вернулся в московский офис для обсуждения ситуации в голодном уезде. После беседы с ним Артур Уоттс писал в Лондон:
Голод усиливается с каждой неделей, в то время как мизерные запасы продуктов питания уменьшаются и увеличивается число людей, не имеющих никакой еды. Коттерелл рассказал, что кормление детей в городах привело к тому, что резко выросло число подброшенных детишек, которых бросают родители, и что такая ситуация представляет серьезную опасность: многие из детских домов уже получили название «Домов смерти», потому что детей там больше, чем можно прокормить.
