Он, в частности, сказал:
Из иностранцев в первую очередь протянули руку помощи квакеры, английские и американские… К ним поступали денежные пожертвования, на которые они закупали лошадей и технику для обработки земли, так они организовали в 1922–1923 гг. подсобное хозяйство, которое находилось в районе левого берега р. Бузулук от железнодорожного моста до железнодорожной водокачки, где сейчас расположен стадион «Локомотив» и 7‐й–7‐й-а микрорайоны…
На 1 Линии от железнодорожного вокзала, от угла 9 Линии дом 3 или 4-а квакеры содержали столовую, а вернее, кухню, где выдавали горячую пищу. Несколько раз мы тоже ходили туда с бидончиками или котелками, и нам давали щи, картофель, капусту.
Надо сказать, что формально Американская группа ОДК была составной частью обширной программы спасения голодающих американской АРА, но между Гувером, главой АРА, и американскими квакерами наблюдались трения. Указывать квакерам, что и как делать, Гувер не мог, но он не упускал случая давать советы Комитету служения американских Друзей. В частности, Гувер критиковал квакеров за то, что те кормили всех подряд, в то время как – по его мнению – помощь должна была сосредоточиться на ограниченном количестве людей. Как писал в своей замечательной книге «Большое шоу в Бололанде» американский историк Б. Патенуд, Гувер, настаивая на избирательности помощи, писал квакерам, что, если они не последуют его совету, их работа станет бесполезной, «подобной тому, как если бы они давали голодающему завтрак, позволяя ему умереть к обеду».
Сотрудники Американской группы ОДК в Сорочинском, 1922. Третий ряд: Ребекка Тимбрес, Мирьям Уэст, Сиднор Уолкер, Эдна Моррис; второй ряд: Корнелия Янг, Гарри Тимбрес, Бьюла Харлей, Сампсон, Эмма Краусс; первый ряд: Гомер Моррис, Перри Пол, Дороти Норт. Courtesy Friends Historical Library of Swarthmore College
Квакерское упорство, очевидно, подвигло Гувера на то, чтобы отпустить Друзей, позволив им работать с английскими квакерами вместо того, чтобы держать их в составе АРА. В феврале 1922 года глава АРА отдал указание начальнику АРА в Советской России полковнику Хаскеллу снестись с представителем американских квакеров в Москве и дать им «вольную». Это было началом процесса развода «несчастливого брака» АРА и Комитета служения американских Друзей. С 1 сентября 1922 года Американская группа ОДК вышла из соглашения с АРА.
Тогда же, в сентябре, директор Американской группы ОДК Бьюла Харлей написала в Филадельфию о слиянии двух групп квакеров в одну:
Это, как вы знаете, то, чего мы всегда желали, и информация об отмене Рижского соглашения была большой радостью для нас: оно и так не работало уже какое-то время. Слияние, понятное дело, – процесс постепенный, и оно не произойдет в одночасье: его придется слегка отложить по причине продолжающегося упора на программу кормления вместо работ по восстановлению. Еще я чувствую большую необходимость в том, чтобы центр всей нашей работы находился в Бузулуке, потому что в провинции у нас и начальники меньшей значимости, и работа с ними настолько порой неудовлетворительна, что приходится обращаться в Бузулук через их головы, что на практике очень неудобно.
Справедливости ради следует отметить, что сотрудничество американских квакеров с английскими нельзя назвать безоблачным. Новый союз – теперь с Английской группой ОДК – порой раздражал Американскую группу ОДК, они писали в Филадельфию о неэффективности англичан, о том, что у двух квакерских групп «разные темпераменты». Высказывалось даже мнение, что отход от АРА был ошибкой. Но – дело сделано, отныне приходилось работать вместе.
У совместной квакерской миссии теперь была еще одна проблема: как называться на русском языке? Название «Международная служба Друзей» (Friends International Service) не нравилось американцам, они предлагали использовать прямой перевод на русский их названия «Общество Друзей, квакеры» (Society of Friends, Quakers). «Такой подход не создаст проблем ни в Англии, ни в Америке, а здесь мы известны именно под таким названием», – писала Бьюла Харлей.
В квакерском информационном бюллетене «In The Russian Field» № 41 публиковались выдержки из письма Мей Бринсли-Ричардс, отправленного из Бузулука 5 октября 1922 года, где она сообщала, что
Квакерская миссия помощи, как английская, так и американская, должна остаться тут как минимум еще на полгода, чтобы предотвратить катастрофу, подобную той, что случилась здесь в прошлом году. Все работники, с которыми я разговаривала, едины во мнении, что, если мы сейчас отсюда уедем, этой зимой многие умрут, умрут от голода.
Совместная конференция американских и английских квакеров, проведенная в конце августа 1922 года в Бузулуке, постановила: лето 1922 года было засушливым, надеждам на хороший урожай не суждено сбыться, поэтому следует сделать все, чтобы обеспечить местное население едой. В отчете о конференции Роберт Данн писал:
Как сказал замещающий в Тоцком уехавшую в отпуск Нэнси Бабб Карл Карлович Бордерс, голод никуда не делся, и никто не станет это отрицать.
В своем письме Мей Бринсли-Ричардс писала, что квакеры стали уделять значительное внимание программе развития медицины в регионе.
После смерти двух сотрудниц квакерской миссии от тифа сотрудников миссии пользовал советский доктор, но он вскоре уехал. Оставался только один местный медик, доктор Петров, имевший частную практику. В самой миссии была не имевшая специального образования медсестра мисс Свизибэнк, и только позже приехала квалифицированная медсестра, мисс Йоркстон. Ситуация была опасной, ведь в случае эпидемии среди работников ОДК спасать голодающих русских было бы некому. Лондонский квакерский комитет опубликовал в медицинском журнале «Ланцет» объявление о том, что миссии в России срочно требуется врач, специалист по борьбе с инфекционными заболеваниями. На заметку в журнале откликнулся английский доктор Мелвилл Маккензи, работавший тогда в Ливерпуле. Он оставил свою работу и немедленно отправился в Россию. Доктор приехал в Бузулук в мае 1922 года.
Сотрудники американской группы ОДК в теплушке. Слева направо: Эдна Моррис, Роберт Данн, русский переводчик, директор Карл Бордерс и Анн Херкнер. Courtesy Friends Historical Library of Swarthmore College
Интересны его дневниковые записи и письма домой. Англичанин писал:
Штаб-квартира Квакерской миссии располагалась в большом трехэтажном здании, с двором, куда вела импозантная арка. В доме располагались сотрудники Миссии, их было человек 40, еще был обслуживающий персонал, там же хранились продукты, лекарства и прочие запасы. Рабочие кабинеты располагались на первом этаже, на втором жили сотрудники. За зданием были конюшни на 200 лошадей.
