Другой важной составляющей практической работы квакеров была медицина. К лету 1923 года стало ясно, что большевики по мере ослабления угрозы голода намерены постепенно избавляться от иностранных организаций. Исключения делались для тех организаций, которые занимались вопросами здравоохранения. В апреле 1923 года региональный директор Американской группы ОДК Уолтер Вилдман писал Вилбуру Томасу:
Существует большая нужда в медицинской помощи, особенно она нужна для борьбы с малярией и другими эпидемиями. У русских нет эффективных и способных сотрудников, равно как нет ни оборудования, ни поставок лекарств. Они не прочь принимать все возможные поставки лекарств, и недавно губернский медицинский отдел прислал запрос на дополнительные поставки хинина.
Реализация этих предложений зависела от возможности получения дополнительного финансирования из Лондона и Филадельфии и согласия советских властей на продолжение работы совместно с русскими врачами и московскими специалистами, готовыми переехать в Бузулук.
План работ, представленный в августе 1923 года советским властям, вкратце выглядел так:
ПЛАН РАБОТ ОДК В ОБЛАСТИ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ В БУЗУЛУКСКОМ УЕЗДЕ
10 августа 1923
Больницы
а) ОДК берет на себя ремонт и снабжение добавочным инвентарем существующих госпиталей, чтоб привести их в лучшее состояние для более широкой медицинской помощи. Городской приемный покой и эпидгоспиталь, как и раньше, должны остаться на полном иждивении ОДК.
б) Уздрав доставляет все необходимое для лечучреждений в пределах его возможности, а все недостающее и особенно диетпитание предоставляет ОДК.
в) Ввиду того, что Уздрав пока имеет возможность удовлетворять потребность медикаментами и перевязочными материалами до 50% общей потребности в них, желательно, чтоб ОДК взяло на себя пополнение остальных 50% этой потребности.
Кроме больниц, ОДК было готово взять опеку над фельдшерскими пунктами:
ОДК оказывает помощь медикам и по содержанию медперсонала в фельдшерских пунктах.
Местные власти отмечали рост венерических заболеваний и потому просили квакеров:
Желательно, чтобы ОДК, если сможет, открыло бы на собственные средства венерическое отделение при уездной больнице, взяв на себя полное его оборудование.
В рамках борьбы с туберкулезом ожидалось, что ОДК поможет Уздраву «в открытии новых заведений инвентарем и выдачей пайков больным взрослым и детям».
Кроме вышеперечисленного, квакеры были готовы на следующие дополнительные работы в деле обеспечения медицинской помощью в Бузулукском уезде:
– Поставку медикаментов в детские дома через местных врачей и медицинские учреждения.
– Организацию детских и женских консультаций при существующих медицинских учреждениях и независимо от них по согласованию с уездными властями.
– Организацию детских садов в летние месяцы в тех сельскохозяйственных районах, где существует такая необходимость.
– Помощь Уздраву в проведении просветительской и профилактической работы с использованием книг и наглядных материалов.
– Продолжение начатой работы по открытию малярийных диспансеров в Бузулуке и Сорочинском.
– Оказание поддержки врачам и медсестрам, прибывшим в уезд для предоставления медицинской помощи населению.
Малярийная клиника и амбулатория, открытые в Бузулуке англичанкой Этель Кристи, дали старт распространению малярийных амбулаторий по уезду.
В Бузулуке, в здании на бывшей Самарской улице (ныне улица Горького, 63), где в 1920‐е годы размещался основной офис англо-американских квакеров, сейчас находится городская детская поликлиника. Врачи этого медучреждения с гордостью говорили мне в 1997 году, что в соседнем здании, где прежде была амбулатория Этель Кристи, по-прежнему работала медицинская амбулатория.
В квакерской миссии в Бузулуке работали врачи Мелвилл Маккензи, а после его отъезда – Элфи Графф. Они – вместе с Уолтером Вилдманом – составили план медицинской работы в Бузулукском уезде. Требовалось увеличить число врачей и медсестер, обеспечить дополнительные места в стационарах для больных туберкулезом, малярией и венерическими заболеваниями и поставить новые партии медикаментов и препаратов.
Глава Американской группы ОДК Алис Дэвис сообщала из Сорочинского, что в июне 1924 года они закрывали старую программу и занимались уплотнением медицинской работы в тех поликлиниках, где медицинскую работу планировалось продолжать. Открытыми оставались только девять поликлиник в Сорочинской волости.
К концу 1924 года многообещающая квакерская программа по обеспечению сельхозтехникой крестьян в Бузулукском уезде была свернута. Директор квакерского представительства в Москве Эдвард К. Боллс писал в Америку бывшему руководителю тракторной программы Перри Полу:
Большая часть транспорта в Бузулуке и Сорочинском продана, остался только небольшой гараж. Трактора работают в Сорочинске и окрестностях, 5 штук работает в Тоцком, а три сломаны. Думаю, что остальные теперь тоже поломались. Основная работа, как ты, наверно, знаешь, практически вся – медицинская. За исключением производств у Нэнси Бабб и какой-то еще работы в полях: это делается и в Тоцком, и в Сорочинском.
В том же 1924 году квакеры отчитывались:
Поликлиники обслуживали 2658 детей, надомных визитов было нанесено 705. Всего поликлиники приняли 24 298 пациентов. В тех деревнях, где были детские поликлиники, работали малярийные клиники. В июне лечение получали 4092 пациента. В Сорочинском 13 июня открыли пренатальную клинику. Местные жители и местные власти очень ценили услуги, оказываемые ею. В середине июня в Сорочинске открылся дневной лагерь для детей, больных туберкулезом. Там проходили лечение 30 детей. Лагерь расположен в излучине реки, берег песчаный, место тенистое. Дети живут там в соответствии с установленным режимом: тихий час, кормление и упражнения, которые проводит ответственная медсестра.
Друзья подчеркивали необходимость увеличения числа туберкулезных санаториев в летние месяцы, чтобы предотвратить ухудшение состояния больных.
Кроме Бузулука, квакеры планировали работать с Наркомздравом в Москве. Это была давняя идея американской квакереи Анны Хейнс. Ветеран квакерской работы в России (она, как и Нэнси Бабб, приехала в Бузулук в августе 1917 года; уехав из России в 1919‐м, она вернулась в 1920 году, чтобы уже в августе 1921‐го приехать в Самару), Анна Хейнс – после обучения сестринскому делу в США – снова вернулась в Россию в 1925 году, это был ее третий визит в страну.
Английская исследовательница истории квакеров в России Риченда Скотт писала, что Анна Хейнс на основе своего опыта и после многочисленных посещений русских больниц пришла к выводу, что статус медсестры в Советском Союзе и уровень требований к работе варьировался от больницы к больнице. Не было независимой сестринской организации, не существовало общепринятого стандарта, определяющего обязанности медсестры и ставящего четкие рамки ее ответственности. Анна Хейнс полагала, что единственным способом улучшить ситуацию и поднять планку стандартов обучения и работы медсестер могло стать открытие училища при участии иностранной организации. Тогда – как ей виделось – можно было бы стандартизировать работу сестер: установить единые условия приема на работу, определить рабочие часы дежурств, произвести разделение труда и обязанностей, ввести новые принципы работы, основанные на научном подходе в соответствии с современными достижениями медицины. По мнению Анны Хейнс, Общество Друзей как раз подходило для того, чтобы взять на себя эту заботу. Она решила проявить инициативу в создании новой системы обучения медперсонала.
