Ужасно хотелось есть. За день Броган перехватил лишь пару кусков хлеба, и желудок теперь выдавал неистовые рулады. Если Колетт войдет сейчас в комнату, то непременно его услышит.
Она же, словно нарочно его мучая, принялась готовить карри. Вот бы и Брогану сейчас тарелочку… И чтобы побольше: огромную порцию тикка масала с лепешками наан, манговым чатни
[2] и холодным пивком…
Может, у Элси завалялось немного карри в холодильнике? Надо будет спросить.
Спросить? А когда ты ее увидишь?
Рабочие наверху перестали стучать. Видимо, закончили ремонт, собрали вещи и отправились по домам. Ужинать. Может быть, даже карри…
Когда же Броган сможет вернуться к себе в берлогу? При Мартине и Колетт лезть на чердак нельзя, а по вечерам те обычно сидят дома.
Чем же он будет питаться? А самое главное, где раздобыть воды?..
Мы здесь скоро помрем. Без еды и питья долго не протянем.
Ничего мы не помрем.
Еще как помрем. Колетт в один прекрасный день решит пропылесосить под кроватью, заглянет сюда и найдет твой съежившийся труп. Ты, конечно, хочешь довести ее до истерики, но это будет уже слишком.
Мы. Не. Умрем.
Давай вернемся к себе, а?
Как? Пройдем мимо Колетт и скажем: «Ладно, детка, я пошел, еще увидимся?»
Нет, ночью. Подождем, когда они уснут, и…
И?.. Как я, по-твоему, заберусь на чердак, не разбудив хозяев?
Можно выйти через дверь.
Нет. Это исключено. Во-первых, на ночь ее запирают, так что надо будет найти ключи, открыть замки, потом убрать ключи на место и захлопнуть за собой дверь – и все это без лишнего шума. А, во-вторых, если выйдем, то обратно уже не попадем. Дверь в лачуге закрыта на щеколду изнутри, помнишь? А все инструменты лежат в доме.
И что теперь? Будем торчать здесь?
А ничего другого не остается.
Нет, так мы точно помрем!
Колетт снова включила музыку. Прижимаясь ухом к ковру, Броган мог даже различить слова песни.
Снизу, со стороны прихожей, донесся новый шум.
Мартин вернулся.
Броган слышал, как Фейрбрайты здороваются. Самих реплик разобрать он не мог, но, судя по голосу, Колетт по-прежнему корчила из себя ледяную королеву.
Почему бы и нет? Она думает, что муж пытается свести ее с ума. За одну ночь вдали от дома такие мысли из головы не выбросить.
В разлуке можно было бы взглянуть на ситуацию более здраво.
Погоди, она еще про Габриэль не знает.
Ага.
Вот веселье начнется!
Не то слово.
Хотя…
Что хотя?
Зачем ждать? Давай прямо сейчас и начнем!
Мы уже говорили. Я еще не наигрался.
Да ладно тебе! Смысл тянуть? Таких поворотов мы все равно не предвидели? И вообще, я не хочу торчать под кроватью до самого утра без еды и воды.
А кто сказал, что мы будем здесь торчать?
В смысле?
Кто сказал, что мы всю ночь будем лежать под кроватью?
А! Ну если ты обещаешь…
Четверг, 13 июня, 22:49
Колетт с Мартином весь вечер почти не разговаривали. Они поужинали, вымыли за собой посуду и включили телевизор, чтобы заполнить висящую тишину. Супруги вели себя как незнакомцы, волей судьбы оказавшиеся в одном гостиничном номере. Если не хуже: незнакомцы хотя бы ради приличия пытаются завязать разговор.
Колетт поднялась наверх первой. Мартин вскоре пошел вслед за ней. Судя по странной заминке в коридоре, эти двое столкнулись в дверях спальни.
– Ты куда собралась? – спросил Мартин.
– За чемоданом. Я оставила его внизу.
– Я принесу.
– Не надо. Я сама.
Тон у Колетт был донельзя официальным, словно она отказывалась от услуг носильщика в аэропорту.
– Колетт, я принесу. Ладно?
Мартин заметно лебезил перед ней: провинившийся муж, всеми силами старающийся вернуть расположение недовольной супруги.
– Ладно. Спасибо.
Последнее слово Колетт буквально процедила сквозь зубы.
Мартин спустился на первый этаж и вскоре снова поднялся. Возле спальни он недовольно сказал:
– Черт возьми! Ты же всего на день ездила. А вещей взяла столько, что на две недели хватит.
Колетт буркнула в ответ; Броган не расслышал, что именно. Какое-то время Фейрбрайты ходили взад-вперед, то в ванную, то обратно.
Потом Мартин сказал:
– Я пока уберу чемодан в соседнюю спальню, чтобы не спотыкаться об него ночью.
Броган забился под кровать как можно дальше и приготовил нож. Приоткрылась дверь, на пороге показались босые ноги Мартина. Тот поставил чемодан на пол, но уходить не спешил. Постоял какое-то время, вздыхая.
Он был заметно раздражен. Раздосадован.
Ага. Думал, жена повеселеет после поездки – но нет. Она еще сильнее озверела.
По крайней мере, теперь ясно.
Что ясно?
Зачем они недавно лазили на чердак. Видимо, искали чемодан для командировки.
Наконец Мартин повернулся и вышел, закрыв за собой дверь с громким щелчком, эхом разлетевшимся по всем комнатам. Из хозяйской спальни донеслось еще несколько реплик, и в доме воцарилась тишина.
Теперь оставалось только ждать.
Броган прождал до половины третьего, рассудив, что к тому времени хозяева наверняка уснут. Судя по громкому сопению из спальни, так оно и было.
Он выполз из-под кровати. От души потянулся, шагнул к двери, но вдруг замер. Присел, расшнуровал ботинки, снял их и запихнул под кровать.
Медленно, осторожно повернул ручку, чтобы та ненароком не скрипнула, приоткрыл дверь и вышел в коридор. Пришлось красться едва ли не на цыпочках – он неплохо изучил дом, но ходил по нему только днем, в отсутствие хозяев, и скрипящие половицы не пересчитывал.
Когда он поравнялся со спальней Фейрбрайтов, сопенье вдруг затихло. Броган застыл. Изнутри донеслось бормотание, чмоканье, но уже через минут стены опять затряслись от храпа. Броган отмер, с каждым новым шагом все больше обретая уверенность в себе.
