— Как вы сюда попали?
— Я плыла на корабле со своим женихом. Корабль захватили террористы, а потом… — я невольно всхлипнула и опустила голову, стараясь сморгать слезы, но у меня не получилось, и одна из них скатилась по щеке.
Вдруг твердый жесткий палец мужчины провел по ней, а потом Терджан принялся бесстрастно рассматривать мои слезы на своей руке.
— А потом вас продали в рабство, — закончил он за меня все тем же спокойным тоном.
— Да. Я долго не верила в это, ждала… спасения…
— Кого?
— Я не знаю… власти, полиции, армии, мирового суда… Как это может быть, что девушка в 21 веке попала в рабство, а ее даже никто не ищет? Я думала, рабство давно в прошлом…
— В нашей стране рабство разрешено.
— Но ведь это дикость!
— Не нам с вами судить.
— Простите, но я не согласна!
— И что вы сделаете?
Я замерла. В самом деле, что я сделаю? Я боюсь даже разговаривать с ним, опасаясь гнева господина, а тут замахнулась сразу на всю государственную систему.
— А вы что предлагаете? — спросила я его намного менее воинственно.
— Радоваться тому, что у вас есть. Кров над головой. Хлеб. Безопасность. Вас даже не обижает никто — чем вы недовольны?
— Всякий человек желает быть свободным.
— И что бы вы делали на свободе?
— Я бы вышла замуж, родила детей, работала, занималась тем, что нравится.
— Все это возможно и здесь.
— Но я хочу сама выбрать себе жениха! И работу, и… все остальное.
— Поверьте, от этого почти ничего не зависит.
— Что за глупость! Почему это?!
— Я наблюдал это на примере своего господина. Первую жену ему подыскали родители, вторую он выбрал сам.
— И что же — никакой разницы?
— Абсолютно. Те же глупости, те же проблемы, те же капризы — все то же самое.
— Может быть, дело не в невестах… — осторожно предположила я.
— Вы намекаете, что господин не умеет обращаться с женщинами?!
— О нет… Я не знаю… Но может быть, какие-то стороны его характера так откликаются в душах женщин…
Терджан задумался на несколько секунд, но потом недовольно наморщил лоб:
— Глупости! Просто все женщины одинаковы, особенно когда вступают в брак.
Я почувствовала протест против его слов: уж я-то точно не такая, как все! — но спорить не стала.
— Когда вас… купили, то сразу привезли в этот дом? — спросил Терджан.
— Нет, сначала я была в большом доме, где живет хозяин.
— Странно, что я вас не видел.
— Я работала горничной, не показываясь никому на глаза.
— Но почему? Вас не обучали подавать еду, прислуживать господину?
Я была так рада этому знакомству, что в порыве чувств сказала правду:
— Я нарочно изобразила неловкость, чтобы меня не отправили в комнаты господина. Я боялась, что… он станет жестоко со мной обращаться и… возможно…
— Подвергнет вас сексуальным домогательствам? — невозмутимо закончил за меня Терджан.
Я залилась краской и промолчала.
— Вы напрасно переживаете, у хозяина есть целый гарем, и у него нет необходимости кого-то принуждать. Кроме того, у нас считается ниже достоинства мужчины брать в постель белую женщину, которая уже побывала в постели кого-то другого.
Моя голова ещё больше отяжелела — даже дышать стало трудно. Мне был столь неприятен и оскорбителен этот разговор, что я поднялась со скамейки.
— Сядь, — опять приказал мне Терджан.
— Не хочу. Мне надо идти, а то Расим хватится…
— Ты злишься? Я только хотел успокоить тебя, чтобы ты не боялась.
— Спасибо. И всё-таки я лучше пойду.
Он вздохнул:
— Хорошо. Но завтра вечером придешь снова.
— Зачем?
— Хочу узнать у тебя еще кое-что.
— Если получится.
И я ушла.
До чего же странное знакомство! И странный мужчина… я бы никогда не столкнулась с таким в своих обычных жизненных обстоятельствах. Никогда бы не стала с ним встречаться и болтать. Он суровый, так строго судит обо всем, так грубо выражает свои мысли… Но теперь он — мое единственное окно в мир людей. И я нарочно настраивала себя весь следующий день на позитив: что мы просто из очень разных культур — поэтому такие трудности в общении, что он на самом деле не злой и не жестокий, что я могу узнать от него много полезного и важного. И где-то совсем глубоко в темном уголке моего сознания зародилась робкая надежда на то, что, может быть, проникнувшись добрым чувством, когда-нибудь Терджан поможет мне сбежать отсюда.
Однако для этого нужно налаживать мосты — и я украла на кухне после ужина кусочек лимонного десерта — такие наверняка не подают охранникам. По крайней мере, слугам не подавали, но я знала, как перехитрить Чалтына.
Увидев десерт, Терджан очень удивился.
— Это мне? — спросил он, с каким-то детским изумлением всматриваясь в мое лицо.
— Да, конечно! Стала бы я приносить это сюда для себя..?
— Спасибо, — пробормотал мужчина непривычным тоном, какого я еще у него не слышала. — Это очень приятно.
Глава 6
— Пожалуйста. Кушай, а то мне надо отнести потом чашку назад.
Терджан вздохнул и зачерпнул немного.
— Вкусно, — сдавленно проговорил он, проглотив сладость.
— Вам, наверно, такое не дают?
— Господин хорошо нас кормит. А вас?
Я пожала плечами:
— Не жалуюсь.
— Кем ты работала в России?
— Программистом.
Терджан перестал ковырять десерт и замер с ложечкой в руках:
— Это правда?
— Зачем мне врать?
— Что за программы ты писала?
— Делала сайты в интернете.
— Как удивительно!
— Что именно? То, что я женщина?
— И красивая.
Почему-то от его слов и взгляда у меня мурашки побежали по телу.
— По-вашему, если женщина красива, то ей запрещено использовать мозг?
— Но зачем, если она может все получить просто так?
— Но при этом полностью зависеть от мужчины.
— Что в этом плохого? Если мужчина достойный…
— Власть развращает.
— Для этого мужчине дана религия, чтобы контролировать свои побуждения.
