Тишина прерывается только звуками поцелуев… и гулким, оглушающе громким звоном придверного колокола.
Мы вздрагиваем. И меня с головой охватывает предчувствие беды. Тьма, притаившаяся в глубине амбара ёжится, ощетинивается сотнями острых убийственных игл.
- Не открывай…
- Тая, - Вилор, словно опомнившись, садится, его лицо растеряно, а дыхание сбилось.
- Не открывай. Нет тебя здесь, никого нет. Пусть они уходят! – мне страшно, чудовищно страшно, холод проползает через солому, впивается в босые ступни, в кисти рук, в сердце. Но Вилор уже вскакивает на ноги, натягивает порванную рубашку, вытряхивает пару соломинок из волос, на его лице тоже видна тревога. Уже очень поздно.
- Я только посмотрю, - он укутывает меня в плащ, целует легко и отрывисто. – Подожди, я быстро.
- Нет! – я хватаю его за руку. – Не надо, пожалуйста…
Новый звук колокола разрывает воздух. Еще. Еще и еще…
Хлопает дверь сарая. Я стою рядом с ней, в темноте, но вижу все, совершенно каждую вещь, каждую черточку, лучше, чем днем. И слышу. Слышу шаги Вилора, хруст песка, земли и камней под его ногами. Тревожное перетоптывание человека и его лошади за воротами. Фырканье коня. Чужой человек. Один. Не из нашей деревни.
***
- Лас Виталит, прошу прощения за беспокойство в позднее время. я помощник служителя из центрального корпуса культа в Гритаке. Для вас срочная информация.
- Я вас слушаю, - отрывисто произносит Вилор.
- Сегодня днем на ласа Иститора совершено покушение. Нападение на экипаж.
- Что... с ним? - голос Вилора чуть срывается. Я слышу это.
- Два выстрела, в сердце и голову. Ведется расследование. Состояние тяжелое, он еще жив, но целители ни в чем не уверены. Лас Иститор приходил в сознание, просил срочно позвать вас. Как понимает, счет идет на доли горстей...
- Я еду, - коротко говорит Вилор. - Мне нужно несколько мгновений, чтобы собраться.
Я опускаюсь на колени, кутаюсь в плащ, внезнапно ощутив невообразимый холод внутри. Солома колет мои голые голени, волосы, прижатые плащом к голой спине, щекотят кожу.
Вилор заходит стремительно, падает рядом, обхватывает меня руками.
- Таечка, я должен ехать.
- Почему? - я почти не слышу свой голос.
- С Герихом... беда. В него стреляли. Всё серьезно и может закончится... фатально.
- Вилор, - я изо всех пытаюсь сохранить здравость рассудка. - Ты многого не знаешь о нём. Я...
- Тая, - он прижимается раскаленным лбом к моему ледяному лбу. - Я должен ехать. Какие бы у нас разногласия не были, я не могу не проводить его в последний путь, не выслушать его волю, если Небо позволит нам поговорить... Пойми меня, пожалуйста, Тая...
- Не надо, - сказала я, но так тихо, одними губами, что Вилор не услышал - и о том, что он не услышал и всё-таки ушел я поняла только по звуку хлопнувшей двери. И всё-таки договорила ему вслед. - Не уходи. Пожалуйста...
***
Не знаю, сколько я так сидела на соломе, голая и замерзшая, под синим плащом служителя. Он не согревал нисколько. Тьма выползала из всех углов, её, как казалось моему воспаленному сознанию, становилось все больше и больше... Не знаю, плакала ли я или просто застыла, забыв о том, как будут беспокоиться отец и мать, забыв о том, что скоро новолуние, забыв о страшных тайнах и секретах, о том, что я не сказала Вилору, о том, что в городе небезопасно... Я замерзала, несмотря на то, что ночь вовсе не была холодной, а внутри меня горело ледяное стылое пламя. Тем сильнее, чем тише становился стук копыт лошади, увозившей Вилора в зараженный мором демонов Гритак.
Тьма разбухала, текла вокруг жидкой черной магмой, словно река, в которой Вилор не дал мне утопиться восемь лет назад. Что мешает утонуть в ней сейчас?
Кажется, я схожу с ума. Ледяное пламя смешивается с тьмой, повсюду вспыхивает слепящий свет. Ничего не видно. Полночь... мне наплевать на полночь. Голос Шея доносится словно издалека, зовет. Единственное, за что еще я могу уцепиться.
Я не понимаю, что отвечаю ему, и есть ли Шей вообще в маленьком амбаре рядом с жилищем Вилора. Не понимаю, пробует ли он мою кровь, или я сама кромсаю острыми ногтями кожу запястья, чтобы она текла по коже, повторяя движение черной магмы вокруг. Не понимаю, что говорю тени, и что он отвечает мне, и почему удерживает мои руки, и мой ли голос твердит, что я хочу его, демона из Серебряного царства, сейчас и здесь. Я не знаю, во сне или наяву перебираю темные длинные волосы, сбрасываю со своих плеч проклятый синий плащ и обнимаю Шея, то ли мечтая, чтобы Вилор вдруг оказался на его месте, то ли уже не желая этого.
Глава 29.
Дурные вести не заставили себя ждать.
Деревенский староста Стемер Чига собрал жителей деревни на срочное собрание через день после того, как уехал в Гритак Вилор. Сказать по правде, это время прошло, как в тумане.
Отрезвление от охватившего меня ночного безумия наступило утром, резко, как гроза в пестрень. Я проснулась в собственной постели, не понимая, где нахожусь, не помня, как и чем закончился предыдущий день, а когда воспоминания - отрывистые, смазанные, путанные - стали приходить, одно за другим, хлопая, словно мокрое полотенце по лбу, захотелось завыть в голос и расцарапать щеки. Что я наделала. Зачем, зачем, зачем...
Но мне уже не десять лет, и топиться на речку я не пойду. Торопливо, украдкой посмотрела под одеялом. Лежу в теплой ночной рубашке, и на руках, и на ногах нет никаких следов, жаль, что не вижу собственного лица. Впрочем, о чем это я. Вилор просто не успел оставить следы, а Шей...
А Шей может мертвых с Неба вернуть. И он всегда излечивал любые ранки на моем теле. И то, что я чувствую себя совершенно такой же, как день назад, не ощущая никакой боли, ни малейшего неудобства, и лежу в своей кровати, как ни в чем не бывало, для тени из Серебряного Царства ничего не стоит. А вот воспоминания...
Что ему до моих воспоминаний. Для него это было лишь пунктом договора, сумасбродным желанием - его всегда удивляли мои желания... Я поймала себя на этой мысли и зло усмехнулась. Хороша ты, Вестая, распутная, бесстыжая девка, нечего сказать! Пришла к одному, а теперь страдаешь по другому, по демонической иномирной твари, пившей твою кровь двенадцать лет?
Сама виновата.
Небо, как стыдно, как же стыдно, как... больно.
"Ничего не было, - сказала я мысленно. - Ничего. Вилор уехал, а остальное - бред. Сон. Вилор уехал, ты оделась, встала и ушла к себе"
И до следующего новолуния у меня есть чуть больше четырех седьмиц, чтобы убедить себя в этом.
***
Лас Стемер смотрел на деревенских очень и очень мрачно. Люди взирали на него с ответной мрачностью. Они не привыкли к тревогам.
