Сонливость смело напрочь, но дело было не в послании - Ворк, исцеленный тьмой ворок, несущий в себе ее крупицу, словно пробудил меня ото сна. Я снова выглянула - и снова встретилась взглядом с птицей. Она не улетала. Ждала чего-то.
- Ворк, - шепнула я. - Ворк, я заперта.
Птица смотрела. Молчала.
- Я очень хочу отсюда выйти. Но не могу...
Ворочий глаз исчез. Я выдохнула.
Небо, я же могла написать ответ на листе, хотя бы пальцем, хотя бы собственной кровью и попробовать отправить ворока за помощью, я...
Снаружи снова возникло какое-то движение, и в узкую щелку протолкнулся тяжелый металлический ключ.
***
...Неужели Вилор так непредусмотрительно оставил ключ в замке? Или птица просто принесла какой-то ключ, случайно оставшийся в случайном ближайшем доме? Я схватила ключ - он показался обжигающе-холодным - и подошла к двери. Вставила в скважину и провернула с тихим скрежетом, от которого внутри все перевернулось. Амбарная дверь открылась.
Свобода дыхнула прохладным вечерним воздухом, мягким полумраком конца светеня, предвкушающего приход зленного. Тишина. Почти круглая, убийственно-желтая луна.
До новолуния еще седьмицы две? Так много? Да быть такого не может, не могла моя вечность взаперти уместиться в какие-то семь дней!
Ворок прыгнул на дорожку передо мной, посмотрел вопросительно. Вероятно, тьма все же влияла на понимание и создавала между нами определенную связь. Или я все же наделяла птицу не присущим ей разумом, хотя нашёл же он меня. И ключ принёс.
К сожалению, только один ключ. Цепь на лодыжке отпиралась другим, который мой некогда так искренне любимый тюремщик, вероятно, носил с собой. Длины цепи хватило, чтобы пройти пару локтей от порога амбара. Вокруг царила безумная жадная тишина, поглощающая, казалось бы, любые звуки. Деревня казалась вымершей. Я набрала воздуха в грудь, чтобы закричать, позвать на помощь, но тяжёлая ладонь, появившаяся откуда-то сбоку, легла на рот, а потом меня втолкнули обратно.
- Как ты открыла дверь? - прошептал Вилор мне на ухо, опалив кожу горячим, каким-то сладким дыханием. Удивительно, но несмотря на цепь, похищение, заточение, нелепые и обидные, мягко говоря, подозрения в моей причастности к мору, я не могла вот так сразу возненавидеть его. Да что там, я не могла даже толком испугаться.
Глупая, глупая Тая.
***
Мы стояли в амбаре, по щиколотку в соломе, и я не кричала. Вилор каким-то образом умудрился закрыть дверь, вдавил меня в себя, гладкая синяя ткань облачения терлась о лицо. Я не сопротивлялась. Наверное, со стороны могло показаться, что это объятия влюбленных.
- Как ты открыла дверь?
Я не ожидала вопроса. Разговора. Такого нормального, привычного голоса. После всего это казалось слишком ненормальным. Абсурдным.
- Я же ведьма, Вилор. Забыл?
Теперь он отстранился, отшатнулся, но разглядеть его лицо в темноте толком я не могла, словно с тьмой часть способностей все же пропала, ушла от меня.
- Ах да, если бы забыл, я бы не сидела здесь, прикованная цепью, как бешеная собака, на которую жаль даже патрона.
Вилор молчал.
- Как ты принес меня сюда? Удара по голове не было, отчего я потеряла сознание? А впрочем, ответ очевиден. Искра. Ты тоже владеешь искрой, как Тама. Она не приходит к тебе во снах? Она покончила с собой из-за тебя, Вилор. Ты обвинил ее в связи с тьмой, а она была просто одаренной, как и ты сам. Только Тама помогала людям, а ты...
- И я помогаю.
Это было сказано с непоколебимой, абсолютной уверенностью. Что значат мои слова против этой каменной твердыни? Когда Вилор успел воздвигнуть ее?
- Вилор, ты осуждаешь мир теней, совсем не зная его. Они... они совсем другие, это верно, им чужды наши представления о добре и зле, но...
- И именно поэтому ты... - Вилор оборвал и себя, и меня. - Молчи. Я не буду это слушать. Я знаю, что одержимые демонами сочувствуют им. Герих предупреждал меня.
Герих... Я вдохнула, выдохнула. Не нужно его злить. И говорить о демонах, что-либо объяснять, высказываться про Инквизитора - себе дороже. Если Вилор владел искрой - мысль об этом пришла внезапно и, судя по всему, оказалась верной, - то моя "связь" с тенью не осталась для него тайной, хотя и не сразу.
- Зачем ты меня здесь запер? - наконец спросила я. - Чего ты ждешь?
Вилор вдруг резко, порывисто снова прижал меня к себе. Я не сопротивлялась. Что уж врать самой себе - таким он привлекал к себе даже больше. Так я хотя бы могла ощущать его чувства - не ту непреодолимую страсть, конечно, не стоило и мечтать, но даже эта властная злость с примесью смятения и ревности, будоражила. Волновала. Требовала подчиняться - и самую капельку провоцировать. И пусть в этом подчинении было больше невольной игры, я не против была сыграть.
Что мне еще оставалось.
- Сосуды тьмы должны умереть. Тьма должна уходить из этого мира, это моя обязанность, как человека. Как служителя. Как Старшего служителя. Как преемника Гериха, - прошептал Вилор, гладя меня по волосам, спутанным, пыльным. - Но ты... Ты выглядешь так... Так смотришь... Я не знаю, как. Просто не знаю. Тьма может быть очень хитрой, она знает, на что давить, Герих понимал это, как никто. Но он никогда не поддавался ей, а я...
Он говорил, говорил что-то бессвязное, смысл сказанных им слов ускользал от меня, но Вилор склонялся все ниже, все ближе, с каждым словом, словно действительно не мог остановиться. Его пальцы скользили по скулам, шее, лбу, над верхней губой. Может быть, такая я - грязная в прямом и переносном смысле, изможденная, неправильная, нравилась ему даже больше привычной тихой покорной Таи, простой славной девочки, смотрящей на него с неизменным трепетом. Что ж, мы стоили друг драга.
Трепета во мне действительно поубавилось. И когда Вилор поцеловал меня - сам, так, как мне хотелось, жизненно хотелось еще всего седьмицу назад - я смогла отступить и спросить:
- Вилор, что с моей семьей? Родители ищут меня? Что с моей сестрой?
Глава 35.
А Вилор опять молчит.
