— Слезай, белая женщина, спрячемся за большими валунами. Ты — за тем, что слева от тропы и мохом оброс, а я обойду справа, встречу бандитов за валуном, покрытым желтым лишайником. Не стреляй, пока не пропустишь за спину наших мужчин! Поняла?
— Поняла, — ответила я, сжимая рукоятку кольта. — Главное, не попасть в своих людей, а потом так же храбро не промазать во врагов.
Я протёрла откровенно слипающиеся глаза. Лихорадка била меня изнутри. «Буду целиться в животных, не могу в людей!» Облака рассеялись, Луна осветила перевал и тот снежный мостик. Навстречу нам во весь опор мчались четверо всадников, за ними следом, с гиканьем, ещё трое. Первые оборачивались и стреляли наугад. Вторым целиться было легче. Как только наши проскочили мимо валунов, эвенкуйра выстрелила из дробовика, но промазала. Всадники не сбавляли темп. Я зажмурилась, вытянула обе руки вперёд и выстрелила. Топот стал тише. Крики, вопли и страшные ругательства огласили местность. Пальба прекратилась. Я открыла глаза. Враги спешились. Одно животное лежало на снегу. Но преследователей из банды Пыкера уже окружил третий отряд.
— Кто это? — спросила я у эвенкуйры, выходя из-за валуна.
— Это шериф Аллегра, осанка женская, да и овцеконь белый, такой есть только у неё, — уверенно определила законницу и её животное эвенкуйра.
Наши мужчины развернулись, подъехали на овцеконях к нам:
— Хороша полная луна! — одобрительно покачал головой старик, глядя на меня. — Хозяйка, у тебя, Адаржа, правильная. Ты вот бездельник, найди себе умное занятие.
Он ловко, по-молодецки подхватил эвенкуйру в седло и направил овцеконя на ранчо, обернулся:
— Погреетесь в озере, ждём к завтраку в большом доме...
Танго. Фигура десятая
Аррастре — зацепка: копание в грязном белье
Когда мы с Адаржем пришли в гостеприимный дом, куда нас пригласил Зоркий Глаз, то кроме хозяев там собралось уже много народу. Сомневаюсь, что гости здесь были случайные: шериф Аллегра с мужем Ивасом Хонгом, мой новый знакомый и поклонник Лодей Кон-Фуцир, важная персона с лицом депутата и, наконец, Тьер Мидус, верховный правитель Северной Россы, с первым советником Нави. Все расположились на лавках, за большим деревянным столом, пахнущим сосновой смолой. Слово взял Зоркий Глаз:
— Что ж, господа, я как верный помощник Аллегры Кон-Фуцир, нашего уважаемого шерифа, а также как поверенный по особо важным делам в госаппарате приподниму завесу над многолетней тайной. Смею вас заверить, сегодняшняя встреча, конечно же, не случайна. Подозреваю, что многие из нас хотели бы не только вспомнить времена до ледникового периода, но и жить в теплом климате. Верно?
— Ближе к делу, если можно, — попросил Тьер Мидус. — Люди устали.
— Да-да. В общем, усилиями инженера-климатолога Лодея Кон-Фуцира буквально час назад в стране уже создано конструкторское бюро климата. Цель благородная — повернуть ледниковый период вспять. Нашлись энтузиасты. Недостающим звеном был климатолог, боровшийся когда-то с глобальным потеплением и запустивший механизм охлаждения планеты. Чтобы вернуться к теплу, нужно знать исходные параметры климата. А он, этот прохвост, знал их. Мы долго искали данного субчика и, к счастью, нашли. Более того, он сам нашёлся, как говорится: «На ловца и зверь бежит». Хе-хе-хе. Ну что, этот господин сам сознается или как? Может, кто-нибудь добавит что-нибудь важное к сказанному?
Оратор обратился ко мне:
— Госпожа Радхара, вам ли не знать это?
Я повернулась к Адарже. Мой ручной авантюрист съёжился, побледнел и близок был к обмороку. Час выбора настал. Нет, не отдам никому домашнего хомячка. Всё, что он выдумывал, было сделано для меня и, возможно, во имя любви. Я помотала головой:
— Честное слово, я не в курсе этой темы. Однако буду рада узнать тайну.
— Тогда, господа, прошу любить и жаловать, — Зоркий Глаз широким жестом указал на Адаржу. — Знакомьтесь, Дик Керри, главный конструктор устройства, которое устранило глобальное потепление и привело к ледниковому периоду. Ныне это господин Шарль Адаржа. Я ничего не перепутал?
— Конечно же, всё-таки перепутали. Я не Дик Керри, я его двоюродный племянник из Парижа. Шарль Адаржа моё настоящее имя. Дядя сам ничего никогда не считал, я был студентом и работал на него. Мои труды он выдавал за свои. Однажды я очень торопился в молодёжный клуб и не проверил окончательные вычисления, отправил файл дяде. Я не знал, что именно той ночью он запустит климатический реактор. Утром я обнаружил баг, ну, «жучка» в программе, но было слишком поздно. Процесс охлаждения планеты пошел.
— Маленькая ошибка в расчетах, зато какие последствия?! — сокрушенно прошептал Тьер Мидус. — Вам крупно повезло, господин Адаржа! Ради спасения планеты вы должны влиться в компанию Лодея Кон-Фуцира и Иваса Хонга. Они далеко не подарки, но хорошие инженеры и климатологи. Или же — отсидеть срок до глобального потепления. Что выбираете?
— Без сомнения, я буду рад вернуться к расчётам климата, — обрадовался Адаржа. — Готов подписать любой договор.
Люди зааплодировали. Нави услужливо придвинула разоблачённому виновнику ледникового периода наскоро заготовленный проект, подала авторучку с несмываемыми чернилами. Адаржа быстро пробежал глазами текст и поставил размашистую закорючку. «Мосты сжёг», — опасливо прошептал он, все еще сомневаясь в правильности выбранного решения. Присутствующие облегчённо вздохнули и снова зааплодировали. Верховный правитель поднял руку:
— Хорошо всё, что хорошо кончается. Всем спасибо, все свободны! Удачи климатологам! Будем ждать тепла.
Тьер Мидус вышел из-за стола, запахнул собачий полушубок, нахлобучил полярную шапку-ушанку и, этикетно подняв ладонь, распрощался с аудиторией. Молчком направился в правительственный дирижабль, припаркованный к невысокой мачте-причалу. За ним, ловко семеня в коротких валенках, поспешила Нави. Первый помощник бережно прижимала к груди папку с документами и новыми договорами; она так и не навестила подружку; впрочем, Аллегра и без неё блестяще справилась с поисками «якобы Дика Керри».
Когда дверь захлопнулась, Адаржа утёр пот с лица, наклонился к уху и с жаром произнёс, сжимая мою руку:
— Радхара, дорогая, выходи за меня замуж. Насколько я достоин, не знаю, но все мои выкрутасы и ошибки я делал исключительно ради тебя, потому что люблю. Я люблю тебя, моя легенда. Посмотри сюда, — он залез во внутренний карман полушубка и вынул бархатную коробочку. — Я играл на всё, кроме этого.
На бордовом бархате всеми цветами радуги сверкало платиновое колечко с драгоценным камешком — редким кристаллом, бриллиантом голубой воды. Я опять стояла перед выбором. За окном выла метель. А в голове бравурно звучали победные аккорды танго криолло.
Огненное дыхание Ледяного Мустанга
Ледяной Мустанг стоял на серебряном подносе, и в завитках его гривы играло пламя разноцветных свечей. Летний вечер в ресторане под крышей бунгало лишь слегка охладил мексиканский зной. На открытой площадке на круглом возвышении стоял смуглый концертмейстер, наряженный в канареечно-жёлтые шорты «бермуды», пёстрое сомбреро и малиновую рубашку. Рубашка с короткими рукавами была расстёгнута, и его толстый живот увесистым китом нависал над ремнем. Мексиканец размахивал полными волосатыми руками, обтянутыми белыми перчатками. Под его чутким дирижированием музыканты лихо наяривали латиноамериканские мелодии, а отдыхающие танцевали зажигательный танец ламбаду. Танцующие и отдыхающие за столиками отчаянно веселились. Люди от души смеялись любой, даже не очень смешной реплике ведущего, тем более что он до смешного плохо владел английским языком. Оркестранты самозабвенно и точно держали ритмы мексиканских, бразильских, пуэрториканских и венесуэльских мелодий.
