«Кто из вас захочет постичь законы Земли и Неба, понять тайные знаки мироздания, чтобы пройти звёздными путями богов и достичь далеких звёзд и [обитаемых] миров?»
«Кто из вас честно попытается расшифровать [эту] клинопись, её коды и знаки, чтобы прочитать глиняные многотонные таблицы?»
«Кто из вас сможет проникнуть в суть [иероглифического] письма, написанного нами на давно забытом вами древнем языке, на пожелтевших от времени папирусах длиной в сорок локтей?»
«Если вы [пожелаете] понять нас, то в этих папирусах мы записали накопленную нами мудрость. Здесь содержатся опыт и естествознания из разных прикладных и умозрительных областей астрономии и геометрии, врачевания и алхимии, и [многое] другое, полезное человеку в жизни. Для пытливого ума астролога мы оставляем путеводитель по нашей звёздной [системе] — Книгу Путешествий Богов. Для пытливого ума землемера мы оставляем путеводитель по нашей Земле — Книгу Строителя Пирамид. Для пытливого ума врача-целителя-душ мы оставляем путеводитель по лабиринтам Души [Ка] человека — Книгу Мёртвых. Для пытливого ума алхимика мы оставляем Книгу [неразборчиво]...»
«Из глубины времён мы взываем к вам, нашим далеким потомкам, Жизнь, Здоровье, Сила да пребудет с вами, пройдите нашим путём и пойдите дальше».
Жрецы храма Тота в славном городе Мемфисе,
Третий год правления [неразборчиво],
второй день месяца нисана
* * *
ПРЕЕМНИКИ? ПРИДУТ ЛИ они? Жрец-звездочёт громко вздохнул, приложил руку к груди, растирая область сердца. Он уже почти воочию видел ближайшее будущее египетской культуры и науки. Культовое место хранения, умножения и передачи знаний сотрётся в пыль и исчезнет из исторических анналов. Варвары, пришедшие на эти земли, перепишут историю на новый лад в угоду алчным правителям и бессердечному идолу — золотому тельцу.
Спелые яблоки
Я хочу замуж, — безапелляционным тоном заявила моя бабушка, вынимая изо рта трубку и пуская сизый дым под крышу открытой веранды, возвышающейся на втором этаже уютного брусчатого домика в дачном поселке близ Звёздного городка.
Она сидела в кресле-качалке и созерцала ухоженный сад, расстелившийся почти итальянским Ренессансом у её ног. Стояла сладкая пора, когда природу наполняют медовые запахи зреющих яблок, груш, слив и ирги. Напротив веранды, чуть в стороне от клумбы с флоксами, росла старая яблоня, сплошь увешанная наливными плодами, неотвратимо краснеющими в лучах августовского солнца.
— Опять? — осторожно спросила я, помешивая овсянку, чтобы не пригорела. — Ты уже была замужем, зачем снова обжигаться?
— Иванка, не перечь. Как социологу тебе должно быть хорошо известно, что человек — существо социальное. Мне нужен собеседник, — бабушка стряхнула с шёлкового в ромашках платья пепел.
— А говорящий попугай не подойдёт? — не подумав, ляпнула я, пробуя варево и обжигаясь горячей ложкой.
Кашу нельзя было недосолить и не дай бог пересладить. Иначе будут громы и молнии. Бабушка Васса сидела ко мне спиной, но я частенько убеждалась в её всевидении и всеслышании.
— Думающий собеседник, философствующий о смысле жизни, был бы в самый раз, — мечтательно сказала она. — Женщины в возрасте спелой осени особенно ценят это в мужчинах. Не вздумай добавлять много сахару, мне вредны лишние калории.
Бабушка увлеклась очередной диетой и «наводила» талию, хотя её фигура оставалась безупречно женственной. Глядя со стороны, можно было подумать, что она готовится к новой роли в драматическом театре жизни. Трубка с домашним самосадом, казалось, курилась сама по себе. Она кокетливо поправила ажурную шляпку из соломки и томно вздохнула:
— Ах, Иванка, ты никого не любила, понять не можешь сути сердечных страстей. Мой первый муж — даже и не знаю, как его поминать, — затерялся где-то там, на границе Солнечной системы, где звёздный ветер встречается с вихрями солнечной плазмы. Оттуда он отправил последний романтический привет и клятву в вечной любви. Мы были двадцатилетними, глупыми и недальновидными, — ударилась бабушка в воспоминания. Второй...
— Муж объелся груш.
— Турнианских груш. И полностью изменил человеческий метаболизм. За год шибко растолстел и «переплюнул» массой африканского слона. Жаль. Вскоре он улетел на планету Турн, посетовав на прощанье о том, что должен регулярно есть этот фрукт, чтобы жить.
— А сосед, дедушка Лех чем плох? — попыталась я вернуть разговор в исходное русло.
Бабушка сердито полуобернулась:
— Ему сто один!
— Мизерная разница! — пожала я плечами.
— Не дерзи, мне только девяносто девять! Какая от этого Леха польза? Длинная борода и брови выщипывает. Вот-вот из ума выживет! Кто будет в саду-то работать? — бабушка выпустила очередную струйку дыма.
— Найми садовника. Каша готова, яйцо всмятку и гренки, куда подавать?
— Садовник — не муж, — отрезала бабушка. — Молодой, здоровый, сильный мужчина доложен быть надёжной опорой для женщины любого возраста, чтоб не стыдно было людям показывать. Неси сюда. Да кофе покрепче завари. Принеси ещё горький бельгийский шоколад, он там, в красивой коробке на подоконнике.
— Тот, что прислали из артизанального бутика, который на площади Гран-Саблон в Брюсселе? Минутку!
Я выкатила летний столик на веранду ближе к восточному углу, откуда открывался симпатичный вид на восходящее из-за виднеющейся за садом реки светило. Бабушка любила ранний завтрак на улице, когда светозарная прохлада слегка щекочет кудри на шее, и лёгкий шелест листвы навевает мысли о предстоящем долгом дне, наполненном ожиданиями несбывшихся приключений. Когда стоит полнейшая тишина, и лазурное небо не прочерчивают инверсные следы от уходящих к иным мирам межзвёздных кораблей. Когда в гостях любимая внучка, и можно вдвоём помечтать о минувшем и грядущем. В конце каждого месяца я приезжала к бабушке на четыре выходных дня и каждый раз с наслаждением слушала мифы о внегалактических полётах времен её возраста спелых яблок.
Я поставила столик на тормоз. Рядом определила плетёные стулья, принесла поднос с завтраком. До первых лучей солнца срезала фиалки; пусть скромный букетик нежных цветов в вазочке из морской раковины, подаренной бабушке третьим мужем, застрявшим в квантовом переходе между мирами, веселит глаз. Это произошло из-за устриц, коих он ел круглосуточно. Машина телепортации не смогла правильно определить количество атомов в разнородных объектах, и в конечный пункт прибыла огромная устрица.
— Приятного аппетита!
Бабушка прошлась по веранде, примостила курительную трубку редкой породы самшита на тумбочку около горшка с алоэ. Затем перевесилась через перила и взглянула на калитку, словно ожидая гостей.
— Мне снился чудный сон: медведь на цепочке. В давние времена знахари разгадывали: «К сватам и застолью!» Заглянула в сонник — к жениху.
