Но потом я решила: зачем прятать колени, если можно спрятаться целиком? За широкой мужской спиной. Тем более если она, эта спина, вроде совсем даже не против. Потому я бочком – бочком передислоцировалась подальше от Танкиста и поближе к стенке корзины. Прикрыла, так сказать, себя не чем-то, а кем-то. И вот странность. Мне это даже понравилось. Нет, не удирать от немой насмешки, а вот так… знать, что есть тот, кто тебя может защитить, что ли.
– Давай об этом и многом другом поговорим чуть позже, через пару дней. Я к тебе заеду, и мы тихо посидим.
– Тихо? Или как раньше?
– Тихо.
– А… понятно. Значит, скучно. А я уже было думал, ты тряхнешь стариной, и как тогда потребуешь в борделе сувенирный магнитик и жалобную книгу.
Я не удержалась и прыснула. И тут же удостоилась двух внимательных взглядов.
– А девочка ничего, проверку на адекватность прошла. Хотя с виду и избалованная мажорка. К тому же тебе вроде доверяет… Вон как за спину спряталась, – серьезно так заявил бородач и добавил: – К тому же, пусть и блондинка, но далеко не дура, раз язык за зубами, когда надо, держать умеет.
А я же осознала: этот Танкист все время полета сознательно меня провоцировал! И продолжает это делать. Каждой своей фразой продолжает.
– Я вам больше скажу, я не только далеко не дура, но и вблизи не идиотка. И вам, как художник художнику, хочу сказать: хватить рисоваться.
Танкист хмыкнул в бороду и невпопад, глядя на Андриса, выдал:
– Одобряю! Уже надумал?
Тратас враз посерьезнел, словно его спрашивали о чем-то чрезвычайно важном. И кивнул.
– И когда?
– Думаю, осенью.
– Меня обязательно пригласи, – тут же потребовал Танкист.
– А то как же…
О чем была эта их словестная шифрограмма, я так и не поняла, зато доходчивое бородача: «Снижаемся!» в пояснениях не нуждалось.
Не успели мы приземлиться, как ночной сумрак разрезали огни фар, и к нам подъехал джип, ключи от которого Андрис отдал напарнику бородача.
Из корзины я вылезала в смешанных чувствах и уже не знала, чем больше впечатлилась: сказочным полетом или хозяином воздушного шара.
Когда мы сели в машину, я спросила, сгорая от любопытства:
– Кто он, этот Танкист?
– Хитрец, каких свет не видывал, манипулятор, отличный подрывник, один из лучших. И мой друг. А еще он здорово умеет трепать языком и по жизни, и когда надо террористов отвлечь.
– Исчерпывающая характеристика, – я закусила губу. В голове намертво застряли слова «подрывник» и «террористы».
– Ты ведь не простой детектив, который решил помочь другу? И о чем ты со своим Танкистом договаривался, куда пригласить?
– Кать, обещаю, что все расскажу, но давай не сегодня… – как-то быстро решил свернуть с темы Андрис, чем лишь усилил подозрения.
Нет чтобы мне побыть умной. В смысле подумать ту глупость, что я могла бы сказать и промолчать. Зачем. Катя Скрипка делает все качественно и наверняка. Особенно если дело касается посадки собственной попы в глубокую лужу.
– И все же, кто ты? Чем занимаешься?
– Еще спроси, сколько я зарабатываю и на какой должности, – резко бросил Андрис, словно я наступила на его больную мозоль.
– Я всего лишь спросила, кто ты. Мне плевать на твою должность и на твои дурацкие деньги! – разозлилась я. – Я просто хотела узнать о тебе чуть больше!
Дура! Какая же я дура, навоображавшая себе сказочного принца, пусть и срок годности последнего – всего лишь несколько оставшихся дней на курорте. Захотелось глотка счастья, романтики… А стоило бы помнить, что этот гад меня всего лишь использует как помощницу в расследовании. Причем даже без оплаты, а просто под честное слово, что не раскроет мою тайну спонсору Марики.
– Извини. Я был неправ, устал и сорвался… У меня в прошлом случались отношения с теми, кого в первую очередь интересовала моя кредитка, а не я сам…
Извинить? Да пожалуйста. Я трезвела от тех нахлынувших чувств, в которых потерялась на обочине дороги, когда Андрис меня целовал.
– Нет, нет, ты прав, это вовсе не мое дело. Так что вернемся к нашим баранам. Если это не Панов, то кого проверяем следующим?
Андриус понял вопрос правильно:
– Кать, скажи, зачем усложнять и портить вечер? Еще раз прошу, прости. Не накручивай себя и меня.
Но я все равно злилась. Молча и доводя тем самым Андриса до белого каления. Вопреки логике и здравому смыслу. Вот только на кого я злилась больше: на него или на себя, определить так и не смогла.
Андрис резко ударил по тормозам. Меня качнуло вперед, ремень врезался в кожу.
– Хорошо. Раз ты так хочешь…. Я родился в Мурманске шестнадцатого января аж тридцать два года назад. По слухам, тогда на улице был жуткий дубак. Моя мама говорит, что в роддоме в то время топили так, что окна покрылись толщенным слоем инея…
– Постой, к чему это ты?
– Ну, ты же хотела знать обо мне больше. Вот я и решил начать с начала. С самого начала.
Мне захотелось его стукнуть. Вот честно. Я тут понимаете ли сижу, страдаю, самоедством занимаюсь… Уже почти убедила себя, что моя влюбленность в этого самоуверенного наглеца – полнейшая глупость, а он… Вот зачем он снова становится хорошим?!
Андрис, словно и не догадываясь, что его сейчас собираются убить сразу восемью разными способами, потом воскресить и убить еще и девятым, продолжил:
– Подожди. Я еще только начал. Тебя ждет захватывающая история об операции по удалению аппендицита, когда мне стукнуло двенадцать. Могу даже шрам от него показать. И о подростковых прыщах. И о том, как мы нашему майору притащили однажды под дверь квартиры ишака, и тот орал всю ночь напролёт. В смысле, ишак, а не майору… В общем, пересказ моей биографии вещь захватывающая, за ночь могу и не управиться. Нет, точно не управлюсь. Ну, да ладно. Я же про тебя уже почти все знаю, досье читал, так что и ты сейчас узнаешь всю правду о Андрисе Тратасе.
– Какое еще досье? – перебила я разошедшегося литовца.
– Обыкновенное. На Екатерину Сергеевну Скрипку. Где появилась на свет, кто родители, в какой школе училась… Мне же надо было узнать, с кем я имею дело.
– Узнать? С кем дело? Ах, ты! – я подзабыла, что пристегнута ремнем, и попыталась сказать этому паразиту все, что о нем думаю. Преимущественно используя язык жестов.
Три раза «ха!», на то, как у меня это получилось. Андрис, в отличие от меня, первым делом отстегнул ремень, а уже потом просто схватил мои запястья так, что я и двинуться не могла.
– Кать, ты знаешь, у тебя просто талант выводить меня из себя.
– Ну, извини. Я такая. Была, есть и буду. А если не устраиваю, то…
